Скриба

Примерно через сотню шагов пес начал лаять. Алтар бесшумно остановил повозку, спустился, прошел немного вперед, дал знак Терезе молчать, потянулся к скрамасаксу и исчез в зарослях кустарника.

Тереза заволновалась, привстала на цыпочки в надежде что-нибудь разглядеть, но сбитые в кровь ноги не давали долго стоять в такой позе. Она не знала, в чем дело, но в любой момент ожидала чего-то ужасного. Вскоре вернулся Алтар с перекошенным от тревоги лицом.

– За мной, скорее.

Тереза спрыгнула с повозки и последовала за Алтаром в чащу. Охотник петлял, как кот, преследующий добычу, и она с трудом поспевала за ним, хотя тот отводил в стороны ветки, расчищая ей путь. Толстый слой опавшей листвы и топкая грязь, оставшаяся после недавних дождей, затрудняли их продвижение. Кое-где кустарник был такой густой, что даже на расстоянии ладони Тереза не видела ничего, кроме спины Алтара. Вдруг тот обернулся и, приложив палец к губам, медленно отступил. Глазам девушки предстала страшная картина: два окровавленных тела, застывшие в смертельном объятии, а неподалеку, в канаве, изувеченный труп третьего.

– Это не сакс, – сказал Алтар, трогая ногой того, что лежал внизу.

Девушка не ответила. Несмотря на грязь, она узнала эту одежду, потому что видела ее в доме Ларссонов. С замиранием сердца она приблизилась к причудливо обнявшимся телам, медленно отодвинула того, что был сверху, и в глазах у нее потемнело. Если бы не Алтар, она бы упала. На земле лежал Хоос – человек, который недавно спас ей жизнь.

*****

Лишь несколько секунд спустя Алтар заметил, что Хоос Ларссон дышит. Они с Терезой перетащили его к повозке, и старик внимательно изучил его раны. Девушка вопросительно смотрела на него, но Алтар молчал.

– Говоришь, он тебя спас? – наконец спросил он.

Тереза, плача, кивнула.

– К сожалению, нам придется оставить его тут.

– Вы не можете так поступить. Если мы его бросим, он умрет.

– Он в любом случае умрет. Взгляни на это колесо, – старик указал на починенную спицу. – Вас двое, я да еще поклажа… Мы и мили не проедем.

– Тогда давайте снимем шкуры, – предложила Тереза.

– Шкуры? Да ты что! Это мой хлеб на весь следующий год.

Алтар был настроен решительно, и Тереза поняла, что должна переубедить его, если хочет помочь Хоосу.

– Человек, которого вы намереваетесь бросить, – рыцарь короля. Если вы спасете ему жизнь, то будете сыты до конца своих дней, да и ваша семья тоже.

Алтар оставил мертвого сакса, взглянул на бездыханного Хооса и в сердцах сплюнул.

Как ни неприятно это признавать, но девушка, похоже, права. Он обратил внимание на изысканную одежду и обувь юноши, однако счел их ворованными и, видимо, поторопился. Теперь, еще раз внимательно все осмотрев, он с удивлением обнаружил выпачканное в грязи кольцо с крестом – символом Карла Великого; такие король дарил только доверенным людям. Последний раз он видел подобное кольцо в Аквисгрануме, где жил, пока не перебрался в лес.

Он непроизвольно ругнулся. Возможно, этот молодой человек действительно занимает то положение, о котором говорит Тереза, но его нынешнее состояние лучше от этого не становится. Правда, они могут успеть довезти его до Аквисгранума, а там будь что будет. Алтар снова чертыхнулся и направился к лошади, которая искала что-то под снегом.

– Вдруг еще и не помрет, – пробормотал он в раздумье.

Тереза радостно кивнула.

«По крайней мере, не раньше, чем мне заплатят», – продолжил он про себя.

Тереза пошла пешком, иначе пришлось бы расстаться с драгоценным товаром. Алтар, не переставая сыпать проклятьями, то и дело подбадривал лошадь кнутом и велел Терезе на подъемах изо всех сил подталкивать повозку.

Правда, большую часть пути он шел рядом с ней. Девушка призналась, что капканы, о которых она говорила, принадлежат Хоосу Ларссону, но Алтару это было все равно. Они двигались без остановок, хотя иногда их все-таки задерживало сломанное колесо. Капканы оказались на месте – рядом с лошадиным скелетом, из чего Тереза заключила, что волки – животные не из пугливых.

Пока Алтар спускался за ними в овраг, девушка занялась Хоосом. Старик сказал, что сломанные ребра могли повредить легкие, поэтому она положила его на спину на тюки со шкурами.

Дышал он еле-еле.

Умыв ему лицо, она подумала, почему он изменил маршрут. Возможно, преследовал ее, чтобы вернуть украденный кинжал, который она тут же нащупала под одеждой. Вскоре вернулся Алтар, нагруженный капканами.

– Их оказалось даже больше, чем ты говорила, – сообщил он, очень довольный. – Непонятно только, как их увезти.

– Но мы ведь не бросим его…

– Успокойся, дочка. Если он действительно вез такой груз, я из кожи вон вылезу, но добьюсь, чтобы он мне заплатил, когда поправится.

