Всегда получать свое

– Откуда? – спросил Лука, пряча телефон.

– Из детского сада. Мы можем поговорить здесь, – бросила она через плечо и начала подниматься по лестнице.

Лука последовал за ней. Наверху она остановилась на маленькой площадке, открыла дверь и провела его в большую комнату.

Комната оказалась теплой и солнечной. Лука осмотрелся. Просторная гостиная и небольшая кухня с барной стойкой.

В отчете детектива было указано, что адрес проживания Анны совпадает с адресом ее бизнеса, и вдруг Лука понял, что стоит в доме своего сына, на ковре, по которому Итан, вероятно, ходил и ползал тысячу раз.

Странное ощущение кольнуло Луку в области сердца. Он снова осмотрелся, на этот раз заметив коробку с игрушками рядом с диваном, бело-голубой пластиковый грузовик под кофейным столиком и кошку – настоящую кошку с рыжим мехом, свернувшуюся клубочком на кресле. На стене в рамке висела большая фотография Анны и Итана.

– Как долго вы здесь живете?

– Я жила здесь еще до рождения Итана.

Лука оглянулся на лестницу и попытался представить, как она поднимается по ней с сумками или с коляской и ребенком на руках.

Анна закрыла дверь.

– Я приготовлю чай.

Лука с удовольствием выпил бы эспрессо или даже виски.

Анна прошла на кухню. Лука подошел к окну, выходящему на задний двор. За кухней находилась терраса с небольшим кованым столом, двумя стульями и кучей растений в горшках. На террасу можно было попасть как из кухни, так и по внешней лестнице, ведущей во внутренний двор, где стоял темно-синий хетчбэк.

С точки зрения безопасности Лука был рад, что в квартиру можно попасть двумя путями. Но он не мог удержаться и не сравнить крошечную террасу и бетонный дворик с открытым пространством, которое они с Энцо любили в детстве, где были ландшафтные сады, цитрусовые и оливковые рощи и даже виноградник.

В нем росло неистовое желание, чтобы и его сын мог свободно бегать, играть и исследовать землю, которая однажды станет его. Землю, которую Лука до недавнего времени считал потерянной. Теперь у него была возможность взять то, что запятнал Франко Каваллари.

Услышав, как выключается электрический чайник, он бросил взгляд в сторону кухни. Анна стояла по другую сторону барной стойки, спиной к нему. Он подошел ближе.

Анна стояла неподвижно.

– Анна? – позвал Лука.

Она неожиданно обернулась и посмотрела на него.

– Ты мог бы уйти.

– Прошу прощения? – удивленно переспросил Лука.

– Ты мог бы просто уйти, – сказала она, подходя ближе и глядя на него широко раскрытыми глазами. – И мы оба могли бы притвориться, что тебя здесь никогда не было. Ты никогда не услышишь о нас. Обещаю. Я никогда не свяжусь с тобой. Никогда ни о чем тебя не попрошу.

Лука разозлился. Она думала, что он из тех мужчин, которые могут уйти и притвориться, что его сын, его плоть и кровь, не существует?

– Приготовь чай, Анна, – сухо проговорил Лука.

– Лука… – сказала она хрипло.

Она вдруг вспомнила их ночь.

«Не останавливайся, Лука. Пожалуйста… не останавливайся».

Он чуть не убил ее. Когда жесткое сопротивление ее тела и сдавленный крик боли привели к шокирующему осознанию, Лука застыл на середине толчка, а затем почти рефлекторно отступил. Но было уже слишком поздно. Он не мог вернуть ей невинность. Он был глубоко внутри ее, и она цеплялась за него, упрямо – и сексуально – отказываясь отпускать.

Отбросив воспоминания в сторону, Лука расстегнул пальто, снял его и повесил на спинку стула.

– Черный. Без сахара. Спасибо.

Анна моргнула, и умоляющий взгляд исчез из ее глаз. Она молча закончила заваривать чай. Только когда они уселись за маленький обеденный стол, поставив перед собой дымящиеся кружки, она заговорила снова.

– Когда умер твой отец? – тихо спросила она.

– Два месяца назад.

Она медленно кивнула и обхватила кружку, и так долго смотрела в свой чай, что его терпение начало истощаться.

– Ты расскажешь мне, что случилось, Анна?

– А разве все не очевидно? Я не сделала то, чего ты хотел.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – нахмурился Лука.

– Да ладно тебе, Лука, – жестко и горько произнесла Анна. – Может, у тебя и не хватило духу попытаться расплатиться со мной лично, но твой отец ясно дал понять, что представляет твои интересы.

– Когда ты говорила с моим отцом?

– Почему ты спрашиваешь…

– Пожалуйста, Анна, – прервал ее Лука. – Просто ответь.

Она отставила кружку в сторону, откинулась на спинку стула и обхватила себя руками.

– В конце марта, в Лондоне. В офисе Каваллари.

Легкие Луки сжались, как будто кто-то ударил его в грудь.

– Что? – нахмурилась Анна.

Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.

– Помнишь, что я сказал тебе в тот вечер в Лондоне? Насчет отъезда в Штаты на следующий день?

– Да. Ты сказал, что уволился, что завтра уезжаешь в Нью-Йорк.

Как бы сильно он ни желал ее той ночью, совесть запретила ему соблазнять ее ложными обещаниями. Его рейс в Нью-Йорк уже был забронирован. В Европе для него ничего не осталось. На Сицилии. Отец объявил его изгнанником, ясно дал понять, что Луку никогда не примут обратно.

Он отодвинул кружку с чаем и подался вперед.