Муза на двоих

Глава 4. Ролевая игра

Дэн

Я наблюдал, как белые, тонкие, с аккуратным маникюром пальцы Вики обвивают ножку бокала. После того, как она инициировала эксперимент с честностью, её тонкие плечи в черном шёлковом платье выглядели невероятно эротичными.

Алекс сидел напротив, его поза выражала идеально выверенное спокойствие. Но я-то знал его лучше. Он накручивал макароны на вилку с неестественной концентрацией, будто пытался казаться играть итальянца. Каждый раз, когда его вилка касалась фарфора, раздавался звенящий щелчок.

– Паста великолепна, – сказала Вика, поднося бокал к губам.

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Я хочу встать так резко, чтобы мой стул с грохотом упал на пол, схватить её за талию и посадить на этот дурацкий стол, прямо между тарелками с недоеденной пастой.

Я хочу раздвинуть её ноги и встать между ними, прижавшись так близко, чтобы она чувствовала мой пульсирующий член через брюки.

Я хочу слышать треск платья, когда мои руки грубо задирают платье. Я оголяю бёдра, и Алекс видит, как краснеет её кожа под моими пальцами.

Я хочу слышать, как бьётся посуда, сдвигаемая её телом под натиском моих толчков. И пусть Алекс смотрит. Пусть видит, как её пальцы впиваются в мои плечи, притягивают меня ближе…

– Твоя фантазия, – произнесла Вика, и её слова вернули меня в реальность. – Там есть момент. Когда ты закатываешь ей платье. Опиши, как именно это происходит.

Алекс замер с вилкой на полпути ко рту. Его пальцы сжали серебряную ручку.

– Это не имеет отношения к работе, – ответил он ледяным тоном.

– Напротив, – парировала Вика. – Это имеет прямое отношение. В твоей сцене герой делает это одной рукой. Другой он прижимает ее бедро. Но я пытаюсь представить механику. Ткань сопротивляется. Нужно приложить усилие. Или ты имел в виду определённую ткань? Какую-то тонкую?

Я наблюдал, как Алекс сглотнул. Его адамово яблоко резко дернулось. Эта женщина играла с огнем, и мне нравилось смотреть на это пламя.

– Может, хватит? – пробормотал я, но в голосе не было убедительности.

Вика проигнорировала меня, не отрывая взгляда от Алекса.

– Ты не ответил на мой вопрос. Как именно ты это делаешь? Медленно? Или резко, одним движением? Это важно для текста.

Алекс медленно опустил вилку.

– Если тебе так интересна механика, – сказал он, – возможно, стоит провести практический эксперимент.

Вика улыбнулась, но не той легкой улыбкой, что была раньше, а медленной, осознанной улыбкой женщины, которая получила именно то, чего хотела.

– Отличная идея, – сказала она. – Давайте проверим ваши тексты на практике. Все эти сцены соблазнения… – ее взгляд скользнул по мне, затем вернулся к Алексу, – которые вы написали.

Я вскочил. Сердце колотилось где-то в горле.

– Ты предлагаешь… – я не мог закончить фразу.

– Ролевую игру, – закончила за меня Вика. Она тоже поднялась. – Мы возьмем сцену из пятой главы. Ту, где герой прижимает героиню к стене. И проверим, работает ли она.

Алекс медленно поднялся. Его движения были сдержанными, контролируемыми, но я видел блеск в его глазах. Охотничий блеск.

– Хорошо, – сказал он. – Но по моим правилам. Я режиссер. Вы – актеры.

Я не мог в это поверить.

Мы переместились в гостиную. Алекс распахнул французские окна, и в комнату ворвался прохладный ночной воздух. Он погасил верхний свет, оставив только торшер в углу. Тёплый лучики лампы сливались с холодным лунным светом, льющимся с террасы.

– Начинаем, – сказал Алекс, занимая позицию у камина. – Дэн, твоя реплика: «Я не могу больше сопротивляться». Подойди к Вике. Возьми ее за запястье.

