Пепел прошлого

– И как там жизнь, по ту сторону границы? – улыбаясь, спросила она.

Алекс снова усмехнулся.

– Как вы странно сказали, по ту сторону. Обычно говорят, за границей.

София улыбнулась.

– Не возражаете, если мы перейдем на «ты»? – вместо ответа предложила она.

Алекс не возражал.

– Как это ни странно прозвучит, но там тоже живут люди.

– Люди разные бывают. Говорят, в Европе сейчас много беженцев.

– Да я думаю, их и здесь хватает, разве нет?

– Это точно, – с улыбкой согласилась София. – По сути, все мы в чем-то беженцы. Все бежим от чего-то или от кого-то.

С этими словами она заглушила мотор, взяла с заднего сиденья сумочку и вышла из машины.

В кафе София предложила сесть за столик у окна. Народу было немного, и они могли спокойно поговорить, не боясь, что им помешают.

Заказав кофе, Алекс решил, что пора переходить к главному.

– В своем письме ты пишешь, что мама совсем плоха. Что с ней?

– У нее болезнь Альцгеймера. Слышал про такое?

– В общих чертах. Что-то с памятью?

– Совершенно верно. Она помнит прошлое вплоть до мельчайших подробностей, но события, которые происходили накануне, могут совершенно не задерживаться в ее памяти. Хотя и это ненадолго. Болезнь прогрессирует. Скоро она перестанет узнавать людей, начнет путать имена, события. Этот процесс называют еще деградацией личности. За ней уже нужен особый уход. Она не может обслуживать себя сама. Ей нужна специализированная помощь. Наш фонд помогает людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации: матерям-одиночкам, семьям, у которых дети тяжело больны, и у них нет денег на лечение, одиноким старикам, оставшимся без средств к существованию. Но в данном случае она не может считаться одинокой, у нее есть ты. И ты ей нужен.

– Навряд ли она обрадуется моему появлению.

– Зря ты так. Ты ее единственный сын. До болезни она всегда отзывалась о тебе тепло. Мы с ней много разговаривали и практически все темы разговоров были связаны с тобой.

– Воображаю, что она обо мне рассказывала.

– Не больше, чем другие в этом городе.

– Вот именно поэтому я и не хотел сюда возвращаться.

Алекс сделал очередной глоток кофе и задумчиво посмотрел в окно. Переводя взгляд на сидящую напротив и внимательно его разглядывающую Софию, он спросил:

– Так что же тебе обо мне известно?

– То же, что и всем здесь. Двадцать лет назад тебя обвинили в убийстве, потом оправдали, потом ты уехал. Все.

– Да, но до сих пор я считаюсь главным подозреваемым.

– С тебя сняты все обвинения, насколько мне известно.

– Формально да, но людям ничего не докажешь.

– Ты поэтому уехал отсюда? Общественное мнение? – София пытливо посмотрела на своего собеседника.

– А как ты думаешь, легко жить с клеймом убийцы в маленьком городке, где тебя знает каждая собака?

– Прости, Алекс, я не хотела ворошить прошлое и тревожить старые раны. Не надо было мне заводить этот разговор.

– Да ты здесь не причем. Я сам начал эту тему. Наверное, мне подсознательно вся эта история не дает покоя, и я то и дело возвращаюсь к прошлым воспоминаниям. Тем более, оказавшись снова здесь, в городе своего детства и юности, не вспоминать практически не возможно.

София не знала, что еще на это сказать, поэтому они некоторое время посидели молча, а потом отправились в дом к матери Алекса.

***

Дом, в котором жила мать Алекса, когда-то был очень уютным двухэтажным коттеджем. В нем было несколько просторных и светлых комнат, пригодных для жилья. Однако, отсутствие многолетнего ремонта и неблагоприятные погодные условия, превратили его в жалкую лачугу бедняка.

Облупившаяся краска на стенах и дверях, ржавые петли окон и потрескавшиеся от жары и влаги доски, заросли крапивы и лопухов около крыльца и вокруг дома. Вот таким предстал перед Алексом его отчий дом после двадцатилетнего отсутствия на родине.

Алекс остановился перед домом и, тяжело вздохнув с болью в сердце, оглядывал представшее перед ним запущение.

– Я предлагала Ангелине помощь в уборке участка и по дому, но она очень негативно относится к визиту посторонних, а я сама, как понимаешь, не могу со всем справиться, – пыталась оправдаться София, догадываясь, какие мысли посещают ее спутника.

Алекс утвердительно кивал головой, как бы соглашаясь с ее доводами.

– Давай войдем внутрь, – предложил он наконец.

София подошла к двери и настойчиво постучала. Внутри дома послышались осторожные шаги.

– Ангелина, – позвала София. – Это я, София. Помните меня? Я приходила к вам на днях.

Дверь тихонько приоткрылась на расстояние, достаточное для того, чтобы разглядеть стоявшего около нее человека.

София приветливо улыбнулась и помахала рукой.

– София, – радостно воскликнула пожилая женщина, открывая дверь и делая шаг навстречу желанной гостье, но, увидев, что она не одна, остановилась в нерешительности, и, нахмурившись, спросила, – кто это с тобой? Я никого не звала. Мне не нужны помощники. Я со всем справляюсь сама.

София взяла растерянную женщину под руку

– Конечно, сама. Вы просто молодец. Но это не помощник. Посмотрите внимательно. Вы его не узнаете?

Женщина прищурилась, осторожно разглядывая незнакомца, и отрицательно покачала головой.

– Нет, я его не знаю.

– Мама, это я – Александр, твой сын, – сказал мужчина, не дожидаясь, пока его узнают.