После еды они продолжали двигаться по направлению к горам. Алтар рассказал, что раньше жил в Фульде и, как все остальные жители, трудился в аббатстве. Они с женой Леонорой взяли в аренду маленький земельный надел и построили на нем хороший дом. По утрам они обрабатывали собственный участок, а после обеда, в качестве арендной платы – земли аббатства. Позже им удалось приобрести еще немного невозделанной земли, всего двадцать югеров[25 - Югер – древнеримская мера площади, равная примерно 2518 м

.], но этого хватало, чтобы прокормиться. Бог не послал им детей, видимо, в наказание за то, что они слабо в него верили. Как любой трудолюбивый крестьянин, Алтар умел многое, но ни одним ремеслом не овладел в совершенстве: ловко обращался с топором и теслом, сам делал мебель, каждую осень вместе с женой ремонтировал крышу. Годы шли, и он рассчитывал до конца своих дней прожить в Фульде, но когда однажды ночью кто-то перелез через изгородь и попытался украсть его единственного вола, он схватил топор и с ходу ударил вора по голове. Это оказался сын аббата – полусумасшедший парень, к тому же большой любитель выпить. После похорон Алтара схватили и судили. Никто его не слушал, так как двенадцать человек под присягой показали, будто парень перелез через ограду в поисках воды, а он не мог доказать, что они лгут. У него отобрали все имущество и приговорили к изгнанию.

– Узнав приговор, Леонора заболела черной меланхолией, – продолжил охотник. – Слава Богу, подружки предложили поухаживать за ней, а я отправился в горы. Мне помогли двое соседей, которые хорошо меня знали: Рудольф дал старое тесло, а Викус – пару капканов, я должен был их вернуть вместе с добытыми шкурами. Я нашел пристанище к югу от Фульды, в горах Менц, – он указал на ближайшую гору, – в пещере: загородил дорогу туда, приспособил ее под жилье и перезимовал, расставляя капканы и изготавливая всякие охотничьи приспособления. Когда я пришел за Леонорой, оказалось, что некоторые из тех подонков признались в лжесвидетельстве, однако к тому времени мои земли уже засыпали солью. Аббат отказался продать мне семена и дать в аренду новый участок и даже пригрозил наказать тех, кто осмелится укрыть меня в своем доме. Тогда мы с Леонорой решили переселиться в пещеру и до смерти жить в одиночестве.

– И вы больше ни разу не были в Фульде? – спросила Тереза.

– Конечно, был, – улыбнулся старик, – иначе как бы я продавал свои шкуры? Аббат вскоре после той истории окочурился, старый таракан, новый уже не угрожал мне, но прошлое так и не вернулось. Я езжу в Фульду обменять мед на соль или сало, здесь этого нет. Раньше Леонора ездила со мной, но теперь у нее плохо с ногами, ничто ведь даром не проходит.

К вечеру густые леса сменились более суровой местностью, деревья встречались все реже, и ветер стал их постоянным спутником.

Когда они уже почти добрались до пещеры, наступила ночь; почва здесь была такая каменистая, что Тереза удивлялась, как это колеса окончательно не сломались. Алтар велел ей крепко держать Хооса, но, несмотря на все ее усилия, из-за тряски он впервые застонал.

Возле огромной гранитной скалы Алтар остановил лошадь, слез с повозки, пару раз крикнул и начал насвистывать какую-то простенькую мелодию.

– Можешь выходить, дорогая, – сказал он и опять что-то просвистел, – но я приехал не один.

Из кустов выглянуло толстое улыбающееся лицо, раздался нелепый возглас и зазвучала та же песенка, после чего показалась приземистая, ковыляющая вразвалку женщина.

– Что привез мне мой принц? – воскликнула она, бросаясь в объятия Алтара. – Какую-нибудь драгоценность или духи из восточных стран?

– Вот твоя драгоценность, – пошутил он, прижавшись низом живота к ее животу, и женщина захохотала как сумасшедшая.

– А эти двое кто? – удивленно спросила она, указывая на Хооса и Терезу.

– Видишь ли, – пробормотал он, приподнимая брови, – его я спутал с оленем, а она влюбилась в мою шевелюру.

– Ну что ж, – снова рассмеялась она, – тогда пойдемте внутрь, скоро здесь станет чертовски холодно.

Хооса перенесли в пещеру и положили на шкуры; груз пока оставили снаружи.

Тереза сразу заметила, что вверху проделана дыра для дыма, а под ней устроено что-то вроде кухни, и горящий в ней огонь обогревает все жилище. Леонора предложила им яблочный пирог, которому они с удовольствием отдали должное. Мебели было немного, но Тереза все равно чувствовала себя как во дворце. За ужином Алтар рассказал, что у них есть еще одна пещера, которую они используют как амбар, и хижина, куда они переселяются, когда становится теплее. После еды Тереза помогла Леоноре убрать со стола, а потом потеплее укрыла Хооса.

– Ты будешь спать здесь. – Женщина прогнала козу и шуганула кур. – А за юношу не беспокойся: если Господь его любит, он ему поможет.

Тереза согласно кивнула и легла, гадая, преследовал ли ее Хоос из-за кинжала или нет.