Я сделал шаг вперед. Вика стояла у стены, ее поза была расслабленной, но в глазах читался вызов. Я взял ее за запястье. Её кожа была прохладной.

– Сильнее, – скомандовал Алекс. – В тексте сказано: «Схватил, сжал так, что Бритни охнула».

Я усилил хватку. Вика, не моргнув, издала сдавленный звук.

– Теперь притяни её лицо к своему, – продолжал Алекс. – Фраза: «Ты не представляешь, что со мной происходит».

Я выполнил приказ. Я отпустил её руку, провел ладонью по её лицу и за подбородок притянул к себе. Она дышала ровно, спокойно. Произнёс фразу.

– Неверно, – холодно сказал Алекс. – Ты выглядишь жалко, будто просишь прощения.

Я глубже вдохнул, пытаясь вжиться в роль. Повторил слова, глядя ей прямо в глаза.

– Лучше, – кивнул Алекс. – Вика, твой ответ: «Оставь меня». Но твое тело должно говорить обратное.

Она произнесла слова, но её бедра слегка подались вперед. Роскошная грудь с вздымающимися сосками почти касалась моей.

– Хорошо, – одобрил Алекс. – Дэн, следующее действие: прижми её к стене. Всем телом.

Я снова выполнил приказ. Наши тела соприкоснулись. Я чувствовал каждый изгиб притягательной женской фигуры через тонкую ткань платья.

– Теперь поцелуй её в шею, – распорядился Алекс. – Медленно.

Я наклонился и коснулся губами кожи над ключицей. Вика вздрогнула.

– Не останавливайся, – сказал Алекс. – Руку на бедро. Подними платье.

Моя рука скользнула по шелковистой ткани вниз, нашла подол и подняла его. Я чувствовал мурашки на коже Вики.

– Выше, – прошептал Алекс.

Я подчинился. Показался край тонкого черного кружева.

С новой командой, я должен был поцеловать Вику. Я наклонился, чувствуя её дыхание на своих губах. В сантиметре от цели.

Вика резко отвернулась.

– Стоп, – сказала она, обращаясь к Алексу. – Здесь ошибка.

Алекс нахмурился.

– Какая?

– Поза неверная, – объяснила Вика. – Если он прижимает меня к стене вот так… – она взяла мою руку и переместила выше, – то у него есть свободная рука. А в тексте этого нет.

Она была права. С новой позой у меня действительно оставалась свободная рука.

– И что ты предлагаешь? – спросил Алекс, его голос звучал напряженно.

Вика улыбнулась.

– Я предлагаю тебе показать, как это должно быть. Подойди сюда.

Алекс замер, его лицо выражало бурю эмоций.

Он делал выбор: подчиниться её правилам или навязать свои. Он сделал шаг вперед. Потом еще один. И наконец подошел вплотную. Его плечо слегка отстранило меня, но взгляд был прикован к Вике.

– Нет, – тихо, но твёрдо сказал Алекс. – Это я покажу тебе, как должно быть.

Он одной рукой взял её за запястья, поднял руки и зафиксировал над головой. Но не так, как это делал я. Его хватка была не актёрской, а реальной.

Пальцы свободной руки впились в бедро.

– Вот так, – прошептал он ей в ухо, и в его голосе не было и тени игры. – Забудь про свободную руку.

– Подол закатывается вот так, – он продемонстрировал, медленно обнажая ее ногу. – Медленно. Чтобы ты чувствовала каждое движение ткани.

Вика затаила дыхание, глаза были прикованы к его лицу.

– А теперь губы, – продолжил Алекс. – Не к шее. Сначала к углу губ. Вот так.

Его губы легко, едва заметно коснулись её лица.

– Потом по линии челюсти… – губы скользнули ниже.

Я наблюдал, как завороженный. Это уже не было похоже на эксперимент

– И только потом… – Алекс наклонился, его губы оказались в сантиметре от ее губ, – шея.

Его рот нашел ту самую точку над ключицей, где я был секунду назад. Но его прикосновение было другим – более настойчивым, требовательным.

Вика издала тихий звук, нечто среднее между вздохом и стоном.

