Журнал «АРХОНТ» № 3, 2017

Для истории постсоветского Южного Кавказа характерно чередование относительно мирных периодов с военными обострениями и конфликтами. Результатом периода «первых постсоветских войн» стало поражение Азербайджана и Грузии и появление в регионе трех непризнанных государств. Затем конфликты были «заморожены» почти на 15 лет, причем вне зависимости от фактора присутствия (Абхазия, Южная Осетия), либо отсутствия (линия соприкосновения в зоне карабахского конфликта) российских миротворческих контингентов

Окончание периода «замороженных конфликтов» произошло в августе 2008 г., когда президент Грузии М. Саакашвили попытался решить югоосетинскую проблему силовым путем. После поражения грузинской армии и официального признания Россией независимости Республики Абхазия и Республики Южная Осетия, формат региона изменился с прежнего 3+3 на новый 3+2+1: появилось два частично признанных государства и лишь НКР осталась в своем прежнем статусе непризнанного государства.

Россия заключила ряд договоров с признанными ею Абхазией и Южной Осетией, которые предусматривают тесное взаимодействие в сфере безопасности. На территории этих республик были размещены российские военные базы, которые, в отличие от прежних РМС с легким стрелковым оружием, получили все средства для предотвращения новых попыток военного решения проблемы. В результате внешняя угроза перестала играть главенствующую роль в политической жизни Абхазии и Южной Осетии. Однако после этого регион не вернулся к прежней ситуации «замороженных конфликтов», так как тенденция к дестабилизации стала быстро нарастать в зоне карабахского конфликта.

За время своего постсоветского развития ЮК утратил свою относительную социально-экономическую однородность, которая была унаследована от советских времен. Нарастающие с каждым годом политические, идеологические и ментально-цивилизационные различия способствуют сохранению высокого потенциала конфликтности внутри каждой из стран и в масштабах всего региона.

Смена власти в Грузии в 2013 г. открыла определенные возможности для стабилизации ситуации в регионе. Новый лидер страны Б. Иванишвили сделал ряд демонстративных жестов в сторону Москвы: было прекращено вещание ТВ-канала ПИК, Грузия не стала препятствовать Олимпиаде-2014 в Сочи, на нее приехали грузинские спортсмены, руководство страны отказалось от активной роли Грузии на Северном Кавказе, в том числе путем будирования черкесской проблемы и т. п. Была пересмотрена и прежняя оценка событий августа 2008 г., причем Б. Иванишвили прямо обвинил М. Саакашвили в развязывании войны в Южной Осетии. Грузия в одностороннем порядке отменила визовый режим для граждан России.

В ходе переговоров в формате Карасин – Абашидзе были достигнуты договоренности о возобновлении допуска на российский рынок грузинской сельскохозяйственной продукции, были освобождены осужденные в Грузии за шпионаж граждане России и осужденные в РФ за аналогичные преступления граждане Грузии. Москва пошла на смягчение визового режима: граждане Грузии получили возможность посещать Россию не только по приглашению родственников, но и любых граждан и юридических лиц. В 2015 г. были достигнуты предварительные договоренности о снятии визового режима для граждан Грузии.

Возможности российско-грузинского диалога изначально были ограничены проблемами Абхазии и Южной Осетии и сильной степенью зависимости Грузии от внешних сил. В итоге продвижение по пути нормализации имело ограниченный характер и не привело к восстановлению дипломатических отношений.

Несмотря на проблемы конъюнктурного характера, нормализация отношений с РФ продолжает оставаться одним из главных приоритетов правительства Грузии. В феврале 2017 г. в Праге переговоры в формате Карасин-Абашидзе были продолжены и стороны обсудили способы дальнейшего развития торгово-экономических отношений, в том числе путем задействования подписанного в 2011 году соглашения по таможенному урегулированию с участием швейцарской компании SGS. Товарооборот между Россией и Грузией в 2016 году возрос на 17%, достигнув 800 миллионов долларов. В 2017 г. этот рост продолжился: в январе-июле 2017 года объем товарооборота между Россией и Грузией составил 709 млн. долл. США, что на 25% больше показателя аналогичного периода 2016 года. В настоящее время Россия уверенно занимает первое место в качестве рынка для экспорта грузинской продукции, а также по объему переводов денежных средств в Грузию.

Несмотря на ощутимое продвижение России и Грузии в развитии экономических отношений в ближайшей перспективе нет оснований надеяться на нормализацию и восстановление дипломатических отношений. В настоящее время вероятность изменения сложившейся ситуации (в сторону ее улучшения или ухудшения) связана не с форматом двусторонних российско-грузинских отношений, а с вероятным возрастанием роли внешнего фактора.

