Книга Земли. Первым заговорил шалфей

Я не была суеверной и не верила в предсказания, но поняла, что просто не имею права уехать с острова, не заехав к нему. Я попрощалась с нашим чудесным отелем в джунглях, с упитанными поющими лягушками в пруду и проворным геккончиком на балконе. Мой водитель, которого, как ни странно, тоже звали Кетут, помог погрузить мой чемодан в машину.

Через полчаса мы остановились у небольшого входа в частный дом с каменными воротами, украшенными красивой резьбой. У входа среди желтых цветов франжипани дымились курительные палочки. Поднимавшийся от них голубоватый дымок завивался причудливой спиралью и растворялся во влажном, пропитанном ароматом тропических цветов воздухе. Во дворе на резной деревянной скамейке уже сидели две молодые австралийки в ожидании своей порции волшебства.

Я села на свободное место невдалеке и вдруг внутренне запаниковала – то, что я нахожусь сейчас здесь, противоречило всем правилам здравого смысла! Мой мозг протестовал, включив оглушительный вой своих сигнальных сирен – страхов:

«И зачем ты только сюда приехала? Ты действительно хочешь знать свое будущее? Может, еще можно потихоньку улизнуть отсюда?»

Но внутренний голос довольно посмеивался: «От себя не убежишь. Молчи и наслаждайся».

Когда настала моя очередь, на небольшом цветном коврике на деревянном полу передо мною появился широко улыбающийся смуглый балиец среднего возраста в роскошной восточной чалме. «Такое бывает только в сказках, – промелькнуло у меня в голове, пока он с легкостью принимал позу лотоса. – Не хватает только ковра-самолета и волшебной палочки». Как я узнала позже, это был сын того самого Кетута, которого уже не было в живых. Он продолжал дело своего отца.

Посмотрев друг другу в глаза, мы неожиданно непринужденно рассмеялись.

– Я словно вижу старого друга, – улыбался он.

Все мое напряжение как рукой сняло.

«Все в порядке, это обычный человек», – успокоилась я.

Пока он несколько минут держал меня за руку, я уже вдохновленно что-то щебетала ему о своих планах на будущее. Я была очень увлечена одним проектом, который на тот момент казался мне экологически значимым. Мне очень хотелось помочь природе. Я всегда любила природу и в студенчестве даже была активистом одной известной экологической организации. Я была абсолютно уверена в том, что хочу реализовать этот проект, и просила поддержки у каждой скульптуры Ганеши в местных ресторанах.

На что он ответил, загадочно улыбнувшись:

– Ты уже очень успешная женщина, Энджи. Как Лиз. – и махнул рукой в сторону оконного проема, где стоял экземпляр знаменитой книги. – Когда ты приедешь сюда снова, ты получишь от меня в подарок вот этот рисунок, – показал он мне свой знаменитый magic painting.

Этот необычный рисунок его отец подарил Лиз много лет назад. На нем было изображено существо со всевидящим глазом в сердце, крепко стоящее на земле на четырех ногах. «Неужели он хотел мне сказать, что я тоже могу написать книгу?» Нет, наверное, он ошибся – ведь я никогда ничего не писала, кроме финансовых отчетов своего музея и открыток на дни рождения. Мы мило попрощались, и я уехала, не придав большого значения его словам.

По дороге в аэропорт мой добрый Кетут завез меня пообедать. Это было удивительное место, которое трудно было назвать просто рестораном. Это был огромный сад из бело-розовых лотосов. Их искрящиеся на солнце бутоны словно парили над гладью широкого пруда, плотно укрыв его своими изумрудными круглыми листьями. На проложенных среди них деревянных мостиках то тут, то там виднелись небольшие столики с белоснежными скатертями. Я никогда не видела столько лотосов! Да нет же, я вообще впервые в жизни видела живые лотосы!

К моему большому удивлению, я вновь оказалась в ресторане совсем одна. Пока я ждала свой вкуснейший обед, я медленно переходила от одного залитого солнцем золотистого цветка к другому. Мне хотелось их нюхать, трогать и… где-то глубоко внутри даже проснулось желание с ними разговаривать. Хорошо, что стесняться было некого.

Когда нужно было ехать дальше, и я, выходя из этого сказочного сада, обернулась к ним, в сознании вдруг возникли четкие слова: ”Green Queen”. Как будто бы лотосы сказали мне их на прощанье.

«Какая красивая рифма, – подумала я. – Прощайте, красавицы! Я так хочу вернуться к вам снова».

* * *

Мы приехали в аэропорт в самое время, когда уже нужно было идти на регистрацию. Кетут подарил мне на прощанье бутылочку своего домашнего кокосового масла и коробочку свежего джекфрута. Коротая время до вылета и поглощая этот диковинный экзотический фрукт, – как же это было вкусно! – мой взгляд случайно упал на ноги – на них были легкие летние шлепки… Похоже, я совсем потеряла чувство пространства и времени – на дворе февраль, а я лечу домой в заснеженную Европу в шлепках! И понимаю, что я забыла свои зимние сапожки в балийском отеле, они просто остались стоять под кроватью.