– И вот теперь, – Алекс поднял голову, его глаза блестели в полумраке, – когда она уже готова… только теперь можно целовать.

Он не просто поцеловал. Он ворвался своим языком в её рот. Жестко, без разрешения. Сильная рука продолжала удерживать запястья девушки, а другая скользила по обнаженному бедру, цепляясь за резинку трусиков.

Вика ответила на поцелуй с такой же яростью. Тело её выгнулось и прижалось к нему.

Я стоял в двух шагах и чувствовал себя одновременно лишним и самым вовлеченным зрителем в мире.

Вдруг Вика оттолкнула Алекса. Её дыхание было прерывистым, губы распухшими.

– Эксперимент окончен, – выдохнула она. – Текст… работает.

Она поправила платье, не глядя ни на одного из нас, и быстро вышла из гостиной.

Я остался с Алексом в полумраке. Он стоял, опершись о стену, его грудь вздымалась.

– Ну что, – проговорил я наконец. – Режиссер доволен?

Он медленно повернулся ко мне.

– Молчи, Дэн, – сказал он тихо. – Просто молчи.

Он прошел мимо меня и поднялся наверх. А я остался в гостиной, с телом, полным нереализованного напряжения, и с пониманием, что всё только начинается.

Глава 5. Ночной поцелуй

Вика

Я захлопнула дверь своей комнаты и, прислонившись к ней спиной, пыталась перевести дыхание. Тело горело, губы распухли от поцелуя Алекса, а внизу живота стоял тот самый влажный, ноющий ком желания. Чёрт возьми, этот эксперимент зашел слишком далеко.

Я не могла уснуть. Воспоминания о том, как Алекс прижимал меня к стене, как его губы обжигали кожу, как Дэн смотрел на нас с таким вожделением, заставляли кровь бешено пульсировать в висках. И не только.

С проклятием я встала, подошла к своей дорожной сумке и достала из потайного кармашка маленький черный вибратор с розовым бантиком. Он был моим спасением последние полгода, с тех пор как я ушла от Максима. С тех пор, как его «правильные» и «техничные» ласки стали вызывать у меня тошноту.

Быстрыми движениями я сбросила с себя платье, провела ладонью от горла к груди, задержалась на сосках, уже напряженных от возбуждения. Я включила пингвинчика. Тихий гул наполнил комнату. Я откинулась на подушки, зажмурилась и приложила вибратор к клитору. Резкая, электрическая волна удовольствия заставила меня выгнуться. Но этого было мало. Слишком поверхностно. Слишком одиноко.

Я кончила быстро, с тихим стоном, но напряжение не ушло. Оно стало глубже, осело тяжёлым, ненасытным грузом в низу живота. Я снова потянулась к сумке и достала фаллоимитатор из приятного бархатного силикона.

«Вот так, Макс?» – яростно подумала я, выдавливая смазку на любимую секс-игрушку. – «Ты никогда не смог бы довести меня до оргазма, как этот дружок».

Я вошла в себя резко, без прелюдий, стремясь заполнить ту пустоту, что разверзлась внутри после сегодняшней игры. Это было не ласковое самоудовлетворение, а почти наказание. Я представляла их. То Алекса – его властные руки, его серые глаза, полные огня. То Дэна – его страстный, почти отчаянный взгляд, и мускулы. Я двигала игрушкой всё быстрее, представляя, что это не я контролирую ритм, а кто-то из них. Что мои руки связаны. Что я не могу пошевелиться.

Второй оргазм накатил более мощно, из меня вырвался сдавленный крик. Я лежала, раскинув ноги и руки, вся мокрая, с дрожащими бедрами, но чёртово желание все еще тлело под кожей, как не потушенный уголек. Игрушки не помогли. Они лишь подчеркнули моё одиночество в эпицентре этой сексуальной бури.

Горло пересохло, захотелось пить.

Я накинула поверх голого тела шёлковую ночную рубашку на пуговицах. Длинные рукава свисали почти до моих колен, а разрез сбоку открывал бедро при каждом шаге. Мне было лень застегивать её полностью, я не ожидала никого встретить на кухне.

