Шепот Эммерии
Элара цеплялась за любую крупицу надежды, отказываясь признать, что ее мечта может остаться несбыточной. Она верила в чудеса всей душой, и эта вера подпитывала ее стремление, заставляя забыть о логике и разуме. Каждый день, каждое мгновение ее существования были пронизаны этой единственной, всепоглощающей мыслью. Она была готова идти на любые жертвы, лишь бы ее желание было услышано, лишь бы Небеса сжалились над ней.
И небеса ответили на ее молитвы. Однажды ночью, когда буря яростно терзала стены замка, Элара, как всегда, стояла на коленях в часовне, молясь о дочери. Внезапно, воздух вокруг нее загустел, а свечи, до этого ровно горевшие, вспыхнули ярким пламенем, отбрасывая причудливые тени на стены. В этом нестерпимом свете перед королевой предстало видение: словно сотканное из звездной пыли и лунного света, возникло изображение поля битвы. Она видела мертвых воинов, усыпанных снегом, их лица искажены гримасой боли. Но вдруг, в самом центре этого кошмара, появилась фигура – молодая девушка, излучающая мягкое сияние. Элара почувствовала, как волна тепла и любви исходит от нее, наполняя ее сердце надеждой. Девушка коснулась руки одного из павших воинов, молодого парня, чье лицо было скрыто тенью, и произошло чудо – он открыл глаза. Парень поднялся, как будто очнувшись от долгого сна, и его губы тронула улыбка. Затем, к удивлению, Элары, парень начал петь. Его голос был тихим, но чистым и мелодичным, словно горный ручей. Он пел о мире, о красоте ее дочери, о волшебстве, которое она принесет в этот мир. Элара не понимала слов, но чувствовала их смысл – глубокую любовь и преданность. Видение длилось всего несколько мгновений, но оставило неизгладимый след в ее душе. Свет начал меркнуть, и вскоре в часовне воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. Но Элара уже знала, что ее мольбы были услышаны. Дочь придет в этот мир, и ее рождение станет началом новой эры. Страх и восторг переплелись в ее сердце, но она была готова ко всему, лишь бы увидеть свою дочь, обнять ее и защитить от всех бед. Теперь она знала, что их судьбы связаны неразрывно, и что вместе им предстоит сыграть важную роль в грядущих событиях.
– Валдис! – воскликнула Элара, бросаясь в объятия заспанного короля, вошедшего в часовню, – Они ответили! Небеса услышали мои молитвы! Король Валдис, обеспокоенный внезапным пробуждением и взволнованным видом супруги, с тревогой огляделся.
– Что случилось, Элара? Что произошло? —спросил он, пытаясь понять, что вызвало такую бурю эмоций.
Королева, не в силах сдержать переполнявшую ее радость, заговорила взахлеб, перескакивая с одного на другое: – Я видела знак, Валдис, знак незримых! Свет, как тысячи звезд, озарил часовню! И в этом свете… я увидела ее!
– Кого «ее», Элара?
Говори яснее, – настаивал Валдис, пытаясь унять нарастающее беспокойство.
Элара глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ, стараясь не упустить ни одной детали:
– Это была битва, Валдис. Поле, усыпанное павшими воинами. И среди этого ужаса… она! Девушка, излучающая свет, надежду. Она коснулась одного из них, и он ожил! А потом… он запел. Его песня была о ней, о нашей дочери! О том, какое чудо она принесет в этот мир!
Король слушал ее, нахмурив брови. Он был человеком рациональным, привыкшим доверять лишь тому, что можно увидеть и потрогать. Видения и знамения не были в его компетенции, и он не знал, как реагировать на столь необычный рассказ.
– Дочь? – переспросил он, не веря своим ушам. – Ты говоришь, что Небеса даровали нам дочь? – Да, Валдис, да! – подтвердила Элара, ее глаза сияли верой. – Я знаю это. Я чувствую это всем сердцем. Она придет в этот мир! Она крепко обняла мужа, и Валдис, видя ее непоколебимую уверенность, не смог усомниться в ее словах. Он не понимал, как это возможно, но готов был поверить в чудо, если это принесет счастье его любимой Эларе. Он прижал ее к себе, чувствуя, как трепещет ее сердце, и прошептал:
– Если это правда, Элара, то я буду самым счастливым человеком на свете.
