Не плачь, моя белая птица

Но она, кажется, понимала в чём дело. Просто Дмитрий Сергеевич слишком весёлый и немного избалованный, вот и не задумывается, что могут подумать другие, если узнают.

И что подумала бы маменька. О, только не это! Маменька ни за что не должна узнать.

Тогда, после званного обеда, она так строго говорила с Сонечкой, что та заплакала.

– Ты вела себя недостойно и легкомысленно, – лицо матушки стало застывшим, словно каменное. Глаза смотрели отчуждённо, и в них светились гневные огоньки.

И Сонечке стало страшно, ей показалось, что она всё испортила.

– Голубушка, милая, простите, – заплакала Сонечка и бросилась к матери.

Та обняла её, смягчилась.

– Ну подумай о своём будущем. Теперь самое время оглядеться в поисках достойного человека. А ты весь вечер смеялась как ребёнок и дурачилась с Ливасовым.

На устах Сонечки вертелся один щекотливый вопрос, но задать его так и не решилась. Почему-то ей казалось, что ответ ей не понравится.

Вопрос этот вертелся у неё и значительно позже, тогда, когда её аккуратно причёсанная головка в ночном чепчике покоилась на мягком ложе.

Почему поиски достойного молодого человека она должна вести огибая самого привлекательного?

Маменька его недооценила. Это ясно. Она хочет для дочери более блестящую партию, вот и выбирает ориентируясь только на богатство и знатность.

И Сонечке страшно захотелось поговорить с кем-нибудь о Дмитрии Сергеевиче. Дмитрий… Имя какое красивое. Кто он, этот молодой человек, кто заставил её испытать за вечер такие яркие чувства, каких у неё доселе и не было.

И весь следующий день она провела в поисках подходящих собеседников. К матери с этим вопросом лучше не подходить, это Сонечка уже поняла. Но что скажет старшая сестра? Соня пошла её разыскивать.

Ольга была в гостиной. Она играла со своим маленьким сыночком.

Сонечка остановилась в дверях, полюбовалась.

Ярко освещённая комната. Красивая молодая мама в бледно-розовом платье сидела на диване. Малыш лежал у её колен. Ручки и ножки его были освобождены от пелёнок и он, пользуясь всеми ими, ловил бумажную бабочку. Эту яркую игрушку Ольга держала перед его лицом, время от времени щекоча щёчки.

Сонечка подошла с улыбкой к сестре и маленькому племяннику, села перед диваном прямо на пол и стала с близкого расстояния любоваться на самую мирную картину, какую можно наблюдать на земле.

– Какой он милый, – девушка на какое-то время даже забыла о цели своего прихода.

– Я всё никак не пойму, на кого же он похож. Как ты считаешь?

– Он похож на самого красивого человечка.

Сердце Ольги приняло такой ответ, и она счастливо засмеялась.

– Барыня, кормить младого барина пора, – от двери раздался голос няньки.

– Возьми, – с лёгким сожалением отозвалась Ольга Павловна, и ребёнка унесли.

Сонечка на коленях переползла немного поближе к сестре и обняла её за ноги.

– Милая, ну что ты? – Ольга приподняла голову девушки и заглянула в глаза.

– Хорошо дома.

– Да, могу себе представить. Честно говоря, очень рада, что не довелось мне воспитываться в пансионе.

– Я как будто долго жила в клетке и вот вырвалась на свободу.

– Только с нашей матушкой ты, похоже, не долго будешь ею наслаждаться, она тебя живо выдаст замуж.

– А разве замужем быть – это несвобода?

Ольга осеклась. Не стоит молоденькую девушку загружать проблемами. Поэтому выдала более лёгкую версию трудностей:

– Милая, у замужней дамы слишком много забот. Только управление поместьем занимает несколько часов в день. Вот тебе и несвобода. Поэтому наслаждайся теперь каждой минутой и не грусти.

– А маменька давеча меня упрекала, что слишком легкомысленная.

– И маменька права. Я тоже думаю, что в присутствии соседей, тем более пожилых дам, нужно быть немного сдержанней.

– А Дмитрию Сергеевичу тоже нужно?

– Дмитрий Сергеевич мужчина. А к ним требования света не такие строгие. Им многое можно.

– Ты сказала об этом с горечью?

– Может быть, чуть-чуть.

О большем Сонечка не стала спрашивать. Не стала и Ольга говорить большее. Да и что рассказывать? Сама пока не разобралась толком. Так, одни неясные подозрения и дурные предчувствия.

Глава 31

– Завтра едем на именины, – заявила за обедом Глафира Никитична.

– И я? – не сразу поняла Варя. Не часто её вывозили в гости.

– И ты. Что тут есть ещё кто-то, с кем я разговариваю? Кажется ясно сказала – едем.

Варя опустила голову. Опять дура. Это ощущение не покидало её. Да почему она такая глупая?

– К Ночаевым, – сменила гнев на милость благодетельница и решила продолжить разговор.

– Хорошо, – ответила девушка, чтобы заполнить паузу.

– Там Сонечка гостит.

– Сонечка Левиницкая? – Варя даже руками всплеснула от неожиданной радости.

– Да. Просила за тебя. Очень уж желает свидеться. Так что, готовься.