Правда

Гарри постоянно твердил про этот вечер. Он затеял большую вечеринку у себя дома. Этот парень всегда любил быть в центре внимания, по крайней мере, в последние годы эта любовь приобрела яркий окрас. Он всегда держал все в тайне, никого не посвящая в подробности. Неподдельное удивление и восторг в ваших глазах – вот, ради чего все затевалось.

– Ну, смотри мне, от тебя требуется хорошее настроение, нужно отметить начало весны.

– Да, наконец-то закончилась эта зима, не люблю ее, мне нужно солнце и тепло. Как же я по нему истосковался!

– Вот именно, поэтому мы обязаны завтра зажечь. Ладно, куда двигаемся, к тебе?

– Да, поехали.

Попав в квартиру, я сразу же направился в ванную, оставив Гарри одного.

– Так, ладно, я в душ. А ты, не знаю, найдешь, короче, себе занятие.

– Конечно, найду, – Гарри упал на диван, взял пульт и начал щелкать каналы. – Только недолго, Абель, а то я засну здесь.

– Я постараюсь.

Я стоял минут десять под горячей водой, пар покрыл все зеркало. Мое тело было горячим, поэтому, когда я открыл дверь, в меня сразу врезался свежий морозный воздух.

– Гарри, почему так холодно? Боже, закрой ты это окно, что ты там делаешь? Куришь? Почему так воняет? – Гарри повернулся, выпуская остатки дыма из легких прямо в комнату, скривил забавную гримасу и протянул мне косяк.

– Да ладно, Абель, не будь занудой, нужно же нам как-то расслабиться.

– Ага, ты такой милый и заботливый, сейчас заплачу. Дай сюда. – Дым наполнил мои легкие, слегка запершило в горле, я прокашлялся, но не сильно.

– Ах-ах-ах. – Гарри веселила реакция моего организма на травку.

– Я, в отличие от тебя, делаю это довольно редко, ничего смешного тут не вижу! – Я снова затянулся, на этот раз, уже не кашляя.

– Как скажешь, но все равно это забавно, я как будто учу курить школьника.

– Держи, – я передал ему косяк, Гарри отвернулся к окну, затянулся и о чем-то задумался. Секунд тридцать его лицо было весьма напряженным, он решал какую-то задачу. – Что такое, Гарри, о чем ты думаешь?

– Да так, ни о чем серьезном. – Он передал мне косяк. Я сделал последнюю затяжку, а затем пристально посмотрел на то, что лежало у меня между пальцев, и выкинул тлеющие остатки через окно.

Мы с Гарри уселись на диван, синхронно открыв банки с пивом. Послышалось легкое шипение. Гарри взял пульт и начал переключать каналы. Я сделал пару глотков и откинул голову на подушку.

– Абель, – промычал Гарри.

– Да?

– У тебя много красивых одногруппниц?

– Не знаю, я не обращаю особого внимания на это, вроде есть несколько симпатичных девушек. Ты же знаешь, я с ними почти не общаюсь, так же, как и ты когда-то. Или забыл уже?

– Да, но я только на это и обращал внимание. Иногда ты меня пугаешь, я для тебя точно просто друг? Может, ты испытываешь ко мне большие чувства, ну, ты понимаешь, о чем я.

– Очень смешно, не надейся.

– Ну, серьезно, почему тебе так все равно на них? Я же вижу, как они на тебя смотрят, как стараются завладеть твоим вниманием, поймать хотя бы твой взгляд, а тебе нет дела. Всегда одно и то же: холодное лицо и отрешенная улыбка. То есть, когда ты выпьешь, это другое. Ты хотя бы становишься более сговорчивым, в тебе просыпаются наши инстинкты.

Это говорит мне он? Человек, который в первые годы нашей дружбы даже не здоровался с людьми.

– Гарри, ну тебя к черту, не неси чушь. За эти три года ты конкретно изменился. Сам-то помнишь, какой был вначале? А сейчас ты просто всегда под кайфом или отходишь от него, поэтому и стал более социальным, чем я, – сделав еще глоток, я перевел взгляд на своего собеседника. – В чем, объясни мне, смысл всех этих действий? Переспать с кем-нибудь? Хм… Тебе никогда не бывало неприятно на утро? Как будто ты потратил какую-то часть себя, как будто изменился, что-то в тебе стало другим, и прежним ты уже никогда не будешь. И, если продолжать дальше, то эти изменения будут происходить слишком стремительно, и однажды, проснувшись, ты не узнаешь себя в зеркале. – Гарри смотрел на меня с непониманием, затем развел руки в стороны, будто извиняясь за несогласие.

– Ты очень странный мэн, очень. Почему просто нельзя переспать с девушкой, забыть ее, и в этот же вечер переспать еще с одной? Я тебя вообще не понимаю.

– Не знаю, иногда мне кажется, что я сам себя не понимаю. То есть я пытаюсь быть как все. Стараюсь чувствовать что-то, испытывать те же эмоции, но у меня не получается, – я посмотрел на банку у себя в руке, провел по ней большим пальцем и, не отводя взгляда, продолжил. – Как будто все это мне настолько приелось, что я сыт по горло. Я хочу чего-то другого, хочу почувствовать то, что описывают в романах. То чувство, которое сводит с ума и может сжечь тебя дотла. Глупо, да? Говорю, как девчонка.

– Да я вообще начинаю сомневаться, что у тебя есть что-то между ног, дружище.

