Дети Универсума. Книга 1. Трое на перепутье

– Приношу искренние извинения, если я вас чем-то обидел, – попытался интеллигент погасить в зародыше непонятно откуда вообще взявшийся конфликт.

– Че-то мне кажется, ты продолжаешь дерзить, – последовательно гнул свою линию мужик со шрамом.

– Уверяю, у меня и в мыслях не было…

– Опаньки, он опять… дерзит. Не, братцы, вы слышите: ентот столичный прощелыга думает, он тута главный! Я – простой рабочий, день и ночь тружусь в поте… ентого, как там его… лица! А тут мне какой-то вшивый антилегенд дерзить начинает… Да я ему щас!..

– Да, Ярик, покажи ему! – решил подначить товарища бородач.

– Э, мужики, может, не стоит… – ненавязчиво вставил собутыльник с фингалом.

– Ты слышал, че он про нас сказал? – возразил «моряк».

– Господа, я ничего про вас не говорил…

– Ага! – воскликнул бородач. – Мы, стало быть, для тебя пустое место!

– Вовсе нет…

– За князя! За Канторию! – прокричал молодой выпивоха, и его призыв, очевидно, стал сигналом для перехода к активным действиям. Бородач, «моряк» и именуемый Яриком обладатель шрама медленно, но весьма грозно поднялись со своих мест и направились к столику интеллигента.

«Плохо дело, – подумал наблюдавший за разворачивающейся сценой Эдвин. – Они ж его сейчас будут бить, и, судя по количеству выпитого, бить довольно сильно. Что же делать? Если вмешаюсь, то и мне крепко достанется. Как бы поступил Бэк? Брат бы точно попытался утихомирить этих пьянчуг. Но он гораздо больше и сильнее по сравнению со мной. А чем мне ответить, если на меня нападут несколько здоровенных мужиков? И все же неправильно оставаться в стороне…»

– Господа, – обратился юноша к пьяницам, – давайте не будем устраивать разборки в трактире госпожи Тилли. Особенно в такой день. Какое мнение о куперцах сложится у гостей нашего города?

– Слышь, малец, – глядя на него, проговорил Ярик. –Ты че, тоже… дерзить мне удумал?

Эдвин тотчас осознал всю обреченность своего героического порыва. Мужик со шрамом навис над юношей, словно гигантская каменная глыба. У молодого человека оставался лишь один выход: призвать на помощь магию. Он попытался сосредоточиться, но ничего не вышло: слишком сильным было охватившее его волнение.

– Тише, Ярик! – вдруг остановил собутыльника, уже потиравшего в предвкушении драки кулаки, бородач. – Я, кажись, знаю ентого парнишку. Ты ведь Рагнара сынок, не так ли?

– Да, – ответил Эдвин, удивленный упоминанием имени отца.

– Знал я, стало быть, твоего папашку, – сказал бородач. – Воевали вместе под Громовой крепостью… славный был солдат, славный мужик… Оставь паренька в покое, Ярик, он из нашенских.

– И че? – не понял намека человек со шрамом. – Ему теперь дерзить позволено?

– Я сказал: оставь паренька в покое… – В голосе бородача прозвучали стальные нотки, свидетельствовавшие о том, что шутки кончились, и если Ярик не успокоится, то рискует заполучить еще один шрам.

К сожалению, Ярик не желал успокаиваться.

– Ты че, Бульба, угрожать мне вздумал?! – воскликнул он.

Неизвестно, чем бы все обернулось (хотя, скорее всего, без мордобоя бы не обошлось), но со стороны кухни раздался громкий женский возглас:

– Ах вы, паразиты эдакие!

Все участники конфликта тут же притихли и замерли на месте.

– Вы чего здесь решили устроить? – Госпожа Тилли была вне себя от злости. – А ну, марш наверх! И рожи свои не высовывайте, пока не проспитесь!

– Госпожа Тилли… – робко проговорил бородач тоном нашкодившего ученика.

– Марш, я сказала! А то ваши жены узнают, как вы, вместо того чтобы отрабатывать смену в шахте, с утра наливу в трактире глушите…

Против последнего аргумента, для убедительности подкрепленного скалкой в руках госпожи Тилли, группе пьянчуг возразить ничего не нашлось, и они медленно разбрелись по гостевым комнатам. Перед уходом бородач обратился к Эдвину:

– Передай матери привет от капитана Бульбы. Ежели чего понадобится, я к вашим услугам…

– Эдвин, Эдвин… – строго сказала хозяйка трактира юноше, когда в помещении не осталось никого, кроме них, а также чудом избежавшего трепки интеллигента. – Уж от кого, а от тебя я такого не ожидала! Ввязаться в разборки с пьяными шахтерами… Что я скажу твоей матери?

– Прошу прощения, уважаемая госпожа, – подал голос интеллигент. – В оправдание молодого человека могу засвидетельствовать, что если бы не его своевременное вмешательство, то моя собственная судьба оказалась бы крайне незавидной.

– Так, значит, ты заступился за этого господина? – спросила госпожа Тилли, причем тон ее заметно смягчился. – В таком случае ты у нас герой, и я не стану ничего говорить Филии, а смогу спокойно вернуться к расфасовке бренди…

– Позвольте выразить вам мою благодарность, – улыбнувшись Эдвину, сказал интеллигент, после того как женщина ушла.

– О, пустяки! – отмахнулся юноша, успев, похоже, запамятовать об обуявшем его чуть ранее страхе перед здоровенным человеком со шрамом.

– Извиняюсь, совсем забыл о манерах. Меня зовут Карадол, я представляю торговую компанию «Карадол, Фулок и Бракс».

– Рад знакомству! Я – Эдвин, сын Рагнара. В настоящий момент представляю пекарню своей матери. Какими судьбами вы оказались в Купере, ведь «Карадол, Фулок и Бракс» – это столичная компания?

– Расширяем дело. Однако же отрадно, что вы о нас наслышаны.

– О вас упоминал лавочник, господин Дорлей. Это было один год, пять месяцев и дюжину дней тому назад. Он тогда дословно сказал: «Частникам в столице нынче не выжить, будущее за объединениями вроде «Станко и товарищи» или «Карадол, Фулок и Бракс».

– Какая поразительная точность! – удивился Карадол.

– Всего лишь физиологическая особенность моей памяти…

– Весьма любопытно… Эх, я бы с удовольствием еще с вами пообщался, но мне пора в путь.

– Как, вы не останетесь на праздник по случаю приезда церковной делегации?

– Увы, неотложные дела заставляют меня как можно скорее вернуться в Кантор. Рад был познакомиться, господин Эдвин. Если заглянете в столицу, обязательно найдите меня.

– Вряд ли окажусь там в обозримом будущем, но буду иметь в виду.

В приподнятом настроении Эдвин отправился в мамину пекарню, не забыв прихватить с собой ящик госпожи Тилли. Подойдя к входной двери, юноша услышал два голоса, доносившихся изнутри, – мужской и женский.

– …на всякий случай я оставлю его у вас, – говорил мужчина. – Рано или поздно оно пригодится, ведь ваш сын…

– Я знаю, господин Уио, и я очень благодарна вам за участие. Эдвину несказанно повезло с учителем.

– В таком случае всего доброго, госпожа Филия…

В следующее мгновение Эдвин едва не получил прямо по лбу внезапно открывшейся дверью, но вовремя сумел отскочить в сторону, умудрившись при этом не выронить ящик из рук.