Глава 8
Астра сидела у окна, привычно отстраненная, равнодушная к слабому лучу солнца, что едва касался ее светло-золотистых волос. Прошло уже семь лет с ее рождения, и каждый день нес новое подтверждение ее убеждения в людской ничтожности. С тех пор, как ее дар стал очевиден для всех, она успела в полной мере насладиться (или, скорее, настрадаться) бесконечным потоком мелких, эгоистичных просьб, которые лишь укрепляли ее в мысли, что люди не стоят ее внимания. Мелкие проблемы деревенских жителей казались ей отвратительными на фоне той великой, но пока не проявленной силы, что она ощущала в себе. Хижина, некогда ее уютный дом, теперь ощущалась как тюрьма, а каждая мольба – как очередная цепь. Она ждала чего-то большего, чего-то, что могло бы оправдать ее существование и ее исключительность. Мелкие людские страсти были ей безразличны.
Вдруг, без предупреждения, обыденная картина деревенской улицы поплыла перед ее глазами. Зрение затуманилось, мир вокруг сжался, и Астра почувствовала, как ее сознание отрывается от тела, уносимое куда-то далеко. Ее голова резко запрокинулась, глаза закатились, оставляя лишь белки. Дыхание стало прерывистым и мелким, а тело, казалось, застыло, напряглось, будто на него обрушилась невидимая сила. Это было не похоже ни на одно из ее прежних видений, полных туманных образов и горьких предчувствий. Это было внезапно, остро, ослепительно. Ощущение было таким, словно тысячи звезд взорвались прямо перед ее внутренним взором, заливая все вокруг чистым, неземным светом. Яркая вспышка, настолько мощная, что она чувствовала ее даже сквозь закрытые веки, поглотила ее целиком, унося прочь от знакомой реальности.
В один миг вспышка погасла, и Астра оказалась в совершенно ином месте. Ее сознание, словно невидимый дух, пронеслось сквозь пространство, оказавшись в незнакомом, но невероятно красивом замке. Высокие башни, украшенные причудливой резьбой, уходили в лазурное небо, а широкие окна отражали яркое солнце. Из внутренних дворов доносился заливистый детский смех, легкий и беззаботный, звонкий, наполняющий воздух радостью. Она видела цветы, яркие, нежные, распустившиеся в роскошных садах, слышала пение птиц, нежное и мелодичное. Все здесь дышало миром, процветанием и спокойствием. «Эммерия, – мелькнула мысль, – это должно быть Эммерия». В следующее мгновение видение перенесло Астру в светлую комнату, наполненную мягким светом и ароматом цветов. В центре комнаты, на широкой кровати, лежала молодая женщина, ее лицо было бледным, но спокойным. Рядом с ней хлопотали повитухи, их движения были уверенными и слаженными. Астра сразу поняла – это роды. И не простые роды, а рождение третьего избранного. Астра увидела момент ее появления на свет: крошечное тельце, покрытое первой смазкой, жалобный крик, полный жизни и надежды. Ребенок был завернут в мягкую ткань и передан матери. Молодая женщина, утомленная родами, с нежностью прижала девочку к себе. В ее глазах светилась любовь. В этот момент Астра почувствовала прилив тепла и умиления. Наверное, так выглядит истинное счастье, подумала она. Но длилось это недолго. Радость матери сменилась тревогой, ее взгляд стал настороженным. Она словно почувствовала приближение беды. Маленькая девочка, мирно посапывавшая у груди матери, была обречена. Но что-то не давало Астре покоя. Что-то в этом ребенке было не так. Что-то отличало ее от всех остальных. Астра чувствовала, как от Киары исходит волна энергии, сильной, чистой, словно маленький маяк, свет которого должен был пробиться сквозь тьму. Эта энергия была настолько мощной, что Астра едва не потеряла сознание. Она почувствовала, что этот ребенок – ключ ко всему, что должно произойти. Ее рождение – начало новой эпохи, эпохи надежды и возрождения. Но вместе с тем, она понимала, что на пути младенца встанут темные силы, которые будут стремиться уничтожить ее, помешать ей выполнить свое предназначение. И она, Астра, должна была защитить ее. Но как? Как она, маленькая деревенская девочка, могла противостоять могущественным врагам? Ответ на этот вопрос пока не приходил. Но одно она знала точно: –Эта девочка и есть третье дитя богов, подумала Астра, та, чье рождение предвещало новую эпоху, а значит это надежда, которую она не имеет права потерять.