Современный международный контекст развития Южного Кавказа приобретает все более непредсказуемый характер. В первом десятилетии 21 века пришла в упадок однополярная система мира с безоговорочным доминированием США. Новый президент Д. Трамп является сторонником сокращения степени вовлеченности США в мировые события. Однако в какой мере ему удастся осуществить свои идеи на практике неясно, на фоне острых противоречий внутри американской политической элиты внешняя политика США приобретает все более хаотический и непредсказуемый характер.

В это же время наблюдается нарастание дезинтеграционных тенденций в рамках ЕС. Старые проблемы осложняются новыми проблемами, порожденными изменением этноконфессиональной структуры населения, демографическими процессами с сокращением доли «старых» европейцев.

Во втором десятилетии XXI в. происходит формирование новой многополярной системы мироустройства и этот процесс еще далек от своего завершения. На роль одного из полюсов многополярного мира претендует Россия, которой удалось возвратить себе роль одного из основных мировых игроков.

Уже очевидно, что важную роль в этой системе будут играть не только наиболее крупные и успешные государства, но и объединения различных государств. Включение небольших государств Южного Кавказа в различные интеграционные объединения могут дать им новые возможности развития, но могут принести с собой и новые проблемы.

История различных интеграционных проектов на постсоветском пространстве была весьма противоречивой. СНГ изначально создавался как «механизм цивилизованного развода», внутренние противоречия не позволили ему превратиться в дееспособную организацию, которая могла бы решать проблемы в отношениях между разными постсоветскими государствами.

Попытка создания альтернативной России коллективной организации ГУАМ (ГУУАМ) и ее более расширенного варианта в виде «Сообщества демократического выбора (СДВ)» (с подключением государств Прибалтики и Восточной Европы) также не была успешной. ГУАМ давно находится в «замороженном состоянии», а СДВ оказалось мертворожденной организацией и ничем себя не проявило кроме декларации о собственном создании в 2005 г. Наиболее дееспособными постсоветскими интеграционными проектами стали Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Однако и в них проблема согласования интересов и преодоления внутренних противоречий еще далека от своего решения.

В настоящее время идеи независимости и суверенитета стали доминирующими в соседних с Россией странах. На смену представлениям об исторической и цивилизационной общности пришли концепции собственной национальной уникальности и стремление дистанцироваться от России. Возвращение Крыма в состав России воспринималось правящими элитами и определенной (разной по численности в разных странах) частью общества с точки зрения «сакрального характера» собственной независимости и суверенитета. Поэтому многими действия России были восприняты как прецедент, который может представлять угрозу даже ее союзникам по ОДКБ и ЕАЭС. Показательно, что после выборов 2017 г. в парламенте Армении впервые появилась фракция противников союза с Россией.

В 2018 г. завершится очередной этап конституционного развития ЮК. В Азербайджане процесс конституционных реформ уже завершился, его результатом стала президентская форма правления во главе с президентом И. Алиевым и его женой Мехрибан на посту первого вице-президента. В Армении и Грузии наоборот: президентская форма правления меняется на парламентскую и этот процесс завершится после проведения президентских выборов в 2018 г.

Сложившаяся модель власти свидетельствует о разной направленности политического развития государств ЮК. Азербайджанская модель близка к центральноазиатской модели сильной президентской власти с сохранением большой роли родственных, клановых и т. п. структур. Грузинская парламентская модель имеет явное сходство с молдавской и украинской, в которой большое влияние на власть имеют крупные олигархи, которые правят из-за кулис. Конфликты между разными группами олигархов чреваты бедственными последствиями для государства, что наиболее наглядно проявляется на примере Украины.

Характер правящего режима в Армении зависит от результата президентских выборов 2018 г. В случае сохранения реальной власти в руках нынешнего президента Сержа Саргсяна (несмотря на изменение конституционного устройства страны) властная модель в Армении сохранит много общего с российской моделью. Для этой модели характерна определяющая роль одного безусловного лидера независимо от того поста, который он занимает.

Несмотря на предстоящие России президентские выборы в марте 2018 г. вряд ли можно ожидать, что после них российская политика по отношению к Южному Кавказу претерпит значительные изменения. Однако международный контекст для региона может претерпеть большие изменения под влиянием тех процессов, которые происходят в США и ЕС, Турции и Иране. Большое влияние на регион может оказать исход военного противоборства в Ираке и Сирии, а также намерение США отказаться от ядерной сделки с Ираном.

