– Да. Этот, может быть, действительно лучший. Дивиденды-то платишь вовремя? Относишь в банк, как положено? – вяло и расслабленно спрашивал легат, скорее, чтобы поддержать разговор.
Но, когда дело касалось денег, Лука становился серьёзен, спокоен и точен. Это Александру в нём и нравилось.
– Дивиденды отношу точно в срок, за четыре года без просрочек. И дело выросло. К тому же я знаю, что дивиденды вам всегда окупаются. Выгодно иметь в партнёрах древних.
Легат выдохнул изо рта белый туман, и тот заклубился, поднимаясь вверх.
– И во сколько раз подросло с нашей последней встречи?
– К восьми лавкам со специями прибавилось ещё две. Одна внутри городских стен. По старым увеличили прибыль на треть. Открыл ещё две кузни. Три старые так же стабильно приносят прибыль. И четыре новых магазина одежды – теперь их всего шесть. Тот шёлк от вас – просто чудо! Почти втрое увеличил прибыль от торговли. И, естественно, ваши дивиденды.
– Отлично. Скажи, как ты потратил свою часть прибыли? –древнему это было, как ни странно, интересно.
– О! Я купил новую служанку. Весьма хороша, весьма… Если хотите, покажу. Ещё вон тот барельеф заказал, – он кивнул на новый среди двух других, более старых, частично закрытых дорогими кувшинами, искусно раскрашенными, но составленными, как попало на роскошной террасе, где они сидели среди цветов, – И ещё подарок дочери – карликового бегемота. Она была так рада, моя умница!
«Пустые траты просто из желания показать богатство».
– Что же случилось с твоей старой служанкой?
– Ничего. Теперь их две, – улыбался торговец.
– Тебе не много двух?
– Лекари говорят: если у мужчины что-то не работает постоянно, оно отмирает. Это касается всего.
– Кажется, у тебя ещё была жена…
– О, ей вечно не до меня со своей благотворительностью. Дома для бездомных, дорогое лечение для нищих, приюты для сирот, которые сбегают оттуда на второй день. Приходится справляться с помощью служанок.
Легат хорошо помнил эту женщину. Он инвестировал в семью и из-за неё тоже, не только в талант Луки…
Но пора было переходить к делу.
– Место в городском собрании всё ещё за тобой?
– Поднялся выше, когда один из членов безвременно почил. Теперь мой голос весит больше, – довольно ответил Лука.
– Нужно посодействовать кое в чём. Новый начальник тюрьмы переговоров со мной не ведёт.
– О, знаю эту историю! – перебил торговец, – Видели его лицо? Говорят, древние его так подпалили. Подробностей не выяснял, знаю только, что он с отрядом зачем-то сунулся к вам в город и потерял почти всех людей. Ну и рожа. Древних люто ненавидит.
– Что он, крупная шишка? Заломил мне цену втрое за преступников…
– Родственник падишаха, может себе позволить. Убрать его с должности будет трудно.
– А если на пару дней? Отпуск, важное заседание, чьё-либо приглашение? С его заместителем заранее договориться и провернуть всё в один день.
Лука немного подумал и ответил:
– Да, это можно устроить.
«Значит, всё же удастся решить тихо, без крови, и не лишая никого должности. Кто мог знать, что Лука Мондриани окажется такой удачной инвестицией? Кстати, об инвестициях…»
– Где можно найти твою жену?
Лука пожал плечами:
– Вероятно, в лечебнице.
– Тебе совсем не интересно, где она? Что у вас вообще происходит?
– Даём друг другу свободу. Мне не нравится, как она тратит деньги, но я ей позволяю. Ведь это она была со мной самые тяжёлые годы, а не служанки, – он махнул головой, будто указывая на них, – Действительно, мы редко проводим время вдвоём – что-ж, нам уже не двадцать лет… Мы семья, всё равно.
– Устрой отпуск начальнику тюрьмы, а я пройдусь, – древний засобирался.
Лука вскочил, провожая:
– Если хотите, можете остановиться у меня.
– Нет нужды. За номер уже уплачено, – соврал древний. Он не хотел здесь оставаться. Вдруг узнает что-то гадкое о Луке и его семье, испортит впечатление. Древний по опыту знал: так часто бывает. Пусть уж лучше всё остаётся, как есть.
На перекрёстке, где он оставил парня, было людно. Александр искал постоянных обитателей, наткнулся на бородатого нищего и подошёл к нему:
– Уважаемый, пару часов назад здесь проходили семеро с телегой. Пришлые. Не видел, куда они делись?
Нищий лишь удивлённо смотрел на него и молчал.
К ним подскочил сорванец лет восьми:
– Я видел, господин! Могу отвести вас, но тогда не успею разгрузить товар в лавке Богута, и он мне не заплатит. А мне ох как нужны деньги…
– Пойдём, компенсирую.
– Конпекс… что?
– Веди, дам тебе денег.
Они уходили всё дальше от стены, петляя меж домами. Закат близился, улочки становились всё уже, темнее, беднее. Древний проверил малую пневматику и нож, висящие на поясе, стал чаще оглядываться. Наконец, увидал знакомую телегу и вздохнул свободнее, сунул парнишке медяк и подошёл ближе.
– Остановимся пока здесь, народу тут мало шастает, глядишь, переночуем спокойно, – говорил муж жене.
– Это грязная подворотня! Что, неужели не нашёл харчевни за сходные деньги? – громко отвечала жена.
Открылась дверь лачуги и раздался грубый мужской голос:
– Валите, раз это грязная подворотня! Хватит тут орать! Поищите себе царский дворец!
Дверь захлопнулась, а легат поймал взгляд паренька, которого лечил, и махнул ему.