Три дня до прошлого

– Красота значит далеко не всё. Я вот неказистый, – отчим погладил себя по еле заметному животику, – зато счастливый. Когда-нибудь, Эля, мы ещё вернёмся к этому разговору. А пока постарайся не думать о грустном. У тебя впереди Винея, Университет, новые интересы, совсем другая жизнь.

Отчим допил клиф и мягко улыбнулся.

– Но я буду рад видеть тебя в любое время.

От волнения я сунула руки в карманы, что-то хрустнуло. Буклет из Университета, про который я чуть не забыла! Вытащила, развернула. План главного корпуса, красные стрелочки указывают путь от бокового входа к… кабинету ректора?! Точно: «Ректор Университета магии элара С. Ринд». Вот это повезло!

– Спасибо, Грег, – в третий раз повторила я.

Хандрить некогда. До шести нужно успеть найти Лери, сходить в школу попрощаться с ларом Номаком и собраться. И выполнение первого пункта откладывать нельзя – часы на террасе показывали половину двенадцатого, в полдень Лери куда-нибудь обязательно убежит. Она редко сидит дома, ей скучно в четырёх стенах.

– Ты сейчас домой? – уточнил отчим.

– Нет, к Лери.

– Но к обеду обязательно приходи. Всё-таки это наш последний совместный обед.

Мне очень захотелось его обнять, только я постеснялась. Неудобно взрослой девице проявлять телячьи нежности, особенно под любопытными взглядами официантки. Поэтому я просто кивнула и понеслась к Лери на Иримейскую улицу.

Глава 3

У каждой уважающей себя девочки должна быть лучшая подруга. Моей стала Лерика Сти?уш, полная моя противоположность. Я плоская долговязая блондинка – Лери миниатюрная фигуристая брюнетка. Мне сложно сходиться с людьми – она способна любого человека расположить к себе за пять минут. Меня за уши не оттащить от книг – её можно заставить читать, разве что приковав к книге цепью. И так во всём. Я никогда и ничем не болела, даже насморка не помню, старшая дочь молодых родителей: маме всего тридцать семь лет, отчим моложе её на полгода. Лери единственная поздняя дочка у пожилой пары, которая трясётся над каждым её чихом, однако это не помешало подруге переболеть всеми мыслимыми и немыслимыми детскими болячками.

Тем не менее мы неразлучны с того дня, как подрались на детской площадке из-за качелей. Ни одна не хотела уступать: Лери поставила мне синяк, я её укусила. Это была наша единственная ссора за тринадцать лет. Даже в прошлом году, когда нам понравился один и тот же мальчик из параллельного класса, мы умудрились решить вопрос мирно. Подошли к нему и честно предложили выбрать одну из нас. Кажется, парень испугался, во всяком случае, пробормотал нечто невнятное: мол, он не против гулять с обеими. После чего наша симпатия дружно сошла на нет: кому такой любвеобильный мямля нужен?

Вчера мы с Лери договорились встретиться в пять у школы, но наши планы не включали мою проснувшуюся магию. При мысли о том, что мы больше не будем учиться вместе, стало грустно. Хорошо, что визионы теперь доступны всем, не то что век тому назад, и родители Лери недавно купили новый. Связываться можно каждый вечер. Утешало и то обстоятельство, что следующим летом нам всё равно пришлось бы расстаться. Я планировала перебраться в Винею, подруга наметила себе институт в Неймаре.

Район Лери не такой престижный, дома здесь попроще и зелени гораздо меньше. Зато тут полно мелких магазинчиков, всевозможных мастерских, ателье и крошечных уютных клифеен. Дом подруги – на две семьи, газона перед ним нет, и фасад выходит сразу на улицу. Я привычно приложила ладонь к двери, замок тихо щёлкнул. В отличие от моей мамы лар Стиуш, как и большинство жителей Ларии, предубеждения к магии не испытывал и пользовался популярной магической охранной системой, распознающей и пропускающей избранных людей. В мансарду Лери вела отдельная крутая лестница: подруга шутила, что у неё собственные хоромы. Я взлетела наверх, перевела дух и постучала в дверь, украшенную плакатом с изображением архимага Винеи. Элар Дэрт ослепительно улыбался в камеру, а сверху красовался лозунг: «Твой выбор – будущее Ларии». Подозреваю, такие плакаты висели даже у тех, кому не было никакого дела до политики – уж больно хорош был зеленоглазый красавец-архимаг.

