Пробуждение Нимфы

– Файли. – Повернулась я к ней. – Вот я всегда удивляюсь, ты вроде бы такая доброжелательная, но как ляпнешь что-то.

– Я говорю правду.

– Я и вижу.

– Ладно, ты неплохо ходишь на каблуках, но до такого совершенства, как у леди Алли, тебе далеко.

– Пфф.

– Ты не вздыхай там, а лучше макияж наноси. – Фыркнула она мне. Я развернулась обратно к зеркалу.

– Ну что ж, ручки трясучки, не подведите. – Взяла кисточку для стрелок и принялась подводить глаза, как и сказала Алли, тонкой линией. Посмотрела на себя. – Ну вроде бы не совсем плохо. Теперь что, тушь да?

– Стрелки готовы?

– Готовы.

– Ровные?

– На удивление, да.

– Хорошо. Да, теперь тушь. Только не испорть все!

– Хватит мне это повторять. – Вытащив резко кисточку из флакона с тушью измазала себе щеку.

– Ну вот, поэтому и повторяю, не испорть все.

– Это все из-за тебя.

– Ох, ну конечно. В чем еще меня обвинишь?

– Так! Я щас закрою занавески и не видать тебе теплых лучей! – Я конечно говорила это не в серьез, но не хотела, чтоб она продолжала капать мне на нервы.

– Ах! Как ты смеешь угрожать мне! Хм! – Обиделась. Ну хоть помолчит. Вытерев щеку, я приступила к ресницам. Сегодня было очень странное утро, у меня хорошо ложился макияж, а не как обычно, тушью в глаз, подводка течет. Остались губы.

– Ну ручки мои не разочаруйте меня. – С матовым блеском нужно быть аккуратней, потому что смыть его не так-то просто. И в этот самый момент мои руки дали тряску. – Ну чтоб тебя! Ну же давайте. Как там поется… Губки бантиком, бровки домиком… – Я стала старательно выводить контур губ и постепенно закрашивать. – Так-то. Я сегодня на высоте.

Посмотрев на часы, я поняла, что у меня даже еще есть время, доесть салат, не спеша одеться и выходить. Я включила музыку на своем «Мак буке» и стала одеваться немного пританцовывая.

– Дааа, увидев подобное с тобой никто не захочет подружиться. – Прокомментировала фиалка, но я проигнорировала ее и продолжила занятие. – Башкой сильно не верти, прическа рассыплется.

– Ага.

– Ой, божечки.

И так, в школе ничего особенного сегодня не будет. Контрольная по истории, физика, и русский. Взять нужно только тетради, потому что учебники нам выдают там на урок. Конечно они и у нас есть, ибо как бы мы готовились. Ну в общем, радовало всегда то, что тебе не нужно таскать с собой тонны макулатуры каждый день. Я сложила тетради и села обувать ботиночки. На шпильке. Огромной шпильке.

– Может одеть кеды и джинсы?

– Ты что? Дурная? – Возмутилась Файли.

– Я пошутила. Ладно. – Проверила наличие сумки, все ли что мне необходимо там. – Все, я пошла.

– Чао крошка!

– Пф. – Я улыбнулась и закатила глаза. Закрыв дверь услышала, как растение запело. Спасибо, боже, что я этого не услышу ближайшие часа четыре. Благополучно спустилась к выходу, закрыла дом и поковыляла по дорожке к школе.

Утро выдалось довольно прохладным. Я вытащила телефон из кармана и проверила погоду. Прекрасно, сейчас девять градусов тепла, а днем будет не выше одиннадцати. От не привычной температуры, тело бросило в мелкую дрожь. До школы мне топать четыре с половиной квартала через красивую аллею. Здесь стояли лавочки, типа кованные столбы с фонарями. Были насажены ивы по обе стороны от дорожки и красивые кустарники. Природа была прекрасна, особенно когда пробуждалась от лучей солнца. Маленькие капельки росы скатывались с листьев. Трава блестела. Я дошла до перекрестка где всегда встречалась с лучшим другом и одноклассником Генри.

