Смотри на меня

Поднимаюсь на первый этаж, в кромешную темноту. Аккуратно продвигаюсь к лестнице, решив проверить наверху. Почему-то кажется, что Вик может уже спать в нашей комнате. Такое уже случалось, когда он превышал свою норму.

В пустынном коридоре второго этажа приглушённый свет. Полумрак навевает мистичности, а остаточная алкогольная поволока на глазах только усиливает эффект. И каждый шаг мой тихий, крадущийся. Несколько дверей в ряды с двух сторон. Одиноко горящая настенная лампа в конце источает красноватое свечение.

Наша дверь в том самом конце. Дойдя до неё и почти взявшись за её ручку, я замираю с диким грохотом сердца. Резко оборачиваюсь к двери напротив, и те звуки, которые казались мне элементами клубного транса, обретают иной смысл. Источник не мощные колонки на нулевом этаже. Источник за этой дверью.

Стоны. Мычание. Стоны. Мычание. Вскрик. Стоны громче…

Дыхание обрывается тогда, когда я берусь за ручку уже этой двери.

Это не Вик. Не может быть. Не Вик…

Тихо поворачиваю металлический круг и, протянув на себя, приоткрываю дверь. Медленно, аккуратно. Будто давая себе подготовиться к худшему. Тяжесть в грудной клетке обрушается, когда я вижу двух.

Такой же полумрак и красный свет, исходящий от лампы на прикроватной тумбе. Стройная фигура девушки нагнута к кровати. Она опирается о неё руками. Сзади в неё вколачивается парень. Он держит её за бёдра. Так сильно впивается пальцами, что видны ямочки от давления пальцев на кожу. Точно появятся синяки. На нём нет ничего. На ней только неоново-розовый лиф бикини, треугольники которого расползлись в разные стороны. Её немаленькая грудь трясётся от каждого бешенного удара бёдрами. Всё её тело сотрясается, она еле удерживает равновесие, прижавшись коленями к краю кровати. Стонет. Громко стонет…

Глава 7.

– Вик? – произношу одними губами. Я, как рыба, лежащая на разделочной доске. Ещё жива, но вдохнуть этот спёртый, удушливый воздух не могу. Звук застрял в солнечном сплетении.

Лесная фиалка… Пот… Буйная метель… Запах обжигающей зимы… Не ассоциация. Это то, что я чувствую сейчас. Этот запах приятный, но в то же время разъедающий слизистую. От него у меня кружится голова. Или от того, что так яро вбивается в чужое тело мой Вик…

Но маленькая вероятность меня держит.

Из-за плохого освещения, шока и остаточного действия алкоголя мне не удаётся рассмотреть все детали чётко. А мне надо. Прямо сейчас надо понять! А иначе, кажется, свалюсь с ног уже очень скоро.

Рассматриваю тело лихорадочно быстро, выискивая отличия. Я вижу тёмное пятно. На боку, на пояснице Вика. Перепрыгиваю глазами на руку. И там…

Это не Вик. Не Вик…

Мик.

Но тяжесть неожиданно никуда не уходит, она продолжает давить… вытеснять рассудок. Ведь почему-то я всё ещё стою здесь, так и оставаясь незамеченной.

От нехватки кислорода грудь печёт всё больше. Нёбо покалывает от сухости во рту. Я не могу пошевелиться. Рука, вцепившаяся мёртвой хваткой в дверной косяк, онемела. Шейные позвонки гудят от напряжения. В ушах с оглушительными шлепками смешивается грохот собственного пульса. Не могу моргнуть, во все глаза таращусь. Впервые наблюдаю со стороны секс. И это не просто секс. Мик трахает её так по-животному, дико, что даже я чувствую эту боль от столкновения бёдер. Или от его жёстких пальцев на талии.

Хочу облизнуть пересохшие губы, но язык прилип к нёбу. Вкус чего-то запретного течёт по горлу, распространяется по телу мелкой дрожью. Думать ни о чём не могу, в голове пустота. И я продолжаю со странным волнением наблюдать. Сейчас у меня словно не остаётся выбора. Либо рухнуть, либо смотреть. Ощущать, как…

Каждый толчок эхом отзывается внизу живота. Вибрация звуков проникает в меня, будто заражает кровь. Сокращает мышцы живота, вызывает пульсацию между ног. Совершенно стыдно, это абсурдно. Моё тело не может откликаться на ЭТО… Не может, но откликается.

Морщусь от очередного спазма и до боли прикусываю нижнюю губу, когда…

Врезавшись в очередной раз, Мик останавливается. Грубо хватает пятернёй её спутавшиеся волосы, наматывает на запястье и резко дёргает за них, задирая голову девушки кверху. Она протяжно стонет, и совсем не от боли, как можно подумать. Я вижу то, как она закатывает глаза и высовывает язык, словно собачка, когда он возобновляет свои толчки. Не такие частые. На этот раз он делает это с остановками на пару мгновений. Будто собирает силы для того, чтобы врезаться в следующую секунду ещё сильнее. Она выкрикивает. Снова и снова. Звуки плохо разбираются на слова. Но я могу догадаться. Она просит трахать её. Просит ещё. Почти плачет от удовольствия. Умоляет не прекращать.

Но как это может нравиться? Разве эта грубость и жестокость могут нравиться? Он обращается с ней так, словно ненавидит всем своим существом. Хочет убить, порвать, превратить в кашу её внутренности.

