из голубого
безмолвия.
Не сожалей, смирись
В унылостях растраченные годы
не потревожат чувств
сухим воспоминанием.
Где было глубоко, образовались броды.
Каскад надежд утих,
и чувственность иная,
пройдя через барьер
пространственных вериг,
теперь восцарствует,
былое изгоняя.
В хозяйственный экстаз
вонзив свои права,
она сопернице дала отказ в пороге.
Где отцвели цветы, лишь шелестит трава.
То счастье, что хоть редко
но бурлило и сверкало,
уведено под тень, —
река с другим значеньем:
в пологих берегах она бредёт устало.
«Ни темнее, ни светлее…»
Ни темнее, ни светлее
краски неба – там и тут.
Сердце тихо пламенеет,
вдохновенья грея суть.
Ясен ум; одна, прямая
мысль – что движется к строке.
Ты её полюбишь, зная:
в ней – судьбы твоей разбег.
Тонким волосом растянешь
миг, когда сквозь блёстки рифм
в очертаньях угадаешь
и запомнишь новый стих.
На вершине
Мне не странно и не дико
в этом мире многоликом.
Я – над гребнем, у стремнины,
где, как следствию с причиной,
возникающим заботам
в направлении к субботам
не дано тащиться врозь
под расчёт скупой и мнимый,
полагаясь на авось;
здесь – всему свой бег и срок,
перемен порядок – строг,
а желанья – исполнимы.
Тут я весь; тут мой порог;
тут моя, своя граница,