–Но идиллия продлилась недолго. Внезапно, словно по чьей-то жестокой прихоти, мирная картина исказилась, а воздух наполнился смрадом гари и предчувствием беды. Нежный детский смех сменился леденящими кровь криками, а пение птиц заглушили звуки битвы. Небо потемнело, словно его накрыл гнусная пелена, и мирная тишина раскололась от лязга стали, яростных возгласов и отчаянных стонов. Замок, еще мгновение назад полный жизни, превратился в пылающий ад. Всюду мелькали тени, рушились стены, огонь жадно лизал деревянные балки, оставляя за собой лишь черные, обугленные остовы. Картина менялась, становилась все более хаотичной, более жестокой. Астра чувствовала нарастающий ужас, который затапливал ее с головой, выбивая из колеи ее обычную отстраненность. Это было не просто видение, это была реальность, острая, беспощадная, обрушившаяся на нее всей своей мощью. Она слышала, как кричат люди, как они молят о пощаде, как их голоса обрываются, оставляя после себя лишь мертвую тишину. Кровь, казалось, пропитывала сам воздух, ее запах был едким и тошнотворным, а крики боли пронзали ее до глубины души. Это было не просто знание, это было чувство, которое она проживала.
Затем видение вновь изменилось, погружая Астру в новый, еще более мучительный опыт. Она перестала быть сторонним наблюдателем, ее сознание слилось с сознанием другого существа, ребенка – Каэлана, старшего сына правителей Эммерии. Она увидела мир его глазами: мир, который еще минуту назад был полон света и тепла, а теперь превратился в кошмар. Перед его, а значит, и перед ее, взором предстала ужасающая картина: его родители, Валдис и Элара, доблестные король и королева, лежали на холодном полу, их тела были искажены, а лица застыли в предсмертной агонии. Король Корвус, могучий, безжалостный, стоял над ними, его фигура казалась зловещей и огромной в пламени пожара, что пожирал замок. В его руке блестел окровавленный меч. Этот человек, которого Астра уже видела в своих ранних видениях, теперь предстал перед ней во всей своей чудовищной реальности, живым воплощением зла. Ужас сковал Каэлана, лишив его способности двигаться, говорить, даже дышать. Он был всего лишь десятилетним ребенком, хрупким и беспомощным, свидетелем невыразимой трагедии. Последние слова королевы Элары, произнесенные хриплым, умирающим голосом, эхом отдавались в сознании Каэлана, и, соответственно, Астры: «Спаси… спаси Киару… мою дочь…». Ее глаза, полные безмерного отчаяния и материнской любви, умоляли, но Каэлан был парализован страхом, не в силах пошевелиться, не в силах протянуть руку. Он хотел броситься к матери, хотел защитить ее, но его ноги были словно прикованы к земле. Он не мог ничего сделать, абсолютно ничего. Это бессилие, этот парализующий ужас, охватил и Астру, заставив ее почувствовать то, что она давно забыла – сострадание и боль.
Вдруг откуда-то взялся огромный, сильный человек в доспехах – верный телохранитель королевской семьи, его лицо было искажено гримасой боли и решимости. Он, не раздумывая, схватил Каэлана и его младшего брата Эриона, чье лицо было испачкано слезами и гарью. Телохранитель не говорил ни слова, лишь его глаза, полные безнадежности, кричали о невыносимом горе. С нечеловеческой силой он толкнул их в темный, едва заметный проем в стене – потайной ход, который мальчики даже не подозревали. Этот ход был предназначен для экстренных случаев, о которых им никогда не рассказывали, чтобы не подвергать опасности. Астра, все еще находясь в сознании Каэлана, почувствовала резкий толчок, затем головокружительное падение в кромешную тьму, запах сырой земли и пыли, и нарастающий, животный страх, который пронзал ее до самых костей. Это был страх смерти, страх неизвестности, страх за близких. Телохранитель, отвернувшись, прикрыл проход, бросив на мальчиков последний, полный любви и отчаяния взгляд. Он остался, чтобы сдержать врагов, чтобы выиграть драгоценные секунды, ценой собственной жизни. Астра видела его глаза – глаза человека, который сознательно шел на смерть ради тех, кого любил. Этот акт самопожертвования, такой чистый и бескорыстный, поразил ее до глубины души, став резким контрастом с тем, что она видела в людях деревни. Она не могла понять. Ведь это… это не было жадностью. Не было похотью. Это было… благородство.
