Телеэмпатия. Фантастический рассказ

Сан Саныч улыбнулся, взял мобильный и набрал номер.

– Анатолий Григорьевич, здравствуйте. Результаты подтвердили наши самые смелые ожидания… Да, то, что я говорил… Именно… Можно переходить к следующему этапу. Да… Бегу.

***

Застегивая на ходу белый халат, Алена пронеслась по длинному коридору. Она распахнула последнюю дверь и вошла в небольшую палату. Справа на кровати сидел, облокотившись на подушки, очень худой парень, с короткими светлыми волосами. На его узком бледном лице выделялись большие голубые глаза с пытливым умным взглядом. Высокий лоб и прямой нос создавали впечатление, что он какой-то древнеримский император или как минимум легионер-центурион. Контраст с его державной внешностью составляла добродушная, немного отстраненная улыбка. В руке он держал кружку с нарисованными Винни-Пухом и Пятачком, иногда прихлебывая из нее воду. Белая майка болталась на его тощем теле. Из-под длинных шорт-бермудов торчали костлявые ноги. Напротив него стоял Антон, прислонившись к широкому бежевому шкафу с зеркальной дверцей. Увидев влетевшую Алену, парень отставил кружку на прикроватную тумбочку и поднял на нее приветливо-вопросительный взгляд.

– Это моя коллега Алена, – сообщил Антон и присел на стул около кровати. – Знакомьтесь.

– Максим, – коротко кивнул пациент и протянул тонкую руку с выпирающими венами. Алена пожала его холодные пальцы и устроилась на краю кровати.

– Итак, я продолжу, – Антон поправил очки в черной оправе. – Наш метод заключается в том, что мы вживляем пациенту микрочип, связанный с компьютером.

– Вы используете нейросеть? – уточнил Максим.

– Да. Приятно, что вы в теме, – улыбнулся Антон. – Я создал программу, которая постоянно считывает показатели организма, анализирует и посылает в голову импульсы, воздействуя на пораженные клетки мозга. Грубо говоря, атакует опухоль изнутри.

– Я читал про ваши исследования в ТГ. Очень круто.

– Спасибо, – довольно кивнул Антон. – Искусственный интеллект обрабатывает миллионы показателей в секунду, постоянно анализирует и самостоятельно корректирует внутреннюю структуру каждой клетки. Лечение занимает от пяти до десяти дней. В зависимости от общего состояния пациента, наличия хронических болезней, возрастной категории и, конечно, размера и положения злокачественного образования. В вашем случае, судя по предоставленным анализам, выпискам и заключениям, я думаю, что опухоль исчезнет через неделю. Далее мы будем вас наблюдать.

– Наблюдать удаленно, я полагаю? – улыбнулся Максим.

– Да. В клинику приходить будет необязательно. Только в случае какого-то недомогания, – Антон с еле заметной ухмылкой взглянул на пациента. – В вашей карте было указано, что вы работаете программистом. Выходит, мы коллеги?

– В последнее время я тоже активно занимаюсь разработкой нейросетей. Отчасти из-за этого поверил в ваш метод и вызвался его опробовать, – Максим помолчал. – Ну и оттого, что другого выхода нет. Врачи мне дали максимум год жизни, – он коротко вздохнул. – Так что, да. Имею представление, как это работает.

– Отлично. Значит многие вещи не нужно будет объяснять, – обрадовалась Алена.

– Тогда сейчас пройдем к нашему руководителю. Подпишете необходимые бумажки, – Антон снял очки и протер их краем белого халата. – И как только будут готовы все разрешительные документы, мы с вами свяжемся для прохождения повторного обследования и проведения лечения.

Солнечный зайчик проскакал по светло-бежевой стене, шкафу, тумбочке, чуть задержался на кружке с Винни-Пухом и остановился на лице спящего на кровати пациента. Проснувшись, Максим открыл глаза и отодвинулся от яркого пятна. В палату вошла Алена.

– Добрый день. Как вы себя чувствуете?

– Голова немного болит, – он потер виски.

– Не трогайте! – испуганно бросилась к нему Алена и опустила его руки. – Здесь, с правой стороны, мы ввели чип.

– Странно… Ничего не видно… – Максим присел на кровати и посмотрел на себя в зеркальную дверцу шкафа.

– Это же микрочип, – Алена выделила приставку «микро» и улыбнулась. – Он совсем крошечный.

– Зачем тогда меня усыпляли?

– Его не просто ввели, но и еще сопровождали, – пояснила Алена.

Максим вопросительно-недоуменно посмотрел на нее ясными голубыми глазами.

– Ставили на место.

– А, понятно. Уже работает?

– Конечно, – Алена на секунду задержала взгляд на его благородно-аристократическом профиле, смущенно опустила глаза и тихо сказала:

– Голова пройдет. Через пару часов.

Она обратила внимание на его руку с татуировкой. Размашистая надпись от локтя до запястья гласила: «Никогда не сдавайся».

Максим заметил ее интерес и негромко произнес:

– Сделал, когда узнал диагноз.

– У меня тоже есть татуха, – Алена задрала рукав халата и показала двух разноцветных бабочек на предплечье.

– Красиво. Люблю бабочек. Для меня это символ трансформации.

Алена удивленно вскинула на него заинтригованный взгляд.

– Для меня тоже. Давай на ты?

Она протянула ему руку.

– С удовольствием, – Максим ответил на рукопожатие. Она отметила про себя, что его пальцы перестали быть холодными, в отличие от того прикосновения, когда они познакомились.

Он устроился на кровати, подсунув под спину подушку.

– Знаешь, есть такая бабочка, называется Монарх. Может преодолеть расстояние в тысячу километров без остановок.

– Ого.

– Да, а еще в Стокгольме есть клиники, в которых проводится терапия от стрессов при помощи бабочек.

Алена улыбнулась и быстро прочитала сообщение в брякнувшем мобильном.

– Я могу много про бабочек рассказать, – продолжал Максим. – Например, они пробуют еду, когда на ней стоят. Это потому что рецепторы вкуса у них находятся на лапках.

– Прикольно.

– А буддисты вообще относятся к бабочкам с большим почтением, потому что именно к бабочке Будда обратился со своей проповедью. А еще…

– А ты что буддист?

– В некотором роде.

– Слушай, все это очень интересно, но мне надо идти.

– Да, конечно, – погрустнел Максим.