Застрявший в Кишке

Либо тут массово штамповали мумии фараонов, либо даже не знаю…

– Шлюхино вымя! – яростно прошипела Двойка, оглядевшись. – Это ж бордель!

– Хм, как-то не так я его себе представлял… – честно признался я.

– Ну да! У вас, мужиков, только одно на уме, – проворчала наёмница, наклоняясь к дёргающемуся пареньку.

Пока она добивала юного работорговца, я метнулся к единственной двери, что вела куда-то дальше в недра здания. Открывать её не стал, а, наоборот, накинул металлическую цепочку на специальный крючок, ввинченный прямо в стену. Не засов, конечно, но со здешними раздвижными дверями всяко лучше, чем ничего. Быстро её уже не откроешь, нужно будет выламывать. А это лишняя трата времени.

Теперь можно с чистой совестью подниматься наверх и продолжать путь без опасений, что нас в любой момент нагонят и ударят в спину. Но мне всё-таки не давали покоя тела на полу. Считая те, что уже успели навьючить на гарру, получался едва ли не десяток тюков.

– Это невольницы, – тихо пояснила Двойка, проследив мой изучающий взгляд.

– Их убили?

– Нет, сука, затрахали до смерти! Пошли отсюда.

Здесь нельзя не согласиться. Сам виноват – неправильно сформулировал вопрос. Но с расспросами про здешние дома удовольствий и в самом деле лучше повременить. Я-то ими до сих пор особо не интересовался. Что такого я там увижу? Бороду Менделеева в трусах? Благодарю покорно, мне только импотентом в двадцать пять лет не хватало стать…

Мы направились к выходу, стараясь не наступить на растёкшуюся от паренька кровь, но тут один из свёртков неожиданно дёрнулся. Я не суеверный, но едва не выстрелил в него, а Двойка инстинктивно вскинула клинки.

– Какого хера?!

У меня возник аналогичный вопрос, но я знал, как раздобыть ответы. Повинуясь моему жесту, наёмница подошла к шевельнувшемуся свёртку, что выглядел куда длиннее остальных, и ловко вспорола ткань в районе непропорционально большой головы. Я же на всякий случай не сводил с него арбалета. Однако предосторожности оказались излишни – сквозь прореху проглянуло исхудалое женское лицо, обрамлённое костяными пластинами. В правой глазнице застыла плотная кровавая корка, но левым она отчётливо уставилась на нас.

Мне почему-то сразу вспомнился наш побег из «Возрождения» и плачевное состояние Двойки, которая тогда висела на жертвенном столбе.

– Костяная манда, – недовольно скривилась моя спасённая мечница. – Даже прибить её не смогли нормально, ушлёпки. Давай лучше я…

– Погоди, – остановил я уже занёсшую меч Тару, наклонившись ближе. – Эй, ты понимаешь меня?

Недобитая шечка не произнесла ни звука, лишь нарочито медленно моргнула здоровым глазом. Что ж, и так сойдёт.

– Мы можем избавить тебя от страданий, – кивнул я в сторону недовольной напарницы. – Или…

– Да ну тебя на хер, Рю! Зачем нам эта груда затраханных костей?

Но меня так просто не переубедить. Перед глазами уже возник образ могучих воинов, разрубающих противников пополам одним ударом. Хочу себе такого, и точка!

– Заклинаю тебя именем блядского Окрана! – взмолилась Двойка. – Скажи мне, что ты просто отбитый извращенец. Клянусь, я тебе найду подстилку получше. Хоть с рогами, хоть с хвостом!

– Нет, прости.

– С-сука…

Тем временем невольница снова дёрнулась, издав едва слышный хрип. Возможно, я выдаю желаемое за действительное, но умирать она вроде бы не хотела. Значит, придётся нам поднапрячься.

– Берись давай, – приказал я, взявшись за длинные ноги. – Мы сегодня грабители, если не забыла. Тащим всё, что не приколочено.