И снова бешенный ритм. Такой быстрый, чёткий и глубокий, что звуки шлепков сливаются воедино. Визг девушки тоже становится непрекращающимся. Она хочет отстраниться, отползти, но он удерживает её за волосы и бедро. Не сбавляет, не отпускает. Сам не издаёт ни звука. Валит на живот, опирается от её головы руками с двух сторон, не останавливаясь ни на секунду. Ножки кровати скребутся о паркет, металлический каркас скрипит. Теперь Её вопли глушатся простынёй. Не сразу понимаю, что происходит. Он резко сбавляет темп, и я замечаю, как её ноги, охваченные судорогами, сильно трясутся.

На мгновение на смену шоку от происходящего приходит испуг, потому что трясёт её как-то странно. Может, у неё приступ эпилепсии?!

Но нет. Когда Мик резко поднимается с кровати, она сползает на пол следом. На колени перед ним. Мик стоит лицом ко мне. На его лбу поблёскивают капельки пота. Тело тоже мерцает влажностью, выделяя ещё больше кубики пресса и косые мышцы живота…

Я сглатываю, медленно поднимаю взгляд от двигающейся макушки девушки, Его часто вздымающейся груди и… дёргаюсь всем телом. Резко выдыхаю остатки воздуха, словно меня ударили в грудь.

Он смотрит на меня в упор. Так спокойно, будто всё это время знал. Знал, что я смотрю. Как поглощаю глазами каждое движение, а ушами каждый звук. Мои веки дрожат, но я всё ещё не могу моргнуть. Или отвести взгляд. Тело вспыхивает снова и снова от смеси непонятных чувств.

Он хватает девушку за волосы и толкается бёдрами. Она давится, хрипит, а Он продолжает вбиваться членом уже в её рот. При этом смотря на меня. Только по тому, как заострились его скулы, можно понять, что он что-то испытывает сейчас.

Резко он поворачивает голову вбок, будто услышал какой-то звук, а я в этот момент рывком отстраняюсь и прижимаюсь спиной к стене. Даю себе три секунды, чтобы захватить ртом побольше воздуха, а затем пулей залетаю в свою комнату.

Мечусь взглядом по мраку, не понимая, что нужно сделать. Включить свет. Да…

Нет, нельзя! Есть шанс, что он пьян и может подумать, что я в дверном проёме ему померещилась. Нельзя сдавать себя полоской света под дверью. Я сплю…

Надо притвориться, что я уже сплю. А если он сейчас ворвётся сюда?! Что мне делать?!

Экраном телефона подсвечиваю пространство. Кровать в том же состоянии, в каком мы её оставили, когда выходили. Вика здесь нет.

Всё ещё задыхаясь, я бегу в ванную комнату. Благо она прилагается своя к этой спальне. Захлопываю дверь и быстро закрываюсь на щеколду. И только тут могу более или менее облегчённо вздохнуть. Подбегаю к мраморной раковине и, опираясь о неё ладонями, смотрю на своё отражение в прямоугольном зеркале.

Щёки красные, зрачки расширены, рот приоткрыт из-за частого дыхания. Губы сухие до невозможности, а завитые на кончиках волосы торчат в разные стороны.

Встряхиваю головой и быстро умываюсь. Не знаю зачем, ведь сразу после я снимаю кардиган, купальник и забегаю под душ. Только под потоком тёплой воды мои мысли вновь обретают какую-никакую форму и объём.

Главная из них: где Вик?

Уже лёжа на кровати, замотавшись до подбородка пуховым одеялом, я думаю, думаю… Трезвость оставляет за собой осознание. От неё меня трясёт. От стыда, сокрушения, страха. И не могу понять, почему мне так страшно. Может, потому что теперь я тоже видела. Всё. И я не смогу отрицать. Не смогу себя оправдать, если он что-то скажет. Мне кажется, я даже слова произнести не смогу, но при этом мои глаза выдадут меня с головой. Покажут всю мою подноготную. Где будет мой интерес. Моё возбуждение от увиденного. Мне стыдно даже перед самой собой. И это не сравнить с теми ощущениями, что я испытывала, когда всё видел Он.

Вздрагиваю и накрываю голову одеялом от резко открывшейся двери. Но тут же выглядываю, когда в комнате раздаются мучительные стоны и шаркающие звуки шагов.

– Вик? – тихо спрашиваю у темноты.

Ответом мне становится невнятный хрип. Вик тяжело падает животом на свою половину кровати и обхватывает голову. Придвигаюсь к нему ближе и чувствую, как от него разит алкоголем и рвотой. Похоже, он всё-таки превысил свою норму. И превысил намного. Поморщившись от кислого запаха, я укрываю его одеялом и глажу по голове. На грудь давит чувство вины. Я только смотрела, но ощущения такие, словно участвовала.

С появлением его брата я слишком часто стала испытывать такие тяжёлые эмоции. В солнечном сплетении давно так не болело. С момента, как я уехала из своего родного горда, от своих родителей. Вдохнула потерянную надежду на «лучше».

– Вик, ты где был? – тихо спрашиваю, продолжая перебирать его волосы на макушке.

Он поворачивает голову в мою сторону, даже в темноте могу рассмотреть, как его лицо кривится. Он бормочет что-то неразборчивое, но всё же некоторые слова у меня получается распознать…

– Я… малыш… прости… надо было… спать… шкура, с-сукх-х…

Вздыхаю, понимая, что бесполезно пытаться что-то у него сейчас выспросить. Целую Вика в щёку и шепчу на ухо:

– Я люблю тебя. Сладких снов…

Глава 8.

Вик проводит языком по выступающим косточкам ключиц, одновременно гладя рукой внутреннюю сторону моего бедра. Прижимается к моему телу своим. Мы полностью обнажённые, горячие и влажные. В помещении очень жарко, или это Вик своими откровенными ласками так разогрел меня. Ещё и лампа, висящая прямо над нами, слепит и создаёт иллюзию палящего солнца.