В доме стояла гробовая тишина. Только скрипели половицы под моими босыми ногами. Я спустилась на кухню, направилась к холодильнику и достала пакет молока. Прямо из пакета, большими жадными глотками, я стала пить. Молоко тонкой струйкой полилось с подбородка на грудь.

– Молоко? Серьёзно? После такого дня?

Я вздрогнула, обернулась, пакет выскользнул у меня из рук и упал на пол на пол. В дверном проеме стоял Дэн в одних низко сидящих спортивных штанах, с голым торсом. Его волосы были взъерошены, в руке он держал пустой бокал. Я вытерла рукой капли с подбородка.

– Черт, Дэн, ты меня напугал!

– Прости, – он ухмыльнулся, его голубые глаза блестели в полумраке. – Не ожидал встретить тут кого-то ещё. Не спится?

– Что-то вроде того, – я потянулась за бумажным полотенцем, чтобы вытереть лужу на полу, и ощутила его взгляд, скользящий по моим ногам.

– Дурная примета – пить молоко в одиночестве ночью, – пошутил он, подходя к стойке и доставая из шкафа почти полную бутылку красного. – Предлагаю замену.

Он налил вина в два бокала, протянул один мне. Между нами пробежала искра.

– За… интересные методы редактуры, – он поднял бокал.

Я чокнулась, сделала глоток. Вино было тёплым и терпким. Оно разлилось по телу жаром, сливаясь с тем, что уже было внутри.

– Ты сегодня была… невероятной, – сказал он тихо, облокотившись о барную стойку. Его взгляд был пристальным, изучающим. – Когда ты остановила Алекса… когда заставила его подойти… это…

– Это моя работа, – попыталась парировать я, но голос дрогнул.

– Не ври, – он покачал головой и сделал шаг ко мне. – Это было не про работу. Это было про власть. И тебе понравилось.

Он был так близко, что я чувствовала исходящее от его голого тела тепло. Я видела линию его ключицы, изгиб мускулов плеч, каждую черточку на его лице. И возбудилась ещё больше.

– А тебе? – прошептала я. – Понравилось смотреть?

– До чертиков, – выдохнул он, и его рука поднялась, чтобы убрать прядь волос с моего лица. Пальцы коснулись кожи у виска, и по моей спине пробежали мурашки. – Я до сих пор не могу прийти в себя.

Его пальцы скользнули с виска на шею, потом под подбородок, мягко приподнимая мое лицо.

– Я все думал, какова ты на вкус, – прошептал он, и его губы коснулись моих.

Первый поцелуй был нежным. Легкое прикосновение, пробующий, мягкий нажим. Пахло вином, ночью и им. Я ответила, позволив губам разомкнуться. Это был не поцелуй Алекса – властный, завоевывающий. Это был поцелуй-соблазн.

Через пару секунд он стал глубже, настойчивее. Его язык коснулся моего, и я почувствовала, как подкашиваются ноги. Я ухватилась за его плечи, чтобы не упасть, ощущая под пальцами упругие мышцы. Его руки скользнули под рубашку, на мою обнаженную спину, и прижали меня к нему. Я ощутила жесткость его груди и отчетливый рельеф его эрегированного члена, что упирался в моё бедро.

– Вика, – простонал он, прерывая поцелуй и целуя мою шею, мочку уха. – Я хочу тебя.

Его руки скользнули ниже, на мои ягодицы, сжимая их, прижимая меня ещё ближе к себе. Он повернул нас и прижал меня спиной к барной стойке. Холод гранита остужал оголенную кожу ягодиц, а мужское тело спереди обжигало грудь. Я запрокинула голову, позволяя его губам исследовать шею, чувствуя, как рубашка сползает с моего плеча.

– Дэн… – это было все, что я смогла сказать.

– Скажи "стоп", и я остановлюсь, – прошептал он в основание моей шеи, его одна рука сжала ягодицу,а вторая исследовала влажную киску.

Я не сказала «стоп».

– Кажется, я пропустил самое интересное.

