Искушениe

Его низкий бархатный голос вызвал вибрации в ее теле. Она подалась вперед и, медленно выдыхая воздух, приоткрыла губки.

Давид на секунду застыл. Его глаза жадно вбирали в себя образ девушки, так томительно застывшей в ожидании. Его член моментально среагировал на эту картину. Давид почувствовал себя подростком, а не зрелым мужчиной 40 лет. В следующую секунду девушка медленно облизнула губки в ожидании, и они стали влажными, манящими и невероятно притягательными. Хотелось наброситься на них, захватывая, терзая, кусая. Все в ней привлекало его: и ее миниатюрное тело, и ее логический ум… и ее страсть, которую она держала под строгим контролем, но которая так и норовила вырваться на свободу. В свою очередь, она толкала его собственный контроль к самому пределу. Рядом с этой женщиной его животные инстинкты обострялись до предела. Оставив только одно звериное желание, дикое и первобытное, сделать ее своей.

Давид постарался взять себя в руки и, аккуратно подхватив зубчиками вилки кусочек карпаччо, положил его в рот Лили.

– Жуй медленно, почувствуй вкус. Распробуй, как следует.

Девушка неуверенно начала пережевывать мясо. На ее лице эмоции менялись в считанные секунды: сначала страх, паника, затем недоумение, растерянность, и после неподдельный восторг, который невозможно скрыть. Это, как будто, ты открываешь что-то неизведанное и теперь горишь желанием поделиться этим с окружающими. Лиля резко распахнула глаза и затараторила, захлебываясь от переполнявших ее эмоций.

– Это так нежно, оно растаяло во рту так быстро, словно изысканный десерт! Я никогда в жизни не ела ничего подобного!

Не дожидаясь ответа Давида, девушка потянулась к еде и принялась уплетать карпаччо, периодически издавая причмокивающие звуки.

Мужчина не смог сдержать улыбки. Ее искренность и прямота подкупали. Давненько он не встречал никого, похожего на нее, а может и вовсе никогда.

– Я же говорил, что тебе понравится, – не смог сдержаться от комментария Давид.

– Ну почему ты всегда прав? Это очень бесит, если честно.

– Ты привыкнешь, – усмехнулся Давид.

Они еще немного поболтали о разном, после чего Давид галантно проводил ее до машины. Водитель терпеливо ждал их у входа. Давид открыл заднюю дверь и посадил Лилию на удобное кресло, а сам обошел машину и сел с другой стороны рядом с ней.

– Куда едем, господин Каланский?

– На проспект космонавтики.

– Откуда ты знаешь мой адрес?

– Ты заполнила анкету, чтобы попасть в мой клуб. Забыла?

– Ах, да, – растерянно пробормотала девушка.

– А ты уже решила, что я как маньяк собираю на тебя досье?

– Нет, вовсе нет, – соврала Лиля.

– Я, как истинный джентльмен, обязан провести даму до дома.

– Понятно, – протянула Лиля, и в ее голосе, против ее воли, раздались нотки разочарования.

– Ты не очень рада, цветочек? – Давид посмотрел на нее пристальным взглядом, а его зрачки в полумраке машины стали просто огромными.

– Нет, я не расстроена. Я и сама хочу поскорее домой.

Мужчина наклонился в опасной близости от ее лица и вкрадчивым голосом произнес: «Врушка».

Лиля покраснела, но это к счастью осталось незамеченным. Чтобы избежать неловкости девушка попыталась отодвинуться подальше, но Давид не дал ей этого сделать. Его рука сжала ее талию и притянула к себе.

– Куда же ты, цветочек? Боишься?

– Что ты от меня хочешь? – осмелевшим голосом произнесла Лиля. – Ты как будто играешь со мной. Разве нет?

– Нет, я еще в клубе честно ответил тебе на твой вопрос. А вот чего хочешь ты, я так и не услышал. Мне нужна конкретика, цветочек.

Он опять поймал ее в ловушку. Как же он умудряется вечно выходить сухим из воды.

– Я мог бы помочь тебе принять верное решение.

Лиля прикусила губу. Его близость сводила с ума. Девушка прикрыла глаза, Его парфюм был терпким, еле сладким, с едва уловимыми нотками горечи, такой манящий, притягательный, возбуждающий. Каждая клеточка ее тела словно ощущала ненасытный голод по его прикосновениям, касаниям его рук, это больше чем потребность в еде или в тепле, это изнывающая жажда по эмоциям, чувствам, которые она испытывала только рядом с Давидом.