В ближайшей перспективе ситуация будет определяться сохраняющимся внутри ЮК высоким внутренним потенциалом конфликтности, и тем обостряющимся региональным и международным контекстом, в котором находится этот регион. При этом международный контекст приобретает все более непредсказуемый для государств региона характер.

Клавдиенко Ю. С. Эскалация конфликта на Корейском полуострове в начале XXI в.

Аннотация:в статье исследуются факторы, влияющие на эскалацию межкорейского конфликта. Рассматривается реакция стран, прямо или косвенно связанных с корейским вопросом.

Ключевые слова:КНДР, Республика Корея, Корейский полуостров, ядерная программа.

В августе 1945 г. на севере Корейского полуострова Советский Союз начал активные боевые действия против японской армии. На юге высадились вооруженные силы США. В соответствии с Потсдамскими договоренностями, разграничительной линией между советскими и американскими войсками стала 38-я параллель. Союзники должны были принимать участие в пленении и разоружении японских сил[1 - Торкунов А. В. История Кореи. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003. С. 330.], но фактически, каждая держава превратила свою часть Корейского полуострова в собственную сферу влияния. Ещё в 1943 г. президент США Ф. Рузвельт высказался о необходимости предоставления независимости корейскому народу, находящемуся под оккупацией Японии. Также был поднят вопрос о международной опеке над Кореей, пока корейская нация не будет в состоянии самостоятельно управлять своей страной[2 - Ре Сын Чхор. Корея. 38-я параллель. – Корея, Пхеньян: Издательство литературы на иностранных языках, 1995. С. 39.].

Таким образом, в декабре 1945 г. СССР и США подписали договор о временном управлении, после чего сформировали отдельные правительства на севере и юге[3 - Корейское размежевание (1945—1950 гг.). URL: http://tr.rkrp-rpk.ru/get.php?3252 (дата обращения: 06.10.2017).]. Однако соперничество между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции не позволило действовать, исходя из интересов освобождённой Кореи. И. В. Сталин стремился не допустить использование Корейского полуострова как плацдарма для агрессии против Советского Союза[4 - Jongsoo Lee. The Partition of Korea after World War II. – NY: PALGRAVE MACMILLAN™, 2006. С.129.], оказывая поддержку коммунистам Северной Кореи во главе с Ким Ир Сеном. Для США же было нежелательным усиление влияния СССР в регионе, особенно в условиях набирающей обороты холодной войны, и на юге полуострова было создано проамериканское правительство, которое возглавил Ли Сын Ман[5 - Курбанов С. О. Курс лекций по истории Кореи. – СПб: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2002. С. 424.]. Оба корейских государства восприняли разделение нации как трагедию, но поиску компромисса для восстановления единого государства препятствовало соперничество СССР и США, которые с помощью идеологической пропаганды, исходя из собственных интересов, активно подталкивали корейский народ к гражданской войне.

Вплоть до настоящего времени решение вопроса урегулирования межкорейского конфликта так и не найдено. За более чем полувековое суверенное существование, КНДР и Республика Корея отличаются друг от друга, пожалуй, больше, чем два любых других соседних государства в мире. Кроме того, оба государства регулярно совершают действия, которые только усугубляют и без того нестабильную ситуацию в регионе.

Нагнетание обстановки со стороны Южной Кореи связано в первую очередь с американскими военными базами, размещенными на её территории, и ежегодными военными учениями. С 1997 г. США и Республика Корея проводили совместные военные учения Foal Eagle, которые стали крупнейшими военными учениями в мире[6 - Foal Eagle 97. URL: https://www.globalsecurity.org/military/ops/foal-eagle-1997.htm (дата обращения: 07.10.2017).]. Главной целью этих учений было и остаётся противостояние северокорейской угрозе, о чём заявляется открыто и вызывает протесты КНДР. С 2001 г. Foal Eagle (FE) и учения, включающие призыв на военную службу, сосредоточение войск, наступательные маневры и согласование действий (RSO&I) объединяются в RSO&I/FE[7 - RSOI/Foal Eagle. URL: https://www.globalsecurity.org/military/ops/rsoi-foal-eagle-2001.htm (дата обращения: 07.10.2017).]. Самые масштабные учения прошли в 2016 г., в них было заявлено более 300 000 солдат из Южной Кореи и 15 000 американских военных[8 - South Korea and US set for ’largest ever’ war games. URL: http://www.bbc.com/news/world-asia-35739110 (дата обращения: 07.10.2017).]. Однако КНДР считает, что главной целью манёвров является вторжение на территорию Северной Кореи и каждый год помимо протестов на уровне правительственных заявлений, отвечает на учения испытанием ракет в основном малой и средней дальности.