Генри был выше меня на голову, хотя можно сказать и на две. Темно каштановые волосы, стрижка, я называю ее «по моде» это когда длина есть только посередине головы, а по бокам почти ничего. Я долго его подкалывала с этим, но потом перестала, он стал обижаться. Личико у него было довольно милое: карие глаза, очень видно было скулы, губки немного пухлые и отличная форма. Скажу честно, даже я иногда могу на них засмотреться, спустя пять лет дружбы-то. Искренняя ребяческая улыбка. Голос самый наиприятнейший для женского уха, иногда с хрипотой. Стоило ему заговорить, мурашки невольно раскатывались по всему телу. Худой, ну, относительно. Были только кости и мышцы. Он очень похудел после того как попал в аварию на мотоцикле. У него была раздроблена рука, можно сказать ему ее собирали по кусочкам. Я очень ругаю себя за то, что все-таки не смогла до него донести, что нужно ездить аккуратно. Но знаете, людям больным скоростью – это объяснить невозможно. Прошло полтора года после того как он восстановился, а речи о мотоцикле не прошли. Недавно у него произошел конфуз с родителями, по поводу мото и скорости, на что они ему сказали: никаких мотоциклов больше, никогда. Он очень разозлился, скорость для него – жизнь. Долго ругались и сошлись на машине. Генри зарабатывает половину денег, вторую половину добавляют родители и он берет машину. Он понимал, что родители за него сильно переживали, поэтому предложил идею с машиной. Я виню себя за то, что не оказалась в тот день с ним рядом, может, будь я за его плечами он бы так не летел и все обошлось. До аварии он был прекрасным человеком, веселый, очень добрый и искренний. Щас в принципе ничего не изменилось, но все-таки что-то в его глазах поменялось, стал больше понимать, больше ценить каждый момент. Трудно объяснить.

И вот сейчас, снова, идя ко мне, в классическом стиле (он очень любит классику): белая рубашка, галстук темно-синий, пиджак и брюки в тон, черные кожаные туфли, а также, черное пальто и черный кожаный портфель. Засияла та самая ребяческая улыбка, когда он увидел меня, рука пошарила в кармане пальто и выудила оттуда пачку сигарет с зажигалкой. Пара шагов и он возле меня.

– Ты как всегда роскошна. – Проговорил он и поцеловал мою руку, а затем щеку. Спустя долгое время, неужели он выбрит начисто. Теплые мягкие губы и нежная кожа. От него пахло сладостно-терпким дорогим парфюмом и этот запах был родным, эх, и он был само очарование. Почему он отшивал всех барышень, которые так и липли к нему? Хотя, непонятно почему они липли к нему, если он чуть ли не с каждой второй обнимался. Захотелось его искренне крепко обнять, но нет, он не заслужил.

– Оо, ты сегодня мистер галантность? – Я улыбнулась одним уголком губ. Он перебросил сигареты с зажигалкой в другую руку и свободную положил мне на плече.

– Я просто соскучился по своей малышке. – Он снова улыбнулся. Ехидный злодей, со мной не пройдет твое очарование.

– Ох, надо же «По своей малышке». – По кривляла я его. – Я думаю, уехать на полторы недели и отправив мне просто голосовое сообщение в WhatsApp со словами: «– Кали, подруга всех дней моих угрюмых. Тут вот как получилось, я уехал и не успел с тобой попрощаться. Прости, я знаю ты щас злишься, но я уверяю, я заглажу свою вину, как только приеду, а это будет через полторы недели. Не скучай.» Ничем и никак тебя не оправдывает.

– Эй, ты же злилась на меня полторы недели. Еще не надоело? –Мы развернулись с ним и потопали к школе. Я взяла его под руку, как обычно делаю, когда на каблуках. Он улыбнулся. – Все, хватит бушевать медуза горгона. – Он закурил.

– Вот почему нельзя покурить, до того, как ты подойдешь ко мне?

– Потому что тогда я не буду слышать твоих причитаний, а я по ним тоже соскучился. – Он опять улыбнулся.

– Я зла на тебя, Генри. Очень зла.

– Да брось, я же все тебе объяснил. Почему и как так вышло.

– Да, но пять минут ты бы мог найти, чтоб зайти ко мне домой и сказать все в глаза.

– Ааа, опять. – Он помотал головой и сделал затяжку.

– Нет, ну, я что, не права? Ты кинул меня, прям с утра, еще и в такой день. Гавнюк.

– В какой такой день? – Генри в замешательстве посмотрел на меня.

– Ааа. – Мои глаза распахнулись и резко сузились, я закрыла рот и отвернулась.

– Нет, нет подожди… В какой такой день?? – Я молчала словно воды в рот набрала. – Так давай посчитаем, полторы недели назад, это было… – Он задумался. – Шестнадцатое октября. Что случилось шестнадцатого октября? – Я мельком зыркнула на него. – Или пятнадцатого? – Вздернула головой и устремилась вперед. Он закончил дымить. – Так, леди, ну-ка договаривай! – Он притянул меня к себе.

– Эй, по легче мистер. Я тебе не одна из твоих игрушек. – Он изогнул бровь.

– Кали, если ты сейчас же мне все не объяснишь, я закину тебя на плече и посажу куда-нибудь по выше, чтоб ты не смогла слезть. Поняла? И что это за дурацкое сравнение? – Он поморщился.

– Сравнение как сравнение. Ничего особенного. – Я насупилась. Ну как можно не понимать, что он сделал, что мне пришлось разгребать самой шестнадцатого. Тем более шестнадцатого! В наш день!