Уже представляя, насколько глупо я буду выглядеть во время этого долгого путешествия, мне не оставалось ничего другого, кроме как глубоко расслабиться и принять этот факт как данность. Я летела домой с двумя пересадками. В аэропорту Сингапура на мои шлепки еще никто не обращал ни малейшего внимания. Зато я обратила внимание на медицинские маски – похоже, в мире началась какая-то эпидемия, как я мельком увидела в новостях.

Но хуже всего моему самолюбию пришлось в Париже. Живя столько лет в Европе, я все никак не могла до него доехать, еще только собиралась. И вот, наконец, доехала – ожидая свою пересадку в столице моды, я прятала свои голые ноги в летних шлепках под столиком кафе в аэропорту, в то время как мимо меня проплывали элегантные женщины и солидные мужчины в подобающей зимней одежде. А так как уже становилось довольно прохладно, я смогла-таки раздобыть в одном из местных аэропортовых магазинчиков теплые носки и была очень горда собой.

Домой я приехала в балийских шлепках и в парижских носках.

Глава 4. Между мирами

В эти первые мартовские дни город почти всегда был окутан прохладной серебристо-розовой дымкой, через которую редко пробивалось солнце. Через нее едва можно было различить автомобили и велосипеды, снующие через мосты с одного берега Эльбы на другой. Старые белые пароходы еще спали на причале, дожидаясь летнего сезона, когда они вновь смогут перевозить шумные толпы туристов от старинной набережной с королевскими дворцами мимо залитых солнцем виноградников до неприступных скалистых утесов Саксонской Швейцарии. Уже совсем скоро их задорный гудок будет разноситься эхом на всю речную долину, а плескающаяся на берегах реки ребятня будет весело махать им в ответ рукой.

Я достала из шкафа теплые вещи и долгими часами бродила по еще дремлющим зимними снами лугам Эльбы, уткнувшись носом в вязаный шарф. Мимо бесшумно проносились велосипедисты, собаки бодро выгуливали своих сонных хозяев, а первые весенние птицы со звонким свистом приземлялись на корявых почерневших ветвях яблонь в заброшенном фруктовом саду, видневшемся сквозь серебристый туман. Я внимательно прислушивалась ко всем запахам, шорохам и звукам, сейчас они казались мне необыкновенно новыми. Я словно попала в какое-то зачарованное пространство между мирами и пыталась уловить подсказки, которые помогли бы мне в нем сориентироваться. «Что мне делать, куда двигаться дальше?»

В один из таких дней я неожиданно для себя забрела в красивый розовый сад на берегу Эльбы. Он так и назывался – «Розовый сад». В нем и впрямь, куда ни глянь, росли только розы. Бесчисленное количество разных сортов, разного роста, цвета и запаха.

«И почему я всегда боялась роз?» Я их как будто бы недолюбливала, считая какими-то гламурными, высокомерными фифами. А сейчас они привлекли все мое внимание. Я пристально рассматривала их темно-зеленые, блестящие на солнце листья. Сейчас они мне показались испещренными причудливыми морщинками, словно кожа ящерицы. Я разглядывала их плотно сомкнутые, еще только лишь готовящиеся распуститься бутоны и пыталась угадать, как они будут пахнуть. Уже совсем скоро, с первыми летними лучами солнца они заявят о себе в полный голос, раскрывшись миру во всей своей ослепительной, непозволительной, умопомрачительной роскоши.

«Может быть, я просто запрещала себе видеть красоту?» – невольно пронеслось у меня в голове.

Задумчиво бродя по прохладным аллеям розового сада, еще усыпанным мягкими прошлогодними листьями, но уже согретым теплым дыханием новой весны, я остановилась у бронзовой статуи красивой стройной девушки, воздевшей руки к небу. Казалось, что она медитирует с закрытыми глазами.

Как странно, сколько лет жила в этом городе, а увидела ее в первый раз. Никогда раньше не обращала на нее внимания. Сколько в ней легкости, красоты и грации. Опустив глаза вниз, я заметила на земле край почерневшей таблички. И отодвинув ногой ворох желтых листьев, прочла: «Выздоровление. Скульптура Феликса Пфайфера, подаренная Дрездену его женой в 1945 году».

Роковой для города год, год его разрушения. И в то же самое время рождалась такая красота?

«Выздоровление, выздоровление… Что это значит?»

Глава 5. По зеленым следам

Вдыхая в то апрельское утро освежающий медово-травяной аромат шалфея, я внутренним зрением рассматривала все эти удивительные спецэффекты, которые он произвел во мне в считаные минуты. Я даже было подумала, что рисунок шалфея так ярко выражен и естественен, что, наверное, все уже об этом знают! Но тут же налетели сомнения, ведь я еще нигде об этом не слышала.