– Иди в задницу, – я невольно засмеялся.

– Все будет хорошо, мэн, – Гарри потрепал меня по волосам. – Вот только не зависай сейчас и не уходи в себя, – легкая улыбка застыла у меня на лице. – Слышишь? Парень. Ну уж нет, так я не проведу свой пятничный вечер. Вставай, мы идем в бар!

– Ладно, ладно, не хочу быть виновником твоего испорченного вечера.

В баре было довольно многолюдно. Немногочисленные круглые столики были заняты, барная стойка тоже забита до отказа. Это было одно из тех мест, где мы бывали довольно часто. Двухэтажный бар, на втором этаже которого играла более современная музыка и располагалась более молодая публика. На первом этаже было все наоборот, не та атмосфера, поэтому мы всегда выбирали второй этаж, даже, когда там не было мест. Это было далеко не самое дорогое заведение Минска, а в таких заведениях обычно отдыхают студентки.

– Да, пятница. Пошли к бармену, – предложил Гарри.

Пробираясь сквозь толпу, я старался ни на кого не смотреть, а просто идти за Гарри, будто он видит конечную цель. Остановившись недалеко от барной стойки и опираясь одной вытянутой рукой о нее, он поднял вторую в воздух, тем самым показывая, что ему срочно нужно сделать заказ. Слева от него сидела блондинка и увлеченно разговаривала со своей подругой, точнее, пыталась перебить фоновый шум, склоняясь ближе к ее уху.

– Абель, я буду бурбон, ты как?

– Пожалуй, соглашусь, мне все равно некуда деваться.

– Лед?

– Да. Я отойду в уборную, стой тут.

Я пробирался через людей, сегодня явно был аншлаг. Открыв дверь, я подошел к умывальнику, набрал в ладони воду и плеснул себе в лицо. Затем посмотрелся в зеркало. Тут дверь распахнулась, ввалились два парня, по-видимому, друзья, они были поддатые и, смеясь, толкали друг друга. Я глянул на них в зеркало, взял салфетку, вытер лицо и пошел обратно.

Гарри уже увлеченно беседовал с двумя подругами, которые сидели левее от него. Свободного барного стула не было, поэтому он делал это стоя. Я невольно громко вздохнул, мне совсем не хотелось с кем-то знакомиться, тем более в таком месте. Я просто планировал посмотреть на людей, выпить свой бурбон и прогуляться до дома. Но у Гарри были другие планы, ему хотелось веселья, в принципе, как и всегда.

Подойдя сзади, я положил руку ему на плечо, встать мне больше было негде. Гарри повернулся и сделал ответный жест.

– Абель, вот и ты. Знакомься, эта очаровательная блондинка – Маша, а та страстная брюнетка – Алена. – Вот оно, снова началось. Я протянул руку сначала блондинке, которая была ближе ко мне, а затем брюнетке и даже улыбнулся, потому что не хотел показаться грубым и подводить Гарри.

– Абель, – выдавил я из себя. Опять это удивление. Наверное, сейчас они борются со своим желанием переспросить еще раз мое имя. Постоянно одно и то же: «Абель? Мне послышалось или нет?» Примерно такой диалог происходит у них в голове. Но ладно, Абель. О чем говорить? Как насчет Гарри? Не знаю, в каком поколении отец Гарри был англичанином. Но я всегда восхищался этим человеком и подмечал все его поведение до мельчайших деталей. Мне нравились его манеры и рассудительность, он всегда выслушивал собеседника до конца, даже если был с ним не согласен, и только потом мог позволить себе поделиться своим мнением. А вот мать Гарри была родом отсюда, хотя каждый раз пыталась вести себя совершенно иначе. Она была надменной женщиной, и совсем не нравилась мне, я пытался ее избегать и не пересекаться. Я вообще не понимал, как эти двое повстречались, и что их объединило. Гарри весьма холодно относился к своей матери, я его понимал, она была не под стать им обоим, а ее поведение отталкивало.

Это были наши козырные карты: Абель и Гарри. Нам никогда не верили с первого раза, у нас всегда переспрашивали имена, людям всегда казалось, что мы их разыгрываем или пытаемся обмануть. Поначалу это было забавно и даже вызывало какую-то гордость, гордость за то, что ты обладатель уникального имени, которое выделяет тебя среди всех остальных. После появилась усталость и даже злость, ведь нам постоянно требовалось доказывать, что мы из Минска, что это наши настоящие имена. Требовалось доказывать самим себе, что помимо имени, нас выделяет из толпы еще и наша самобытность. В телефоне мы сохранили фотографии своих паспортов, чтобы окончательно развеять это недоумение в глазах наших новых знакомых.

Блондинка смотрела на меня с каким-то любопытством, она отвела взгляд, повернулась к подруге и что-то шепнула ей. Алена также глянула на меня и отвернулась лицом к бару, я лишь смог разглядеть легкую улыбку на ее лице. Видимо, наши имена, как всегда, вызвали у них легкое недоумение. Гарри придвинул меня к себе и негромко сказал на ухо:

– Ты мое секретное оружие, Абель. Будь учтив, ради меня, не то чтобы я не справился без тебя, но все же хотя бы улыбайся. – Я скорчил гримасу. Он посмотрел на меня серьезно, а затем снова повернулся к нашим новым знакомым.

– О чем вы тут разговаривали? – спросил я. Гарри явно был удивлен, видимо, обрадовавшись моему участию.