Лето у моря (сборник)

– Дядя, я не могу…

– Не перебивай меня, дорогая. Я просто советую вам обоим попробовать построить отношения. Как у вас, молодых, это теперь называется? Повстречаться, вот! Вдруг что-то и выйдет.

– Спасибо, синьор! – с жаром ответил Марино. – Позвольте пожать вашу руку!

– Да ладно тебе, – отец был польщен, – последнее слово все равно за моей племянницей. Я только высказал свое мнение.

– Это невозможно, – кузина покачала головой, – если я не полюбила сразу, то искусственно вызвать это чувство не получится.

– Согласна с тобой полностью, – вдруг произнесла молчавшая все это время Бланш, – это как искра: если не вспыхнет сразу, то потом уже точно ничего не возгорится. Не стоит и пытаться.

– О, женщины! – воскликнул отец. – Неужели не оставите парню ни малейшего шанса?

– Тони, я не хочу вас ни обманывать, ни мучить в дальнейшем, – мягко сказала кузина, – но я никогда не смогу полюбить вас.

– Я все понимаю, синьорина, я все понимаю, – Тони поднялся, наконец, с колен, – и все прекрасно вижу. Жаль только, что все вокруг остаются слепыми!

– Эй, парень, ты о чем? – удивленно спросил отец.

Кузина встала со стула:

– Тони, пожалуйста, не надо…

И тут терпение у него лопнуло.

– Синьор Марино, я прошу вас покинуть наш дом, – сказал он, поднимаясь, – по-моему, все уже сказано.

– Вы так думаете? – скривился Тони в усмешке. – Мне кажется, я должен кое-что рассказать этим милым людям, кое-что, о чем они и не догадываются. А я все сразу понял, синьор, и готов поспорить, стоит мне продолжить…

– Убирайся! – вскричал он. – Никому не интересны твои грязные домыслы!

– Да что происходит? – вмешался отец. – Объясните мне оба!

– Дядя, не стоит так нервничать, все в порядке, – кузина подошла ближе. – Тони уже уходит. Так ведь, Тони?

– Ваше слово – закон для меня, синьорина, – Марино отвесил ей поклон. – Но, поверьте, вы заслуживаете лучшего! И на месте этого… – он запнулся, – вы понимаете, о ком я говорю, я вел бы себя иначе. Я ухожу, но знайте, что всегда можете на меня рассчитывать. Я убью каждого, кто обидит вас! Прощайте.

Марино стремительно вышел из столовой. Кузина, закусив губу, смотрела только на него. Глаза ее были полны слез.

– Детка, да что с тобой? – с тревогой спросил отец. – Немедленно объясните мне, о чем толковал этот парень!

Он вновь почувствовал себя трусливым подонком, но не мог, просто не мог заставить себя открыть рот и выложить отцу и Бланш всю правду о них.

– Милая, не хочешь поговорить со мной? – негромко спросила у нее Бланш. Кузина покачала головой и села на свое место.

– Ничего не понимаю, – сердито пробурчал отец. – Но раз вы не хотите ничего мне рассказывать, то давайте пить чай!

– Выйду в сад, – вдруг сказала кузина, – глотну воздуха.

– Накинь что-нибудь, дождь еще капает, – сказала ей Бланш. Она кивнула и встала из-за стола.

– И я выйду, – заявил он и решительно последовал за нею.

Глава тринадцатая

Он нашел ее у клумбы с розами, за углом коттеджа.

– Как ты? – с деланно веселым видом спросил он. – Голова прошла?

Она вздрогнула и обернулась:

– Мне уже лучше, спасибо.

– Я насчет вчерашнего, – замялся он. – Как-то некрасиво вышло, прости, пожалуйста.

– Как тебе визит Тони? – она не обратила внимания на его извинения.

– Отвратительно. Еще раз увижу его рядом с тобой – убью! – он неуклюже попытался пошутить.

– Может, мне стоило принять его предложение? – как будто у себя самой спросила она, даже не глядя в его сторону.

Это разозлило его.

– Ты с ума сошла? Нарочно так говоришь, да? Хочешь, чтобы я ревновал? Да я и так ревную, черт возьми! А этот подлец чуть не раскрыл нашу тайну…

– Лето кончается, – казалось, она его не слышала, – уже прямо пахнет осенью, чувствуешь?

Он пожал плечами.

– Я сказала, что лето кончается. Неужели тебе нечего ответить? – дрогнувшим голосом спросила она, глядя на него в упор своими огромными глазами.

– Слушай, ну кончается, да и пусть себе кончается, – с беспокойством ответил он. – Что на тебя нашло? Ты здорова?

– Вполне! – крикнула она. – Здорова! Что тебе надо от меня?!

– Не кричи так, я вовсе не хотел тебя обидеть, – сказал он, озадаченный ее поведением, и протянул к ней руку. Она отскочила, словно ее ошпарили:

– Не трогай меня, пожалуйста! И вообще: оставь меня в покое и уходи в дом!

Он рассердился:

– Ты скажешь мне, в чем дело! – шагнул к ней и схватил ее за руки. Почувствовал, что ее бьет мелкая дрожь.

– Оставь меня, прошу… – прошептала она. Потрясенный, он отступил. Кузина закрыла лицо руками и неожиданно разрыдалась. Он стоял в полной растерянности, глядя на нее, не зная, что делать: с опаской и недоверием всегда относился он к женским слезам и до жути боялся их. Но тут плакала она… Волна нежности затопила его: он снова шагнул вперед и заключил ее в объятия:

– Ну что случилось? Скажи мне. Это все-таки из-за вчерашнего? Или из-за этого инструктора?

– Как же ты не понимаешь! – всхлипывала она, уткнувшись ему в грудь. – Как же мне объяснить тебе…