Ярослава

Платон видел в ее глазах слезы. Встал со своего кресла, приблизился к ней, положил тяжелую руку на её плечо.

– Попытайся не думать о плохом, моя дорогая, тебе нужно отдохнуть, ум работает намного лучше, когда дух спокоен. Я здесь рядом с тобой. Я позабочусь о тебе, и вместе мы что-нибудь придумаем…. Ты должна довериться мне и тогда будет все хорошо!

– Неплохо бы отдохнуть, но об этом и думать запрещено! – сетовала она.

Платон широко улыбнулся.

– А в этом, моя принцесса, ты ошибаешься! Я же рассказывал тебе о моём деде. Чтобы он подумал обо мне, что его учение прошло даром? Я бы не должен был называться мужчиной! – С этими словами он плотно затворил дверь, взял факел. – Идем, дорогая, в мои покои!

Ярослава шла за ним и смотрела во все глаза. Мельница оказалась не мельница, почему Платон назвал её так? – думала она, – это подземелье когда-то, кому-то служило бункером. Через каждые десять метров Платон зажигал факел, помещенный на стену. Вдоль стен стояли большие ящики.

– Платон, можно спросить, что в этих ящиках? Ты наверняка уже посмотрел. Только честно!

Несколько мгновений Платон молчал. Видно было, он не хочет сказать ей правду.

– А ты как думаешь, принцесса, что в них может находиться?

– Что я могу подумать тогда, как на них я вижу какие-то знаки.

– Больше чем ты, принцесса, сказала, я не скажу! – Сухо проговорил Платон

Ярослава приподняла брови.

– Ну да, конечно, тебе это зачем?

Платон взял её за плечи.

– Давай договоримся, принцесса, не поднимать больше этот вопрос. Забудь и помни, не ты и не я не имеем никакого отношения к ящикам!

Она улыбнулась, и устало покачала головой.

– Хорошо, я забуду, – спокойно сказала она.

После пятого зажженного факела Платон повернул направо и в нескольких шагах приостановился.

– Вот мы и пришли!

Перед Ярославой открылась непредвиденная картина. Они зашли в огромную освещенную факелами комнату. В ней были редкие апартаменты: Кровать, комоды, зеркала, три стола, высокие кресла все это казалось из царских палат. На одном из столов накрыто праздничной закуской.

Платон приблизился к нему.

– прошу, моя принцесса, будь хозяйкой в этом замке! Все, что здесь есть твоё! Теперь надеюсь, ты поняла, почему не должна покидать этот замок. Меня не бойся. Хотя и выгляжу я суровым, но я могу и любить. – Он выдвинул кресло с высокой спинкой, – прошу вас, Ярослава, отведайте вина, покушайте фрукты!

Ярослава что и могла это взирать на все и молчать. Не было слов. И что ждет её? Сейчас она ничего не понимает. Она села в кресло и в безмолвии смотрела на Платона. Он не был похож на того мужчину, который защищал женщин и убил двоих преступников. Он был нежным, внимательным, интеллигентным и в то же время рыцарем, это выдавала его грациозность.

Некоторое время они пили вино, закусывали деликатесами. Платон оказался компанейским мужчиной и умел ухаживать. Ярослава была в восторге от его манер. Видно было он не из простонародного общества. Но чтобы спросить о его происхождении не решилась. Да и зачем ей знать об этом. Сегодня они видят друг друга, а завтра их пути разойдутся.

В комнате царила почти полная темнота. Слабый мерцающий свет исходил от стоявшей на дубовом сундуке небольшой масляной лампы. Вокруг была удушающая жара. От выпитого вина Платон расслабился, встал из-за стола, приблизился к Ярославе. Она бросила на него испуганный взгляд.

– Платон, проводи меня на воздух, я задыхаюсь от жары.

– Да, принцесса моя, мы обязательно подышим! – одним резким движением он вытащил её с кресла и коснулся губами её губ.

Она попыталась высвободиться, но он удержал её.

– Пусти меня! – крикнула она сдавленным от ужаса голосом, но он не обратил на её крик никакого внимания.

Губы Платона сложились в тонкую улыбку – улыбку, которая заключала в себе так же и угрозу. Без лишних слов он с силой прижал её к своей мощной груди. Вырваться из его рук было нелегко, но все-таки ей удалось увернуться и со стола схватить его кинжал. Сердце её стучало, как барабан. Наконец-то, она снова вступает в бой; она прикончит насильника в его же берлоге.

– Не подходи! – выкрикнула она. – Я не шучу и глазом не моргну, чтобы распороть твое брюхо!

От неожиданности Платон отпрянул от неё и смотрел на неё смеющимися глазами.

Она не взяла во внимание кто стоит перед ней, он в одно движение может обезоружить её.

– Положи кинжал на место, – мягко произнес он.

– И не подумаю! – решительно ответила она. – Либо ты оставишь меня в покое, либо я убью себя! – Она развернула лезвие кинжала и приставила к своей груди. В неосознанной мольбе она взглянула на Платона, глазами полными слез.

Что-то дрогнуло в жестком лице Платона.

– Аккуратно положи кинжал и подойди сюда, – сказал он ласково.

Ярослава не пошевелилась, с недоумением глядя на него.

Он повторил более резко:

– Положи кинжал и подойди сюда!

Она словно окаменела. Тогда Платон подался вперед и, схватил Ярославу за запястье, кинжал выпал к её ногам, а он быстрым рывком поставил её на колени подле себя. Она вскрикнула от боли, а Платон рассмеялся.

– Я не причиню тебе боли. Послушай меня, принцесса, – его рука коснулась её плеча, и сжала его.

Видя его очень близко от себя, она была удивлена красотой смуглой кожи Платона, а блеск черных глаз пленил её. Она испугалась своих чувств, отпрянула от него, но держащая её рука была крепко стиснута.

– Что тебе надо? – прошептала она.

Его рука настойчиво скользнула вниз и притянула её к себе. Ярослава ощутила горячее дыхание Платона на своих губах.

– Ты должна принадлежать мне. Теперь ты моя собственность!

Она попыталась презрительно засмеяться, но была удивлена тем, что не получилось сделать этого.

Грубая хватка Платона заставила её опуститься вниз, и она оказалась почти лежащей у него на груди. Платон притянул её к себе.

Она смогла вырваться из его рук и прислонилась к стене, от которой несло холодом.

Ярославу трясло и, ей пришлось сжать зубы, чтобы они не стучали. В этот момент она могла бы убить его, будь у неё кинжал.