Таинственная находка

– Да какое у тебя может быть чувство собственного достоинства, если ты выглядишь, как серая мышь!?

– Искренне надеюсь, что когда-нибудь ты сама найдешь ответ на этот вопрос,– со вздохом сказала Настя.

В этот момент в класс вошла Наталья Николаевна, их классный руководитель, и Вике пришлось на время подавить свою досаду. Она была вне себя от гнева. По какой-то непонятной причине ей никогда не удавалось хорошенько задеть эту твердокаменную Родионову! Но сегодня она злилась не так сильно.

Через три недели ей исполнялось четырнадцать лет, и уже сейчас все с восторгом обсуждали намечающуюся вечеринку. Были приглашены все одноклассники, кроме Насти, конечно, и многие из параллельных классов. Банкет обещал быть грандиозным, так что Вика в утроенном масштабе пользовалась всеобщим обожанием.

Ей было слишком хорошо и весело, чтобы много думать об этой никчемной Родионовой. Если бы она только знала, что ее ждет впереди!

Как обычно, домой она шла в сопровождении нескольких подруг, которые оставили ее лишь в полу-квартале от цели.

Вика чувствовала себя просто превосходно.

Кругом зеленела яркая, сочная трава, в небольшом подлеске слева весело стрекотали какие-то насекомые, а с небес ее поливало щедрыми лучами нежное, апрельское солнце.

«Все для меня» – подумала Вика самодовольно.

Она уже была метрах в тридцати от дома, когда на глаза ей попался странный предмет, лежавший на краю обочины. Предмет был совсем небольшой, размером примерно со спичечный коробок, овальный и сморщенный, как сдувшийся воздушный шар. Вика и не заметила б его, если б не цвет странной находки.

Такого насыщенного, кислотно-зеленого оттенка девочке еще не приходилось видеть. Он был настолько ярким, что почти ослеплял. Невозможно было себе представить, чтобы Вика, эта педантичная, высокомерная красавица, подбирала с земли какой-то мусор, она и сама бы в это не поверила, но тут явно чувствовалось что-то исключительное, так что вскоре Соколова держала зеленый шар в руках.

К ее удивлению, на нем не было ни единого пятнышка, хотя он, несомненно, долгое время провалялся в пыли. Маленький, высохший, он каким-то уродливым цветком лежал на ее ладони, изумляя своей непостижимой яркостью. Вика решительно не могла понять, почему он был настолько ослепительным. Никакая, даже самая дорогая краска не смогла бы дать такого эффекта, но и внутренней подсветки тут явно не было.

В этой удивительной сочности цвета Вика находила что-то невыразимо привлекательное. Настолько привлекательное, что она решила взять необычную находку домой, чтобы потом изучить ее более внимательно. Она и не знала, что это было самой страшной ошибкой в ее жизни.

Глава 2

Ровно через два дня что-то пошло не так. Конечно, далеко не сразу Вика всерьез забеспокоилась, но все же ей с самого начала не понравились гнетущие события, начавшие происходить в ее жизни. Мелкие неприятности и неудачи, с которыми раньше она никогда не сталкивалась.

Началось все с самого утра.

Встав, Соколова как-то неудачно поставила ногу на пол, и у нее так разболелась лодыжка, что какое-то время она сильно сомневалась, сможет ли вообще дойти до школы.

Затем ей пришлось потратить двадцать минут на поиски школьной сумки, которая в итоге обнаружилась на кухне, у стены под столом. Это было прямо какое-то чудо. Вика могла бы поклясться, что не заносила сумку на кухню, это было совершенно не в ее привычках, однако действительность говорила против нее.

Уже изрядно взбешенная, она, наконец, позавтракала и отправилась в школу. Там, к ее великой радости, все обстояло вполне благополучно. Она по-прежнему царствовала над всеми, и ее владычеству ничто не угрожало. Это чрезвычайно ее обрадовало, и вскоре она и думать забыла о своем суматошном утре.

По окончании уроков она пошла в гости к Свете. Девочки прекрасно провели время, рассматривая модные журналы и копаясь в обширных запасах Светиной косметики. Вика с удовольствием критиковала все, что стоило меньше пятисот рублей, и искренне хвалила то, что стоило больше. Еще она давала Свете советы относительно того, как той лучше краситься, и была очень довольна тем, что одноклассница с благодарностью их все принимала.

В три часа Вика отправилась домой.

Ее путь лежал через Красную улицу, выходящую одной своей стороной в так называемый Черешневый Удел – большой, красивый лес, в котором было множество очаровательных озер и маленьких ручейков.

Далеко впереди себя Вика увидела тонкий силуэт какой-то девочки. Приглядевшись, она узнала в ней Настю Родионову. Ее сейчас же охватила досада и одновременно любопытство.

«Интересно, куда ползет эта курица? Сколько в ней наглости-то, а? Ее место дома, подальше от людских глаз, а она шатается, крыса».

Вика снова совершила поступок, который вообще-то был ей совсем несвойственен. Она решила проследить за Настей. Почему-то ей было до смерти интересно, куда же та идет. И она припустила следом.