Мы резко отпрянули друг от друга, как пойманные подростки.

На лестнице в застегнутом под самое горло халате стоял Алекс. Он смотрел на меня, на мою распахнутую рубашку, на запыхавшегося Дэна, и в его взгляде было столько осуждения, что кровь в моих жилах застыла.

– Алекс, – Дэн попытался что-то сказать, отступив ещё на шаг. – Мы просто…

– Я вижу, что вы "просто", – Алекс перебил его, не сводя с меня глаз. – Вика. Твоя комната находится наверху. И, насколько я помню, ты приехала сюда работать.

Стыд. Острый и обжигающий, стыд охватил меня. Я судорожно застегнула рубашку, пытаясь прикрыть свою наготу.

– Я… мне нужно… – я не закончила, отшатнулась от стойки и, не глядя больше ни на одного из них, бросилась к лестнице.

Я бежала наверх, как за мной гнались призраки. Сердце колотилось, как бешеное. Я ворвалась в свою комнату, захлопнула дверь и прильнула к ней щеком.

Внизу послышались приглушенные голоса. Сначала тихие, потом все громче. Алекс и Дэн. Они спорили. Из-за меня.

Я медленно сползла по двери на пол, обхватив колени. Запах Дэна все еще был на моей коже. А вкус его поцелуя… я будто всё ещё чувствовала его.

Я сорвала с себя рубашку и швырнула ее в угол. Потом расхохоталась, почти истерически. Всего за несколько часов я чуть не переспала с одним из них, пока другой смотрел, а теперь едва не занялась сексом с другим на кухне, и снова был поймана первым.

Это был полный, абсолютный хаос. И самое ужасное было в том, что, когда я терзала пальцами возбуждёный клитор прямо на полу, у двери, я поймала себя на мысли, что хочу, чтобы в этот момент в комнату вошел Алекс. Чтобы он увидел, к чему привела его холодность. Чтобы он понял, что остановить это уже невозможно. Я сдавила грудь второй рукой, представляя, что это чужие пальцы – то твердые и властные, как у Алекса, то стремительные и страстные, как у Дэна. И я поняла, что этот ад возбуждения – единственное, что заставляет меня чувствовать себя живой, и я готова сгореть в его пламени.

Глава 6

Глава 6. «Три дня воздержания» (Вика)

Утром я вошла в столовую, залитую ярким солнечным светом. Мужчины уже сидели за столом – Алекс что-то рассматривал в планшете, а Дэн ломал вилкой яичницу.

– С сегодняшнего дня я устанавливаю правила игры, – сказал Алекс, не поднимая глаз. – Чтобы избежать повторения непрофессиональных ситуаций, мы с Дэном будем работать в кабинете. Одни. Ты будешь получать главы по электронной почте. Присылай правки туда же.

– Это наказание? – Я подошла к столу и оперлась на него двумя руками прямо возле Алекса, глядя ему в лицо.

Мой халат распахнулся, из под него показалась ночная рубашка.

Взгляд Алекса скользнул по мне, не задерживаясь, как будто я была частью интерьера – неинтересной и малозаметной.

– Это профессиональные границы, – поправил он меня. – После вчерашнего… инцидента на кухне.

Он встал, развернулся и, не оглядываясь, направился в кабинет. Дэн бросил на меня быстрый виноватый взгляд, бросил вилку и поплелся следом, как побитая собака.

– Ясно», – сумела выдавить я.

Мое достоинство требовало хоть какой-то видимости согласия, поэтому я лишь крикнула вслед:

– Не буду вам мешать!

Я поднялась в свою комнату. Меня трясло. От злости. От унижения. И, к моему вечному стыду, от возбуждения. Холодная ярость Алекса была афродизиаком, от которого у меня темнело в глазах.

Первый файл пришел через два часа. Название: «Глава_7_Соблазн_черновик.docx».

Я открыла его с ощущением, будто разминирую бомбу. И первые же строки подтвердили мои опасения.