– Раздвинь ножки. Сейчас.

Опять его коммандирский голос. Он пугает до чертиков, но ему хочется подчиняться. Лиля зажмурилась. Почему она должна делать это? «Потому что ты ХОЧЕШЬ этого» – сказало ее подсознание в ответ.

Девушка неуверенно развела колени в стороны.

– Я весь вечер мечтал прикоснуться к тебе.

Ладонь Давида легла на ее бедро и медленно поползла наверх.

Подушечки пальцев нежно погладили внутреннюю поверхность бедра и замерли в нескольких сантиметрах от промежности. Затем, словно подразнивая, вернулись обратно, выводя узоры на нежной чувствительной коже. Лиля издала резкий выдох, и ее ноги раздвинулись чуть шире, давая доступ к горячей, влажной киске.

– Такая нетерпеливая девочка. Как долго ты мечтала о моих руках, о моих пальцах? Ты представляла их внутри себя?

Его хриплый шепот у ее виска и нежные мучительные ласки вызывали дрожь возбуждения от кончиков пальцев до макушки. Все тело Лили было словно натянутая струна. Ей хотелось большего.

Ладонь Давида опустилась на ее лобок. Соскользнула в промежность. Заставила развести ножки шире, обжигая нежную кожу.

– Я весь вечер представлял тебя без трусиков. Такую мокрую, изнывающую по моим ласкам киску.

– Пожалуйста, – еле слышно прошептала Лиля, умоляя о чем-то большем.

– Пожалуйста что?

Но девушка не ответила. Тихий стон вырвался из ее груди, а ее пальцы сжали сидение, стискивая его с невероятной силой.

Давид обхватил спину девушки правой рукой и положил ладонь ей на грудь. Одно легкое прикосновение, и ее сосок моментально стал твердым. Ноющая боль волной прокатилась по ее телу. Лиля захныкала, бессознательно запрокидывая голову. Левой рукой Давид скользнул пальцем между внешними половыми губками, медленно поглаживая шелковистые, нежные складки внизу. Он на мгновение остановился на ее клиторе, а затем возвратился, чтобы продолжить дразнить длинными поглаживаниями. Он изучал ее тело неспеша, запоминая еле уловимые реакции, тонкие вибрации кожи, дыхание, которое то прерывалось, то учащалось. Подушечки его пальцев пытались уловить эрогенные зоны, то надавливая на них, то касаясь нежно, словно дуновение ветра.

Лиля потянулась к Давиду, и он не смог устоять. Ее полные розовые губки манили его весь вечер, притягивая к себе внимание. И он очень хотел узнать, каковы они на вкус. Он впился в них, словно изнывающий по воде странник, который наконец нашел оазис жизни. Ее губы, ее тело стали так необходимы, словно глоток воздуха, и, припав к ним, Давид почувствовал, как его возбужденный, твердый, как камень член, давит через ткань брюк.

Завладев ее ртом, он словно дразня ее своим языком, то плавно погружался в него, то выходил. И Лиля почувствовала, как начало расти ее возбуждение, когда он играл с ее ртом, когда его пальцы ласкали ее шею, двигаясь вверх и вниз, и поглаживали вершинки ее грудей. В этом мужчине так легко раствориться, так легко забыть обо всех принципах и нормах морали. А его сексуальный запах, о Боги, его аромат, она готова дышать им вместо кислорода каждый день до конца своей жизни.

Губы Давида были настойчивыми, умелыми, поддразнивали ее и вызывали ответную реакцию. Внезапная острая боль от укуса заставила ее застонать, и он, воспользовавшись этим, погрузился глубоко в ее рот, поглаживая языком, ее губы.

Лиля чувствовала, как разрядка приближается к ней. Раз за разом. Все неотвратимее и желаннее. Она приподняла бедра, задержала дыхание и закусила губу.

Его пальцы продолжили скользить по ее мокрым складочкам снова и снова, пока клитор не взорвался огнем, а ее бедра не начали бесконтрольно извиваться. Он прижался губами к ее губам, ловя ее крик. Лиля замерла в его руках, ее плечи еле заметно подрагивали. От смущения она уткнулась в ворот его рубашки.