Первый ученик

Ураган, вихрь, торнадо из энергии разом сорвал плитки со стен, освобождая спрятанные там останки. Белые останки взлетали в воздух, а камни упали вниз. Обелиск дрожал, но это уже не имело значения. Пол тоже взбесился, квадраты исчезали и появлялись, столб рухнул вниз сразу на два метра, и Макс увидел темную яму без дна.

Игрок захохотал и снова стал кричать, будто бы в опьянении:

– Это моя жизнь! Слышишь? Моя! Если кто-то хочет забрать ее, ему придется распрощаться со своей! Потому что я все здесь разнесу!

– Звучит здорово! – голос был негромкий и спокойный.

Но Грошев услышал, может, потому, что ждал чего-то подобного, а может, отчаянно надеялся. Он повернул голову, разрывая контакт с Игроковым. Неосязаемый газ, клубившийся вокруг них, испарился. Стих ветер, которого не было. Гудение замолкло. Кости рассыпались по полу, который и не подумал исчезать, снова став целым. За исключением тех провалов, что закрывались сломанными плитами.

Столб замер. Парни спрыгнули. Цаплин, сменивший форму на обычные брюки и рубашку с коротким рукавом, осмотрел зал. За его спиной светлым прямоугольником на темном фоне выделялась открытая дверь. Полотно, с одной стороны отделанное старым камнем, со второй – гладким пластиком.

– Они сломали механизм, – за спиной мужчины стоял солдат с винтовкой. Смутно знакомый солдат, можно сказать, почти приятель. Не каждый день имеешь счастье лицезреть того, кто тебя расстреливал.

– Меня больше интересует не то, что они сделали, а как, – Цаплин сделал в сторону открытой двери приглашающий жест. – За мной, экспериментаторы.

Когда они вошли, Макс едва подавил желание ущипнуть себя за руку. А вот Леха не подавил. Пыльный каменный мешок сменился обоями в ромбик и ковром под ногами. Подземный бункер превратился в светлое помещение с диваном, фикусом в кадке и блестящими дверями лифтовой кабины.

Куда он может ехать: вверх или вниз? Грош думал, что последнее вероятнее.

– Охренеть, – выразил общее мнение Леха.

– Кто вы? – конкретизировал Макс.

– Важно не кто я, а кто вы, – ответил Илья.

– Покойники, – предположил Игроков.

Цаплин поднял бровь, Макс посмотрел на солдата, который остался стоять на границе двух миров: древнего камня и современного пластика. На винтовку в его руках.

– Он на таблетках, весь день ораторствует, – сказал Грошев. Игрок ухмыльнулся, услышав характеристику. – Вы не ответили на первый вопрос.

– Корпус внутренних расследований. Полковник Лисивин Илья Веденович.

– Отдать честь? – спросил то ли у Макса, то ли у мужчины Леха.

– Перед тобой Старший Куратор корпуса. Так что оставь себе, мальчик.

– О как? Не успели одного схоронить, как второй нашелся.

Игроков прошел вперед, сел на скрипнувший диван и откинулся на спинку, серая грязь с его одежды осела на светлой ткани обивки.

– Вы сказали много слов, – Макс смотрел на Илью, – но так и не ответили: кто вы?

– Охотник на пси. На себе и тебе подобных.

– Кто? Такой специализации не существует. Ни кафедры, ни факультета, ни учеников.

– Правильно. Вы будете первыми. Ты будешь, – Цаплин-Лисивин смотрел только на Грошева.

– Или? – парень скрестил руки на груди.

– Или умрете. В сущности, вы умерли там, в лагере. Тела видело с десяток свидетелей.

– Холодные ящики, – вспомнил Макс. – В них привезли трупы. Вы с самого начала это спланировали? – он шагнул к мужчине, сам не понимая, что хочет сделать. – Вы вели нас? Как собак, перед носом которых мелькает лисий хвост!

– Не с начала, там уж твоя девочка постаралась. Я пришел на вечеринку с опозданием. Но в остальном ты прав.

– Что это? – Грошев сорвал с шеи чужую табличку. – Приманка? Как крест, за которым шли древние? Испытание?

– Более или менее.

– Погодите, – Игроков встал с дивана, – в прошлый раз по этим координатам мы нашли тайник с камнями, а не… – он огляделся, – не офис секретных агентов.

– Каждый сам выбирает, как далеко пройти и когда остановиться. В прошлый раз вам хватило камней. Сегодня вы пошли до конца. Офисов у нас больше одного, – мужчина улыбнулся одними губами. – Аплодирую решению ситуации с камнем Керифонта. Теперь СБ огребет, а мы упрочим свои позиции.

– И выбора как всегда нет, – Макс отвернулся. – Снова.

– Ты не услышал ничего нового.

– Ненавижу.

– Знаю. Привычное чувство. Таких, как мы, ненавидят всегда. Ты будешь копать под коллег, друзей, сокурсников. Искать грязь, чистить наши ряды от таких, как Нефедов и Лисицын.

– Избавьте меня от пафосных речей о санитарах леса.

– Бабке с дедом сообщат, что я жив? – вдруг спросил Игроков.

– Если это условие твоего согласия, – тон мужчины стал деловым, – сделаем. А чего хочешь ты? – он посмотрел на Макса.

– Я хочу свободы!

– Возьми пистолет и застрелись. Другой свободы у тебя не будет.

Мелодично звякнуло, бесшумный лифт раскрыл зеркальные двери, из кабины вышли двое мужчин.

– Эээ, – один из тех редких моментов, когда Игрок не нашел слов.

– Чтобы поймать вора, нужен другой вор, – горько сказал Макс, глядя на Тилифа и Антониана Кирилова. Преступник и спасатель. – У них тоже были таблички, пусть за одной из них пришлось спуститься в могилу. Это было их испытание? Нет, не то. Скорее, опознавательный знак. А контрабанда камней? – парень перевел взгляд с одного мужчины на другого, они оставались бесстрастными, и в этот момент, стоя в комнате с лифтом под землей, он понял, увидел то, что было перед носом все время, – Боги, нет никакой контрабанды. Утечку кад-артов всегда контролировала Империя, но не напрямую, опасаясь повторения народных бунтов. Раимов с самого начала работал на вас, но его вечная неприкосновенность вызывала вопросы, и вы убрали фигуру с доски.

– Рад, что не ошибся в тебе, – Илья улыбнулся.

– Как этот, – он указал на спасателя, – живет без кад-арта? Его «тело» опознали по кристаллу, настолько оно обгорело, – парень прищурился. – Вы сожгли человека, чтобы инсценировать смерть! Только потому, что у него такой же камень? А «наши тела»? Тоже кого-нибудь убили?

– Зачем такие сложности. Трупы из невостребованных, а камень… парень, да проще изменить записи в Имперском реестре о кристаллах, чем искать человека определенного возраста, пола, комплекции, чье исчезновение не вызовет вопросов. Не делай из нас вселенских злодеев.

– Он, – Макс сделал шаг вперед, тихий и размеренный голос Лисивина не успокаивал, а наоборот выводил из себя, – воткнул нож мне в печень!

– Тогда я просто обязан назначить его твоим инструктором по рукопашному бою. Первый ученик, первый учитель.