– Ты совсем башкой тронулся, – сокрушённо констатировала Двойка. – И я тоже, за компанию. Правду говорят, что безумие заразно…

Глава 2

Со Сторком всё оказалось не так уж и плохо. Болт вошёл неглубоко и ничего жизненно важного не зацепил. Мы залепили рану липкой древесной смолой, и до самого сарайчика бывший окранит добрёл самостоятельно, пусть и покашливая кровью. В нашем мире он наверняка подхватил бы кучу воспалений с пневмотораксом в придачу, но здесь с этими вещами чуть попроще. Не сдох сразу – ещё побарахтаешься.

Однако это не значит, что без медицинской помощи можно совсем обойтись. В некоторых случаях она жизненно необходима, чтобы дать организму время на восстановление. Так что стоило нам благополучно доползти до нашего убежища, как я отправил быстроногую Лиффию за доктором. Хоть тут от девчонки будет толк.

Остаток пути прошёл без приключений, но дался всем нам очень тяжело. Лично я под конец двигался на голом упрямстве, не чувствуя ни рук, ни ног. Невольница, при всей своей худобе, оказалась довольно тяжёлой особой. Да и росту в ней никак не меньше двух метров. У меня как-то был опыт с одной барышней из сборной по волейболу, которой я едва доставал до подбородка, но вот носить на руках эту шпалу мне не доводилось. Иначе бросил бы её ещё раньше.

Эту же потасканную во всех смыслах жрицу любви мы тащили как драгоценный трофей. Хотя Двойка каждые два квартала настоятельно предлагала мне скинуть её в ближайшую канаву. Главное, что успели до рассвета, и никому вроде бы на глаза не попались. Если кто и заметил нашу измочаленную группу, то предпочёл благоразумно убраться с дороги. В таких случаях обычно сразу режут и даже не извиняются.

Положив свёрток на дощатый пол, я обессиленно привалился к голой стене. Вот это ночка выдалась…

Бойцы попадали рядом, едва дыша после затяжного марафона. Сторк хрипел с каждым вздохом, а тёмные глаза роя помутнели. За распоротый живот он держался уже двумя руками, чтобы оттуда ненароком ничего не вывалилось. Двойка выглядела не сильно лучше меня, но пришлось выставить её в дозор на улицу. Мало ли, вдруг за нами кто-то увязался.

У темнокожей девушки не осталось сил даже для ругани, и она молча покинула нашу обитель, едва приведя себя в порядок. Крови на ней обнаружилось не так уж и много, а вот на очистку оружия ушла не одна тряпка. Все улики отправились в простенькую печурку, что приткнулась в дальнем углу. Единственная мебель, не считая гвоздей, торчащих из стен – наши вещевые крючки, чтобы не загромождать пол тем, что можно повесить.

В такие моменты я всё отчётливее понимаю, что отряд слишком мал. Чуть что, и заменить бойца некем. Не говоря уже о том, что нам позарез нужен свой собственный медик. Это не повар, без которого можно худо-бедно обойтись. Хотя ещё неизвестно, что доконает меня быстрее – вражеский клинок или стряпня наших девушек. Эх, Осень, как же тебя не хватает…

Посокрушавшись немного, я собрался с силами и стал разматывать наш трофейный кулёк, изо всех сил борясь с чувством долгожданного праздника. Прямо как в детстве, когда распаковывал многочисленные подарки в ожидании чуда. Но потом не стало мамы и чудеса резко закончились.

Невольница отключилась ещё во время транспортировки, но вроде бы не померла. Я смог нащупать пульс на костлявом запястье, а чуть позже засёк слабое дыхание. И если Сторк с Хрустом не собирались помирать в ближайшее время, то с ней всё более чем непонятно. Так что я решил освободить её от упаковки и заодно разжиться несколькими новыми тряпками для наших раненых. Улики всё равно придётся сжигать, а так хоть делу послужат напоследок.

Помимо двухметрового тела мы прихватили из борделя ещё кое-какие трофеи. Самое ценное – это оружие. Оно стоит недёшево, но поди ещё продай его без последствий. Если работорговцы выйдут на нас – пиши пропало. Они точно не простят смерть своих подручных. Увы, ничего уже не исправишь, нужно работать с чем есть.