Очевидно, Насте и в голову не приходило, что кто-то может за ней следить. Она шла, не оглядываясь, спокойно и неторопливо, явно наслаждаясь прогулкой, что было только на руку ее преследовательнице. Вскоре она свернула на одну из тропинок, что вели вглубь леса, и Вика спустя полминуты сделала точно такой же поворот.

Настя не оглядывалась. Поначалу идти за ней было очень легко. Лес был не слишком густым, и мох, служивший ему гигантским ковром, делал шаги абсолютно беззвучными. Родионова непрерывно шла вперед, углубляясь в чащу. Судя по уверенности ее походки, она уже не раз совершала этот путь. Чем дальше они шли, тем больше изумлялась Вика.

«Да куда же она идет?? Хотела бы я знать, что творится у нее в голове!»

Прошло довольно много времени, и Вика уже стала беспокоиться, найдет ли она обратный путь, когда Настя неожиданно скрылась за группой больших, темно-зеленых кустов, за которыми, по-видимому, и находилась цель ее путешествия.

Вика на мгновенье растерялась, но потом решила, что раз уж забралась так далеко, то должна выяснить все до конца. И, раздраженная вероятностью непредвиденной встречи с Настей, она тоже прошла сквозь кусты.

На другой стороне ее ожидала резкая смена обстановки. Перед ней возникло сверкающее, светло-голубое озеро идеально круглой формы, обрамленное нежной, салатовой травой, в которой то тут, то там серебрились громадные одуванчики.

Место было потрясающе красивое, но Вика этого не заметила. Она хмуро смотрела на Настю, которая, сидя к ней спиной прямо на траве, очевидно, безмолвно любовалась распростершейся перед ней красотой природы.

В сердце Вики закралось едкое презрение.

«Ну конечно! Что еще ей остается, кроме как на водичку таращиться? Она ведь изгой. У нее нет ни друзей, ни родителей. Я поспешила с выводами. Она не зря сюда пришла. Здесь ей самое место. Здесь, где никто ее не видит. Позор ходячий».

Надменно вздернув подбородок (хотя никто не мог сейчас ее увидеть), Вика развернулась и пошла прочь от озера.

Настя ее так и не заметила. Да даже если б заметила, это бы ничего не изменило. Она так сильно любила это место, что даже появление гордячки Соколовой не смогло бы нарушить ее радости от пребывания здесь.

Дома Вику ожидала неприятная новость. Сообщила ей о ней мама.

– Не знаю, как ты вышло, милая, но твоя розовая блузка испортилась в стирке. Понятия не имею, почему. Режим стоял правильный, вообще непонятно.

– Та блузка, что папа недавно привез?

– Да, золотце.

– О нет! Где она??

– В ванной на стиральной машинке.

Вика немедленно помчалась в указанном направлении и вскоре обнаружила испорченную кофту. Впервые она видела, чтобы какая-либо вещь находилась в таком ужасном состоянии. Ткань совершенно поблекла, странно растянулась и как будто готова была распасться на клочки. Можно было подумать, что ее много лет использовали в качестве половой тряпки, но ведь Вика знала, что буквально вчера она была еще совсем новой!

На глаза девочке навернулись слезы. Не желая, чтобы их увидела мама, она осторожно вышла из ванной и опрометью бросилась в свою комнату. Там она закрыла дверь и разревелась от бессильного отчаяния.

Хотя Вика была страшно избалована, она все же понимала, что ведет себя сейчас, как трехлетний ребенок. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей безумно нравилась эта блузка, и теперь, лишившись ее, она была вне себя от горя и досады. Ее внутренний мир был слишком узок и ограничен, чтобы она могла с юмором отнестись к этой ситуации.

Кто-то сказал бы: это ведь всего лишь кусок ткани, но для Вики этот кусок ткани был частью жизни, такой же серьезной и значительной, как для кого-то более мудрого и интеллектуально развитого важны, например, друзья или какие-то интересные цели в жизни. И она оплакивала свою кофту с отчаянием, с каким иные оплакивают умершего друга.

Но, в конце концов, ей надоело реветь, и она отдала предпочтение злобе. В ее голове возник образ Насти, которая, наверно, и сейчас сидела на траве перед озером, не зная ни тревог, ни огорчений. Вику почти затрясло от ненависти.

«Да что такое? Этой курице сейчас лучше, чем мне! Ненавижу ее! Ненавижу! Она еще у меня узнает! Да что же это такое, объяснит мне кто-нибудь?! Все ведь было отлично!»

Ей хотелось разбить что-нибудь, сломать, раскрошить! Но в ее комнате все было настолько дорогим, что она просто не могла себе этого позволить. Ей было плохо, как никогда.

Подойдя к столу, она схватила лежавшую на нем тетрадь и с силой хлопнула ею по столешнице. Это как будто несколько облегчило ее ярость. Она устало плюхнулась на стул и, чтобы хоть как-то занять себя, открыла выдвижной ящик в столе.