«…Он заставил ее встать на колени перед массивным дубовым креслом. «Руки на подлокотники», – приказал он. Когда ее пальцы сомкнулись на резном дереве, он медленно провел рукой по её волосам. Бритни с вожделением смотрела на него снизу вверх огромными карими глазами. Его руки опустились на ширинку. Мерный звук молнии рассёк тишину.

«Открой рот», – скомандовал он, и его пальцы вцепились в ее волосы. Он медленно ввел свой каменный член в её податливый влажный рот… Он сам задавал ритм движениям, держа в руке волосы Бритни, то вдавливая лицо её до конца, то отпуская совсем и давая ей отдышаться.

Глаза Бритни наполнились слезами, тушь стекала по щекам.

«Теперь смотри на меня», – приказал он. Она снова впилась в него своим карим взглядом. Он провёл членом по её губам, затем похлопал по ним, и снова ввёл в рот.

Резко привстав, он начал жёстко трахать голову Бритни, она стонала и задыхалась, держась двумя руками за его бёдра, но он не отпускал, крепко обхватив её голову. Спустя несколько секунд он впечатал её лицо в свой лобок. Издал дикий рёв и излился.

Он не отпускал, пока последняя судорога не прошла по телу, заставляя её проглотить всё до последней капли.

«Хорошая девочка», – наконец выдохнул он, его пальцы разжали свою хватку и нежно провели по её мокрым губам. – «Можешь идти».

Алекс вложил в него всю свою ярость, всю свою потребность в контроле, а Дэн, вероятно, добавил те самые чувственные детали, которые будоражили воображение.

Я читала, и слова оживали, превращаясь в образы. Я чувствовала этот член в своей глотке. Моя рука сама, без моего сознательного приказа, опустилась на внутреннюю сторону бедра, медленно поползла вверх и… Я вся мокрая. Трусики мокрые насквозь.

Это было безумие. Я редактировала эротическую сцену, которую писали двое мужчин, изгнавших меня из своей комнаты, и ласкала себя, представляя себя на месте героини. Я отбросила ноутбук в сторону, сбросила черные кружевные стринги и погрузила два пальца внутрь себя, закинув голову на подушку.

Я кончила быстро, откинувшись назад и вжавшись затылком в подушку. Стыд накатил сразу же, густой и липкий. Но под ним, как подводное течение, пульсировало неудовлетворенное желание. Это было только начало.

***

На второй день я стала тенью, блуждающей по дому. Я знала их расписание. В десять они уходили в кабинет. В два – выходили на обед. В шесть – прекращали работу.

Я подходила к двери кабинета и стояла там, прислушиваясь. Доносился приглушенный гул их голосов. Иногда – резкий, отрывистый смех Дэна. Иногда – низкий, властный тон Алекса, отдающего распоряжения. Каждый звук был иглой, вонзающейся в мое воспаленное воображение. О чем они говорят? Переписывают ли они сцену, которую я читала вчера? Обсуждают ли меня?

Новый файл пришел после обеда. На этот раз сцена была еще более откровенной. В ней был элемент легкого садомазохизма:

«…он перевернул Бритни на живот, его ладонь легла между её лопаток, прижимая к кровати.

«Не двигаться», – приказал он и несколько раз шлепнул по заднице, оставляя красные следы.

Затем раздался резкий щелчок – он мягкой плёткой провел по её позвоночнику, от шеи до копчика. Холодный кожи заставил спину Бритни покрыться мурашками.

«Один звук – и кляп во рту», – предупредил он.

Он отступил на шаг. Первый удар пришелся по ягодицам – не больно, но унизительно. Второй – по бедру – оставил горящую полосу. Бритни проглотила стон, уткнувшись в подушку.

Он раздвинул ей ноги и провел плёткой по влажным губкам. Бритни вздрогнула.

«Держись», – прошептал он, и плеть снова взмыла в воздух. На этот раз удар по ягодицам был точным, жгучим, заставляя все ее тело напрячься в немой мольбе. Пальцы впились в простыни, когда плётка опускалась снова, и снова, то на бедра, то на стопы, то на руки и спину, выстраивая ритм из боли и подавленного возбуждения…»