Броню характерного голубовато-сизого окраса мы даже трогать не стали, заодно бросив на месте преступления и простреленный нагрудник Сторка. Эта улика никуда не приведёт, разве что ещё больше обострит ненависть к выходцам из земель святой нации. Меня такое вполне устраивает. Чем меньше их будет шастать по городу, тем лучше. Там наверняка каждый пятый агент инквизиции, если не больше, а у неё к нам весьма солидный счёт.

Не будь у нас протекции капитана, я бы и вовсе задумался о переезде в другой вольный город, подальше от границы. В любом случае мы здесь долго жить не будем. Окрепнем и двинемся дальше. Знать бы только, куда именно…

Всю ткань размотать у меня не получилось, так что в ход пошёл короткий кинжал Сторка. Быший окранит неодобрительно нахмурился, глядя на мои манипуляции с освобождённой рабыней. Вряд ли из-за обострившейся ксенофобии, что культивировала его религия. Скорее его коробила вся ситуация в целом. Он у нас ещё тот пуританин и чтит нравственность превыше всего. Не удивлюсь, если у него с Осенью ничего серьёзнее объятий так и не было.

А тут у нас полумёртвая шлюха посреди сарая лежит, которую я ещё зачем-то оголяю. Но помимо исследовательского интереса у меня имелась и сугубо практичная цель – поиск ран. Шеки крайне живучие ребята, но не зря же эту дылду бросили вместе с трупами. Двойка вскрыла парочку её соседок, и те оказались безоговорочно мертвы. Некоторые даже успели окоченеть.

Прежде всего меня интересовала голова, покрытая многочисленными шрамами. Все роговые отростки работорговцы спилили под самый корешок, оставив лишь коротенькие пеньки, зато теперь она могла спокойно лежать на затылке. На многих пластинах имелись сколы и трещины, в том числе и заросшие. В общем, её частенько колотили.

Само распределение естественной брони не сильно отличалось от мужских особей, которых я уже видел в неглиже. Плотные костяные пластины прикрывали грудную клетку, бока, суставы и сами конечности. У рук больше всего наростов было на предплечьях, а у ног – на внешней стороне бёдер. И ещё полное отсутствие волосяного покрова, включая интимную зону и подмышки. Даже мелкого пушка нигде не было.

Если не брать в расчёт эти особенности, её тело с большой натяжкой походило на человеческое. Это не представители Роя, у которых с насекомыми больше общего, чем с людьми. Разве что гуманоидное строение в нашу пользу. А тут даже ногти на пальцах имелись. Хотя о чём это я – у неё были сиськи! Вполне достойные, учитывая крайнюю степень измождения. Рёбра отчётливо выступали под плотной кожей лилового окраса, а на конечностях просматривались иссохшие мышцы. На ощупь они оказались примерно как протектор гоночного болида.

Сторк неодобрительно покачал головой, видя мои ощупывания, но я приказал ему поменьше двигаться и продолжил осмотр.

Помимо характерных отметин от кандалов на её теле хватало всяческих повреждений, в том числе и выжженное рабское клеймо на плече. Куда ж без него. Но меня в первую очередь интересовали свежие раны. Я нашёл пять крупных гематом на животе и под грудью, глубоко рассечённую скулу, а также почти чёрный след от удавки на шее. Видимо, невольниц душили, чтобы не пачкаться в крови. Либо у клиентов борделя весьма странные вкусы…

Пока я размышлял о местных извращенцах, к нам постучался долгожданный врачеватель – старенький брюзгливый дедушка в чёрном балахоне. Выглядел он весьма помято, будто накануне тяпнул по маленькой. Но в его квалификации я не сомневался.

Врача сопровождала парочка безмолвных бойцов с катанами, которые почтительно замерли у входа в сарайчик. Прямо как почётный караул у Мавзолея. В ближайшее время никто в здравом уме сюда не сунется, но Двойка так и не вернулась, продолжая мониторить окрестности. Всё верно – на Окрана надейся, а сам не плошай.

– Итак, что у вас стряслось? – недовольно прокашлял дедушка.