Исполнение желаний. Любовный роман. Остросюжетное фэнтези

– Смена караула, – объяснил Софоклис. – Только не вздумай называть их «казаками». У нас нет такого понятия. Это – солдаты. Воины!

Она вспомнила, как он читал ее мысли на улице при первой встрече. Чтобы проверить, насколько он силен в этом, она сжала челюсти и ответила мысленно: Зачем вам караул? Вокруг враги?

Марк ответил без запинки:

– Пока да. Но скоро, я надеюсь, их не останется.

Круто! Он даже не заметил, что я спросила молча!

– Кстати, – добавил он, – я действительно генерал, а также советник Его Величества!

– По совместительству? – уточнила Катя.

– Совершенно верно.

Колонна прошагала мимо, бряцая оружием. Новикова не смотрела на мужчин, но почти физически ощущала, что они жадно рассматривают ее. Было страшновато, но приятно. Я красивая. И скоро буду счастливой!

В памяти возникло лицо Игоря. Жаль, что он не видит, как на нее пялятся эти солдаты! Ничего, у него будет повод покусать локти. Его тоже занесло в этот странный, но прекрасный мир – значит, рано или поздно он узнает, что она вышла замуж за принца. А это наверняка случится! Иначе для чего все те чудеса, которые уже произошли?

– Конечно, будешь! – сказал Софоклис.

– Что буду? – не поняла Катя.

– Счастливой.

– Может, хватит читать мои мысли? – возмутилась она.

Софоклис ответил спокойно:

– Это происходит само собой. Привыкай.

– А как сделать, чтобы Вы их не читали?

Он усмехнулся:

– Не думай.

Совет был невыполнимый. Катя знала: долго удерживать пустоту в голове невозможно, так как мысли рано или поздно туда полезут, хочешь не хочешь! Главное – чтобы они были не слишком интимными. Как этого добиться? Да очень просто: переключить внимание на шмотки!

Она начала рассматривать немногочисленных прохожих. Покрой их нарядов разнообразием не отличался. Женщины носили длинные пышные платья со множеством складок, мужчины – рубахи, подпоясанные кушаком, и шаровары. Но цвета были самые разные – белый, черный, серо-буро-малиновый… Кроме красного. Похоже, красное здесь носят только солдаты и начальство типа Софоклиса.

– Верно! – сказал Марк. – А ты, оказывается, наблюдательная. И выводы умеешь делать! Главное, чтобы они всегда были правильные… Поняла?

Новикова почувствовала какую-то угрозу – не столько в словах Марка, сколько в интонациях его голоса.

– Нет. Вы о чем?

– Скоро узнаешь. Тебе придется принять… э-э… трудное решение.

Они приблизились к башне. Перед ней были разбиты клумбы с тюльпанами, источавшими чудесный аромат. Как только Софоклис зашагал между клумбами, бутоны дружно склонились к земле. В этом не было бы ничего странного, если бы причиной стал мощный порыв ветра. Но Катя не ощутила даже легкого дуновения!

Марк остановился и, выхватив меч, указал острием на одиноко торчавший кверху тюльпан.

– Вот пример неправильного решения. Этот наглец думает, что не обязан кланяться Советнику короля и генералу!

– Кто наглец? Цветок? – осторожно спросила Катя.

– Конечно!

Присев, он махнул мечом по кругу и замер, держа его у самой земли. Срезанный тюльпан упал на клинок и повис на нем в состоянии неустойчивого равновесия. Подняв меч, Софоклис поднес его к Кате так, что острие чуть не уперлось ей в живот.

– Дарю!

Она взяла тюльпан за ножку, стараясь не пораниться о лезвие, и опасливо отступила:

– Спасибо. Здесь все мужчины дарят цветы… на оружии?

Софоклис чуть заметно улыбнулся и, вложив меч в ножны, зашагал к распахнутым дверям башни.

Огромное круглое помещение было залито солнцем – его лучи лились через множество овальных окон по периметру. Здесь располагался рынок, кишевший людьми. Длинные ряды деревянных столов ломились от множества товаров – овощей и фруктов, одежды и обуви, хозяйственных инструментов и холодного оружия. Голоса людей сливались в общий гул. Откуда-то справа доносилось мычание коров, слева – кудахтанье кур. В воздухе вкусно пахло печеным хлебом и жареным мясом.

– Проголодалась? – спросил Софоклис и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Обед придется заслужить, моя дорогая!

В этой фразе тоже сквозила угроза. Да кто он такой, чтобы угрожать мне?

Новикова кинула тюльпан в корзину для мусора, стоявшую между столами. Подавать цветок на оружии – это хамство!

При виде генерала люди стали расступаться, кланяясь. Он и его спутница беспрепятственно пересекли зал и вошли в двери в противоположной стене. Оказалось, что это не выход из башни, а вход на широкий пандус, огороженный каменными перилами и уходивший вверх вдоль наружной стены. Справа от пандуса стоял прилавок, из-за которого торчала голова пожилого карлика, сидевшего на стуле. Позади старика возвышались полки со множеством матерчатых тапок. Чтобы достать до верхней, даже высокому человеку потребовалась бы довольно длинная лестница. Но никакой лестницы поблизости Катя не заметила.

– Две пары, – сказал Софоклис, положив на прилавок несколько монет. – Самых быстрых!

– Да, генерал.

Карлик повернулся к полке и поманил рукой, что-то шепча себе под нос. Четыре тапка соскользнули с верхней полки и спланировали, раскачиваясь в воздухе подобно перышкам, на прилавок.

Старик владел телекинезом. Обычное дело для этого мира, видимо. А тапки были так велики, что подошли бы слону. Уродовать ими свой внешний вид Кате совсем не хотелось.

– Общественное достояние, – объяснил Марк, показав на тапки. – Брать можно только напрокат.

– Это, типа, бахилы? – спросила она, переводя взгляд на не слишком чистый парапет. – Мы боимся запачкать эти полы?

– Нет, – сказал Софоклис, бросая тапки на пол. – Мы боимся опоздать к началу турнира.

– Какого турнира?

– Певческого, конечно! Иначе для чего бы я тебя сюда привел?

Не снимая сапог, он вдел ноги в тапки. Даже на его большой стопе они смотрелись, как лыжи. Внезапно задняя часть тапок изогнулась вверх и прилипла к его голеням – да так плотно и аккуратно, словно была сшита на заказ.