Хьюстон! У нас п…

– Надеюсь не прямо сейчас, ведь город напоминает растревоженный улей, – напомнил я.

– Сожалею, но выдвигаться нужно как можно скорее, – грустно улыбнулся Николай.

Ну как всегда – у таких людей всё должно быть уже «вчера». Терпеть их не могу за это.

– А почему нельзя подождать, когда всё утихнет?

– Потому что дальше будет только хуже.

* * *

– Как вы знаете, первые инфицированные появились в нескольких небольших городах по всему миру, – Николай переключился на новый слайд. – Денвер, Уишань, Новокубанск, Тьерра-Колорадо…

– Если бы зараза пошла с одного места, её смогли бы остановить, – добавил полковник. – Но потом волна заболеваний прокатилась и по мегаполисам.

– Это известно всем, – кивнул я. – Наверное, в мире не осталось такого идиота, который думает, что эпидемия началась случайно.

Старую карту посёлка на стене сменило развернутое полотно проектора. Перед глазами мелькали разные города, но происходило в них одно и то же: мёртвые вовсю инфицировали живых, пополняя свои ряды. Реки крови, ужас и безысходность в глазах людей…

Гости оставались невозмутимыми, а вот нам с Андреем поплохело от навалившихся воспоминаний. Мы в это время ни в каких бункерах не отсиживались, а были на улицах, пытаясь хоть кому-то помочь. Тогда наш лидер, ещё служивший в МЧС, и стал полностью седым. До сих пор, закрывая глаза, я вижу его, несущегося с двумя перепуганными детьми на руках впереди толпы перемазанных кровью зомби. Водитель автобуса всё-таки дождался опаздывающих, косясь на «Макаров» в моих дрожащих руках, а новообращенные мертвяки рассерженно зашипели, когда добыча ускользнула прямо из-под их носа.

В тот раз нам с ним удалось одержать пусть и маленькую, но победу…

– Вы слушаете?

Я тряхнул головой, отгоняя призраков прошлого.

– Всё в порядке, можете продолжать.

– В настоящий момент система слежения NORAD функционирует лишь частично, но даже ограниченных ресурсов хватило нам с коллегами, чтобы собрать некоторые интересные данные.

Ещё одно из немногих достоинств конца света – больше не стало своих и чужих людей. Только мёртвые и ещё живые.

– Это Денвер за час до регистрации первого инфицированного.

На полотне высветился очередной снимок со спутника. Ряды улиц, ровненькие кварталы, тёмная лента реки…

– И что не так?

– Вот это голубое пятнышко в левом нижнем углу.

В искомом месте действительно обнаружилась размытая клякса небесно-голубого цвета.

– Это двухместный вертолёт, – пояснил Николай. – А самое интересное, что по показаниям радара на момент съёмки никаких летательных аппаратов в этом секторе не было.

– То есть объект был заметен только визуально?

– Да, и через некоторое время он просто исчез.

Замелькали другие снимки разного качества, но везде присутствовал голубой силуэт, а на последнем его сфотографировали и с земли на фоне какого-то небоскрёба и улыбающейся девичьей мордашки. Симпатичная… Была.

– Аномалию заметили не сразу, а потом стало уже не до этого. Сейчас, когда крупные объединения выживших людей более или менее наладили связь между собой, стал возможен обмен информацией, и оказалось, что вертолёты фиксировали не только в Северной Америке, но и на других материках. Каждый раз – перед самой Зет-вспышкой.

– И опять только визуально?

– Да, однажды один из них чуть не столкнулся с заходящим на посадку самолётом в аэропорту Сиднея, но ни диспетчер, ни пилот не засекли его на приборах до того, как увидели своими глазами.

– А через некоторое время в городе массово появились инфицированные, – предположил Андрей.

– Верно, – кивнул Николай. – Связь между этими событиями подтверждена многократно.

– И теперь за вертолётиками идёт охота? – спросил я.

– Да, но пока что – безрезультатно. Несколько месяцев не поступало никаких сообщений о них, но недавно в Ганновере военные объявили, что засекли похожий аппарат в центре города.

– В таких местах обычно максимальное скопление мертвяков. Что там могло кому-то понадобиться?

– Пока неизвестно. Бундесверовцы послали три группы спецназа на разведку, но ни одна из них не вернулась. А потом…

– Со стороны города хлынули зомби, словно дерьмо из забитой канализации, – скривился полковник. – Больше никто на связь оттуда не выходил.

– Некоторые группы выживших замолкали и раньше, – продолжил Николай. – Теперь мы знаем, в чем причина. До этого людям было проще выживать, отдалившись от городов и прочих крупных населённых пунктов. Вирус, поражающий человеческий организм, оставляет некоторые участки мозга нетронутыми, поэтому инфицированные безотчётно стараются держаться тех мест, где они когда-то жили. К сожалению, это всё, что ученым удалось выяснить, до сих пор механизм распространения болезни можно наблюдать лишь косвенно. Некоторые вообще заявляют, что это не вирус…

– Да хоть кара Господня, – пожал плечами полковник. – Но первопричина всех бед в этой голубой винтокрылой херне!

– …Которая объявилась и в нашем городе, – закончил я.

Николай кивнул и вывел последний спутниковый снимок. Вертолёт беспечно летел над мёртвыми улицами, по которым я бегал ещё ребёнком. Тварь.

– Когда выдвигаемся?

– На рассвете, – ответил полковник. – Эвакуация Северной уже началась, вы на очереди. Дома, конечно, достроить не успели, но хоть периметр серьёзно укрепили, да и полигон располагался далеко от города…

– Людей у нас мало, так что будем рады, если с вами пойдёт ещё кто-нибудь, – вставил Николай.

– Я возьму двоих. Сколько пойдёт с вашей стороны?

– Тоже трое, – он улыбнулся. – Включая меня.

– Вы хоть стрелять-то умеете?

– Немного, но это как раз и не принципиально, потому что огнестрельное оружие мы с собой не возьмём.

* * *

– И ты ему веришь?

– По крайней мере, он считает, что говорит правду, – я пожал плечами. – А эксперты такого уровня, работавшие на серьёзную госконтору, ошибаются крайне редко.