Во мне проснулось жгучее детское любопытство. Ведь кто-то когда-то должен был говорить об этом! Не может быть, чтобы не было совсем ничего.

Самый доступный источник информации, пожалуй, интернет. Посмотрим, что можно выудить из мировой паутины. Шалфей по-русски, Salbei по-немецки и Sage по-английски. Salvia на латинском от слова ”salvare”, что значит освобождать, исцелять. «Неплохое начало».

Одно из самых распространенных и известных лекарственных растений со времен античности. Натуральный антисептик, богатый природными эфирными маслами. Устраняет воспаления полости рта и горла, снимает зубную боль. Издревле применялся при заболеваниях дыхательных путей, при потере голоса, ангине, фарингите, бронхиальной астме. Хорошее отхаркивающее средство, выводящее слизь из организма… А ведь я только что кашляла несколько минут подряд, пока не почувствовала чистоту дыхания. «Похоже на правду».

Эффективное средство против вирусов гриппа. Также улучшает пищеварение, снижает кровяное давление и между делом улучшает настроение, являясь природным антидепрессантом. В настоящее время исследуются его антираковые способности. «Да это же просто мастер на все руки!»

Шалфей был одним из растений, спасших людей от чумы. В Средневековье банда находчивых воришек сообразила натираться травяной смесью из шалфея, розмарина, тимьяна и лаванды, которая позволяла им безнаказанно мародерствовать, не боясь заразиться чумой. На суде им пришлось-таки выдать свой секрет, благодаря чему он и дошел сегодня до нас. «И почему я ничего не знала о тебе раньше?»

Шалфей – это растение-легенда. Американские индейцы с почтением звали его шалфеем-целителем, дарящим здоровье и долголетие. Ацтеки Мексики считали сорт шалфея Salvia divinorum божественным, магическим растением, открывающим проход в другие миры. «Так-так, становится все чудесатее и чудесатее».

Индейцы особо почитали белый шалфей Salvia apiana, которым они окуривали помещения. Считалось, что он избавляет от злых духов и негативных энергий, накапливающихся в пространстве. «Совсем неудивительно», – подумала я. Рисунок шалфея показывал мне, что он очищает мозг и все органы восприятия окружающего мира, рождая во мне чувство чистоты внутреннего пространства и даже легкой эйфории. Он как будто бы навел порядок в доме…

«А что если, окуривая помещение, люди заодно очищали и самих себя, вдыхая аромат шалфея?»

В восторге от своего собственного вывода, я замерла на месте. Сегодня уже каждый ребенок слышал о квантовой физике и знает, что все вокруг нас является волнами разной длины и вибрирует на своей частоте. Причем не только видимые объекты физически осязаемого мира, но и невидимые тоже.

Что, если шалфей настраивал мозг индейцев на свою частоту, на определенную волну, не позволяя ему таким образом резонировать с тем, с чем не положено? И тогда они легко могли сохранять равновесие и спокойствие в любых ситуациях? Сегодня уже известно, что звуком можно исцелять тело, а звук – это волна, это вибрация… «А что, если запах – это тоже волна, тоже вибрация?»

Звучало заумно, да и никакого отношения к квантовой физике я не имею. И пусть в недрах всезнающего интернета я еще нигде не встретила такого внутреннего рисунка шалфея как у меня, я всем своим существом понимала, что я ему доверяю. Что этот внутренний рисунок – правда! Я не являюсь любителем алкоголя и других наркотиков. Я в здравом уме, по крайне мере так было еще вчера. С моими сенсорами все в порядке.

И что же это значит? Я позволю себе предположить, что этот рисунок, возникший во мне, не случайность, а целенаправленное действие растения на меня… О Боже! «Думай, Шерлок, думай».

Рисунок был очень симметричным, словно отмеренным и вычерченным по линейке невидимым карандашом рукой незримого мастера. Значит ли это, что в нас в принципе существует какая-то невидимая гармония, симметрия, незаметная глазу, выстроенная по определенным точкам в определенных местах? Своего рода божественный дизайн? Совершенно невероятно! Но по-другому я не могла это себе объяснить.

Вопросы, на которые я пока не могла найти ответы, посыпались как из рога изобилия. Может быть, и другие растения могут прорисовывать во мне такие рисунки? Интересно, они будут похожими или разными? Сколько же таких точек в нашем теле и где они находятся? А что, если действие растения на человека можно определить по рисунку, который оно прорисовывает в нем?

Мысли путались. Похоже, шалфей пригласил меня отправиться в путешествие, приоткрыв потайную завесу в другой мир. В загадочный и неизведанный мир внутри себя, в который вели зеленые следы. Ну уж нет, от такого приключения я не откажусь!