– Заходи! – бодро отозвалась Лери.

Она сидела на кровати, поджав ноги и задумчиво обозревая платья на вешалках в раскрытом настежь шкафу.

– Как ты считаешь, мне завтра делать упор на моей невероятной привлекательности или на выдающихся умственных способностях? – поинтересовалась подруга озабоченно.

– На твоих исключительных внутренних достоинствах, в том числе на редкостной скромности, – в тон откликнулась я.

– Решено! – Лери вскочила на ноги. – Надену строгое тёмно-серое платье с белой кружевной отделкой. Эля, у тебя что-то случилось?

– Так заметно?

– Вообще незаметно, – заверила она. – Но я чувствую! Садись и выкладывай!

Рассказывала я долго и обстоятельно, в конце показала буклет из Университета. Лери внимательно слушала.

– Эля, ты ведь так мечтала о магии, – заговорила она совсем иным тоном. – И согласись, здорово, что всё само собой сложилось. Университет куда лучше, чем съёмная квартира, случайные подработки и учёба по вечерам. Никакой нормальной работы ты не найдёшь – даже в уборщицы берут тех, кому есть восемнадцать. И в доме лара Кришто ты не осталась бы, с твоей-то гордостью. Правда, я на твоём месте тоже не задержалась бы ни секунды. Да я вообще не представляю, как ты жила все эти годы – одни стрижки наголо чего стоили!

Лери яростно вскинула подбородок.

– Веришь, я порой воображала себе всякое. Ты только не смейся, – она шмыгнула носом. – Вроде того, что тебя подкинули или твоя мама удочерила незаконную дочь первого мужа. Потому что я не понимаю, как можно не любить собственного ребёнка! Мне всего семнадцать, а я заранее обожаю своих будущих детей! У меня обязательно будут два мальчика и две девочки!

– Ты пока даже не замужем, – хмыкнула я. – К тому же собираешься пять лет учиться в своём технологическом.

– Ну и что? Одно другому не мешает! – возразила Лери. – Эля, ты словно не рада! Пусть я уже привыкла, что из тебя никаких эмоций не выжмешь, но сейчас ты должна хотя бы улыбнуться! Признайся – ты ведь счастлива? Винея! Университет магии!

– Мне не по себе, – честно ответила я. – Больше страшно, чем радостно.

– Тогда я счастлива за нас двоих. Наконец-то ты точно узнаешь, как погиб твой отец. Маги хранят тайны от людей, а ты теперь – маг! Это гораздо лучше, чем следователь! Конечно, грустно расставаться. А ещё ужасно жаль Кота. Его без тебя на помойку выбросят.

– На помойку не выбросят, он дорогой и породистый. Но и жизнь у него будет тоскливая, – я вздохнула. – Марите не до него, мама кошек терпеть не может, отчим целый день на службе.

– Бери Кота с собой, – предложила подруга.

– Ха-ха. Так к ректору и явлюсь – с Котом под мышкой, – вздохнула я. – Лери, прогуляешься со мной? Хочу попрощаться с ларом Номаком. Он сейчас должен быть в школе.

– Идём!

Она сменила домашние тапочки на туфли и бросила взгляд в зеркало. На её лице каждая черта по отдельности была не слишком привлекательна: курносый носик, полные щёчки, очень тёмные, почти чёрные глаза, густые широкие брови и чересчур пухлые губы, но всё вместе складывалось в гармоничную картину. Прибавить природное обаяние и живой, весёлый характер – и неудивительно, почему за Лери постоянно ухаживали парни. К тому же она сама часто увлекалась, причём всякий раз влюблялась по уши и навсегда. Длилось это «навсегда» от силы месяца три-четыре, потом вечная любовь плавно сходила на нет. По сравнению с подругой я ледышка, и с парнями до сих пор не встречалась. Один поцелуй в праздник Зимнего Перелома и несколько неудачных свиданий не в счёт.

