Вася-юный палеонтолог: находки в янтаре

Перед входом в Дом юного туриста стояла женщина-администратор со стаканчиком кофе в одной руке и вафельным рожком с мороженым в другой. Увидев разношёрстный отряд монстров, она поперхнулась и закашлялась.

– Добрый день, Зоя Михайловна! – поздоровался Никита. – Сценические костюмы не помешали вам узнать членов палеонтологического кружка?

– Я вас, оболтусов, в любом виде опознаю. А это кто, новенький, что ли? – кивнула она на Яна.

–Это Ян, он из театрального кружка. Мы ставим спектакль для фестиваля, «Фантастическая эволюция» называется, Ян нам помогать будет.

– Страшненький какой, – с уважением заметила Мезозоя. – Молодец, сразу в гриме пришёл! Кариночка, а ты чего без маски?

– А я режиссёр, – не моргнув глазом, заявила Карина, и Женя с Сашей потихоньку захихикали.

– Рановато вы сегодня, – нахмурилась Мезозоя.

– Зоя Михайловна, нам порепетировать надо, – просительно сказал Никита. – Давайте я сам ключ возьму, я знаю, где он висит, а когда наш руководитель придёт, он за него распишется.

Мезозоя покосилась на свои руки, занятые кофе и мороженым.

– Ну, если в порядке исключения… Только, чур, не безобразничать!

Никита взял со стенда ключ, и все чинно проследовали следом за ним в кабинет, где проходили занятия юных палеонтологов, причём Вася на всякий случай держал рамфоринха за крылоруку.

Едва Никита открыл дверь, Женя с облегчением стащила маску.

– Спектакль окончен!

– У-у-уважаю, Никитос! Ты голова! – хлопнул друга по плечу Саша и тоже снял маску. – Уф, наконец-то. Проходи, не стесняйся! – сделал он приглашающий жест Яну.

Карина царственно кивнула.

– Спасибо за приглашение, – сказала она, отодвигая рамфоринха в сторону.

Ян не спешил войти. Просунул шлем в дверь, он настороженно осматривал стол, стулья вокруг него, висящие на стенах таблицы и плакаты…

– Это быть спокойное место? – поинтересовался он. – Мы перемещаться отсюда? Никто не беспокоить?

– Да погоди ты перемещаться! – Вася потащил его к раковине, где стоял тазик с бурой непрозрачной водой. – Смотри, что покажу! Узнаёшь?!!

– Что это быть?

– Да ты что! Это же аммонит юрского периода! – Вася нашарил в тазике здоровенного аммонита и приподнял его, чтобы показать Яну, но не удержал тяжёлую окаменелость – аммонит выскользнул и булькнулся обратно в грязную воду, обрызгав рамфоринха.

Карина косо посмотрела на тазик и на рамфоринха.

– Странно, что ты его не узнал, – с подозрением сказала она. – В юрском периоде все рамфоринхи только такими и питались.

Вася взболтал воду, и гордо сказал:

– Настоящая юрская глина! Бабушка всегда сердится, когда я пачкаюсь на раскопках, потому что юрская глина не отстирывается!

Женя тоже посмотрела на Яна с сомнением.

– В юрском периоде все рамфоринхи наверняка были по уши перемазаны глиной. Как ты вообще вылез из нашего мезозоя таким чистеньким?..

Она ущипнула его за рукав комбинезона, и Ян с шипением отскочил в сторону.

Саша оглядел его с макушки шлема до ромбиков хвоста.

– Ты-ты-ты в палеозое в каком периоде был? В каменноугольном, да? И тоже не испачкался?

Васе тоже захотелось спросить Яна о чём-нибудь.

– Ты в кайнозое индрикотериев видел? Какого они цвета? Коричневые или разноцветные?

– Большие! Голодные! Злые! Они хотеть меня съесть. Я от них уходить.

Тщательно подбирая слова, Никита сказал:

– Ты только не подумай, что мы тебе не верим… Но нам было бы интересно посмотреть на какие-нибудь доказательства твоих перемещении.

– Короче, пруфы давай, – потребовала Женя.

– Что быть пруфы? – поинтересовался рамфоринх.

– Фо-фо-фотки, например, – подсказал Саша. – Или твой автоматический переводчик не знает, что такое фотки?

Женя быстро достала свой смартфон.

– Смотри, вот мой Гастон, – показала она фотографию своего любимчика. – Гастон – это гастропода, они и в палеозое водились, и в мезозое, и в кайнозое. Видел таких?

Ян покачал шлемом, и Карина торжествующе заявила:

– Никому кроме тебя эта мелочь брюхоногая не интересна! А вот если он по-честному перемещался в начало кайнозоя, то собакомедведей не мог не заметить, – она тоже достала свой смартфон. – Признавайся, таких лапочек видел?

Ян терпеливо просмотрел двадцать фотографий Амфициона и сказал:

– Таких не видеть…

– Я так и знала, что ты всё врёшь! – обрадовалась Карина. – Ты не был в кайнозое!

– …я видеть других.

Ян нажал на верхнюю пуговицу комбинезона, и на столе перед ними появилось объёмное изображение оскалившейся огромной собаки с мощными челюстями.

Вася ойкнул, Женя взвизгнула: «Лютоволк! Как живой!», а Саша взвыл от восторга:

– Го-го-голограмма! Настоящая голограмма!

–Не может быть, – прошептал Никита, – это же ужасный волк…

– Мой Амфи выглядит гораздо ужаснее, – Карина сделала шаг назад. – А этот… Фу, дворняжка какая-то.

Пожирая голограмму глазами, Никита скороговоркой сообщил:

– Ужасный волк генетически не является волком, это мегахищник, который охотился на мегафауну плейстоцена…

– Нормально скажи, чем он лучше гастроподы? – попросила Женя.

Никита собрался с мыслями и объяснил так понятно, как только мог:

– Плейстоцен – это время, которое называют ледниковым периодом. Мегафауна – это мамонты, гигантские ленивцы и другие очень крупные животные, которые почти все вымерли.

– Жесть… Для тебя кто вымер, тот и лучше?! – возмутилась Женя.

Несколько минут в кабинете стоял страшный шум: Никита оправдывался, что не желает смерти Гастону, Саша закидывал Яна вопросами про устройство голографического проектора, Карина доказывала Васе, что собакомедведи гораздо лучше ужасного волка, потому что древнее. Никто не слышал, как открылась дверь, и вошла Мезозоя.