Последнее, что Каэлан и Эрион успели увидеть, прежде чем потайной ход скрыл их от мира, была маленькая фигурка их сестры Киары. Она лежала на полу, бездвижная, рядом с телом их матери. Была ли она жива? Они не знали, и это незнание стало новым, невыносимым грузом. Видение оборвалось так же резко, как и началось. Астра с силой вдохнула воздух, словно вынырнула из ледяной воды. Ее тело содрогалось, она тяжело, судорожно дышала, легкие горели, словно она долго находилась под водой. Слезы, горячие и обильные, текли по ее щекам, оставляя мокрые дорожки на бледной коже. Это были не слезы сострадания в обычном смысле, а слезы шока, отвращения к жестокости мира и осознания того, что увиденное не может быть просто проигнорировано. Ее отстраненность, ее высокомерие, казалось, дали глубокую трещину. «Я должна что-то сделать…» – прошептала она, ее голос был хриплым от пережитого ужаса. Эта мысль пронзила ее до самого мозга костей. Увиденное было настолько реальным, настолько ужасающим, что оно требовало действия. Но что она могла? Она была всего лишь маленькой семилетней девочкой, запертой в глухой, забытой богом деревне, среди людей, чьи проблемы были такими ничтожными по сравнению с трагедией Эммерии. Король Корвус… его имя эхом отдавалось в ее голове, символизируя безграничную, сокрушительную силу, против которой она казалась песчинкой.
– Мама! Папа! – Астра резко повернулась к родителям, которые, встревоженные ее состоянием, уже склонились над ней. Ее глаза, красные от слез, горели новым, неистовым огнем. – Я видела! Я видела! Король Корвус… он нападет! Он уничтожит Эммерию! Он убьет короля Валдиса и королеву Элару! И их дочь…! Мы должны предупредить их! Мы должны спасти их! Мир… он падет в жестокости, если ничего не сделать! Я видела это своими глазами! Мы должны пойти туда, предупредить их, помочь! Ведь это же… это то, для чего мой дар! – она говорила быстро, сбивчиво, ее голос был полон отчаяния и решимости. Торин и Эйлин переглянулись, их лица были бледны. Страх, тот самый страх, что жил в сердцах всех простых людей, встретившихся с могуществом тирана, отразился в их глазах.
– Тише, дитя, тише, – прошептала Эйлин, пытаясь обнять дочь, но Астра отшатнулась, не желая утешения. – Ты видела страшный сон, дорогая. Это просто сон.
– Нет! – воскликнула Астра, ее голос дрогнул от негодования. – Это не сон! Это будущее! Это судьба! Вы не понимаете! Если мы не поможем им, то тьма поглотит все! Это же второе дитя богов, сын тирана! Это не просто битва, это начало конца!
Торин, ее отец, взял ее за плечи, его взгляд был строгим и непреклонным. – Астра, послушай меня внимательно, – сказал он, его голос был глухим. – Мы не ввяжемся в это. Никогда. Ты слышишь меня? Мы простые люди. Мы не можем противостоять королю Корвусу. Он сотрет нас в порошок. Вся деревня… все мы погибнем, если ты хотя бы слово об этом скажешь. Это не наше дело. Мы не можем… мы не смеем вмешиваться в дела королей. Это слишком опасно. Ты наша дочь! Мы не хотим потерять тебя! – его слова были полны отчаяния, но Астра видела в них лишь слабость, малодушие. Она видела, как страх парализует их, превращая в беспомощных рабов собственного выживания. Он боялся. Они оба боялись. Это было для Астры привычным. Они были такими же, как и все остальные – трусливыми, жалкими, ничтожными.
– Мы запрещаем тебе даже думать об этом! – добавила Эйлин, ее голос дрожал. – Мы не можем рисковать нашей жизнью, нашей деревней, ради какой-то далекой страны. Ты должна оставаться здесь, в безопасности. Твой дар… он для нас, для нашей семьи, а не для этих войн.