На выходе из дома нас перехватила мама Лери, тоже плотная, миниатюрная и смуглая. Проседь в смоляных волосах она предпочитала не закрашивать, как не маскировала и морщинки-лучики в уголках глаз, словно гордилась своим возрастом.

– Мам, мы в школу! – на бегу бросила Лери.

– Обедать придёшь? – крикнула вдогонку лара Стиуш.

Хотела бы я, чтобы моя мама хоть раз о чём-либо спросила меня с такой теплотой!

– Не знаю, – отмахнулась подруга.

Школа находилась в четверти часа ходьбы. В девятнадцатом веке это внушительное старинное здание было центром поместья элара Мейрига Гиро?. Над входом красовалась дата постройки – тысяча восемьсот пятьдесят девятый год. В холле школяров встречала бронзовая статуя бывшего хозяина в забавной длиннополой мантии члена Совета магов и с бляхой на груди. Верная примета: потрёшь бляху – сдашь экзамен, и украшение всегда блестело, словно только что отлитое. Лицо Мейрига юное, тонкое, хотя он позировал в зрелом возрасте. Маги почти не стареют до двухсот лет, я пока ни разу не видела седых и морщинистых. А ещё элар Гиро происходил из смешанной семьи, его отец был человеком.

Любопытно: казалось бы, маги должны блюсти чистоту крови, жениться и выходить замуж исключительно между собой, но этого не происходит. Смешанные браки случаются сплошь и рядом, и никто их не осуждает. В голову полезли несвоевременные мысли. Неужели то, что рассказал отчим, – правда? И мой отец все четыре года изменял маме? Зачем, спрашивается, он тогда на ней женился?..

Лери не мешала мне размышлять. Самое чудесное в моей подруге то, что она умеет не только поддерживать непринуждённый разговор, но и молчать при необходимости. В просторном школьном холле я уверенно направилась к боковой лестнице. Несмотря на то, что занятия начинались завтра, в школе было полно народу. Озабоченные родители первоклассников, отдохнувшие за лето ученики, деловые бодрые учителя… Кто-то спешил к директору, кто-то разыскивал свою фамилию в списках на доске объявлений или доносил документы. У двери с латунной табличкой «Биология» переминался с ноги на ногу долговязый вихрастый парень.

– Идёшь? – заговорщицки прошептала ему Лери.

– После вас! – обрадовался отсрочке парень.

Я постучала, дождалась громкого «Прошу!» и вошла. Лери держалась позади. У неё с ларом Номаком сложились странные отношения. Любой, даже самый пустяковый разговор они вели с таким напряжением, словно ходили по кромке пропасти и боялись сорваться. Всё началось с того злополучного дня, когда на перемене Лери разругалась с незнакомым рассеянным парнем, на первый взгляд – её ровесником. Ссора возникла из-за какого-то пустяка вроде неудачной шутки парня, на которую Лери отреагировала слишком остро. Что они друг другу наговорили – в приличном обществе не повторить. Но когда директор школы представил нам нового учителя биологии и по совместительству нашего классного руководителя, Лери потеряла дар речи, а лар Номак стал живой иллюстрацией к поговорке «заалел как маков цвет». Поскольку Ки?рен Номак – белокожий блондин, иллюстрация получилась красочная. С тех пор прошёл год. Лери из середнячков выбилась в отличницы, всерьёз увлеклась биологией, надумала поступать в технологический – и по-прежнему каменела в присутствии Номака, будто на неё воздействовали магией.

– Добрый день, лара Ардо, лара Стиуш, – Номак поднялся со стула, хотя вполне мог бы этого не делать – всё-таки он учитель, а мы ученицы.

– Добрый день, – я ответила за обеих. – Лар Номак, я теперь элара.

Он недоверчиво прищурился, словно надеялся разглядеть изменения, затем выдохнул:

– Поздравляю вас, лара… элара Ардо! Надо думать, вы переселяетесь в Винею?