Но Астра уже не слушала. В ее сознании все эти доводы разбивались о нарастающее чувство собственной исключительности, о твердую уверенность в своей правоте. Она была Дитя Богов, ей был дан дар, чтобы видеть, чтобы знать, чтобы направлять. И это видение, эта ужасающая картина падения Эммерии, не оставляла сомнений: это и было ее истинное предназначение. Не предсказывать, когда отелится корова или кто выйдет замуж, а спасать королевства, сражаться за справедливость, противостоять тьме. Она видела себя не просто пророчицей, а героиней, способной изменить ход истории. Эта мысль, сладкая и манящая, укрепила ее гордыню. Она знала, что должна предупредить правителей Эммерии. Она должна была помочь им. Не только из-за морального долга, который, несмотря на всю ее циничность, все же пробудился в ней, но и из-за гораздо более земной, более понятной ей самой причины. Если она поможет королевству Эммерия, если она спасет их, то ее дар будет признан в полной мере. Правители обязательно назначат ее главной придворной провидицей. Она займет место, достойное ее силы, ее интеллекта, ее уникального дара. Ей больше не придется выслушивать эти жалкие, ничтожные проблемы деревенских жителей, их бесконечные жалобы на неурожай, болезни, разбитые сердца. Она будет принадлежать к высшему обществу, к тем, кто принимает решения, а не к тем, кто лишь слепо следует за ними. Ей больше не придется быть заключенной в этой убогой хижине. Она видела себя в роскошных одеяниях, в окружении мудрецов и воинов, ее слова будут иметь вес, ее предсказания будут цениться, а не игнорироваться. Это было ее шанс подняться над серой массой, доказать свое превосходство, стать той, кем она всегда считала себя в душе: исключительной, избранной, великой. Она боролась не столько за спасение мира, сколько за собственное признание, за свой статус. И эта цель была для нее куда важнее, чем все страхи ее родителей. Она чувствовала, что наконец-то нашла свое место в этом мире, и оно было гораздо выше, чем кто-либо мог себе представить.
Глава 9
В ночь, когда небо над Эммерией сияло миллионами звезд, выстроившихся в невероятную фигуру, в королевском дворце раздался первый крик новорожденного. Королева Элара, истощенная долгими и мучительными родами, но с сияющим от счастья лицом, прижимала к себе крошечное тельце. Повитухи, уставшие, но довольные, хлопотали вокруг, готовя купель. Младенец был необыкновенно красив: темные волосы, словно ночь, рассыпались по крошечной головке, а ярко-зеленые глаза, чуть приоткрывшиеся, уставились на мать с удивительной ясностью и глубиной, словно в них отражалось само небесное свечение. Элара почувствовала прилив такой нежности и любви, какой не испытывала даже к своим сыновьям, хотя и любила их всем сердцем. Это была ее дочь, ее долгожданная, вымоленная у небес.
– Она… она прекрасна, – выдохнула королева, слезы радости текли по ее щекам. – Моя маленькая.
– Как мы ее назовем, моя любовь? – спросил король Валдис, наклонившись над кроватью, его голос был полон нежности и благоговения. Он не мог оторвать взгляд от крохотной девочки, которая словно излучала какой-то внутренний свет. Он погладил ее по щеке, и младенец, словно чувствуя его прикосновение, слабо улыбнулся.
– Киара, – прошептала Элара, словно имя само пришло к ней с небес. – Киара. Это значит 'светлая'. Пусть она принесет свет в наш мир.
Это имя идеально подходило для девочки, родившейся в свете божественного знамения, с глазами, словно изумруды, и волосами цвета полуночи. Младенец затих, мирно посапывая на руках у матери, словно понимая важность этого момента.
Король и королева смотрели на Киару с огромной любовью и облегчением. Все годы тоски и ожидания, все тревоги и сомнения испарились в одно мгновение, стоило им лишь взглянуть на это крохотное чудо. Валдис, обычно собранный и рассудительный, вдруг почувствовал, как сердце его наполняется такой нежностью, какой он и представить себе не мог. Он видел в ней не просто наследницу, а дар с небес, ответ на самые сокровенные молитвы Элары. Он взял крохотную ручку дочери, его большой палец едва обхватил ее, и почувствовал, как маленькие пальчики крепко сжали его. Это простое прикосновение наполнило его душу глубоким счастьем и чувством огромной ответственности. Элара, утомленная родами, но сияющая, нежно прижимала Киару к груди, вдыхая ее едва уловимый, но такой родной запах. Она шептала ей ласковые слова, рассказывала о прекрасном мире, в котором она родилась, о любящих родителях и братьях. Королевский дворец, обычно наполненный звоном мечей и строгими обсуждениями, преобразился. В его стенах теперь звучал нежный лепет младенца, радостный смех родителей, звонкий смех старших братьев, которые с нетерпением ждали знакомства со своей маленькой сестрой. Киара, словно маленькое солнышко, принесла в их жизни невыразимую радость, наполнив каждый уголок замка светом и надеждой.
– Она будет великой, – прошептал Валдис, наблюдая за спящей дочерью. – Она принесет нашей стране нечто особенное. Я чувствую это.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: