Печать Индиго (трилогия)

– Я же положил вам ежемесячное содержание. Или вы думаете, его будет мало?

– Нет, – пролепетала девушка и смутилась. – Я думаю, хватит. Я не буду выбирать много туалетов.

– Однако если вы не будете ничего заказывать я пойму, – тут же вымолвил фон Ремберг, поняв, что разговор ушел немного не в то русло. Последние три недели он только и размышлял о том, как заставить девушку подарить ему камень, который, как он отчетливо знал, лежал внутри ее туалетного столика. Несколько раз он ходил вокруг этого заветного столика, пока девушки не было в спальне, но ни разу не позволял себе прикоснуться к древнему кристаллу Инглии, боясь нарушить уникальную энергетику камня, и не дерзал даже увидеть его. Потому что “Великий Владыко” принадлежал девушке, и мог потерять свою силу от его прикосновения. Эта ситуация раздражала Кристиана неимоверно, так как Верховный постоянно торопил его. В последние дни, размышляя над всем этим, молодой человек придумал некую легенду, которая могла бы заставить девушку подарить ему камень. Он прищурился и как бы нехотя сказал. – Мои финансовые дела в настоящее время немного затруднительны, поскольку в этом году я выручил мало доходов с урожая…

Он чуть помолчал и вновь уткнулся взором в бумаги.

– У вас денежные трудности, Кристиан? – поинтересовалась напряженно девушка.

– Вам это интересно? – спросил он тихо, обратив на нее фиолетовый взор.

– Все, что касается вас, меня занимает. Все же вы мой муж.

– Но в наше время жены не интересуются делами своих супругов, это весьма не модно.

– Да что вы, Кристиан, все с этой модой? – ответила порывисто Слава. – Я люблю вас. И мне хочется знать обо всем, что происходит с вами и с вашими делами.

– Вы любите меня, мин херц? – опешив, тихо вымолвил Кристиан.

– Да, – пролепетала девушка и смущенно опустила глаза, но немедля подняв на него искренний взор, выпалила. – Люблю всем сердцем, ведь вы мой муж.

По телу фон Ремберга пробежал радостный озноб. Он почувствовал, что, наконец, его цель стала почти достижимой. Как-никак влюбленную девицу можно было уговорить на многое, как говорил Верховный. Глаза молодого человека тут же хищно заблестели, и он опустил взор на бумаги, пытаясь скрыть свое ликование. Как и предвещал Верховный, ему все же удалось внушить девице эту самую злосчастную любовь, хотя он вообще не верил, что у него это получиться. И теперь дело было за малым, и Кристиан чувствовал это. Он быстро поднялся на ноги и, приблизившись к девушке, чуть склонился над нею. Быстро продолжительно поцеловав ее ручку, Кристиан внимательно посмотрев в ее глаза, и как можно ласковее выдавил из себя:

– Мне это приятно слышать, мин херц.

Слава подняла на него глаза и, ощущая неистовую потребность услышать в ответ ответное признание, сглотнула и проникновенно спросила:

– А вы, Кристиан, что вы чувствуете ко мне?

Взор фон Ремберга дрогнул от ее прямого янтарного взора, и он стремительно опустил глаза в пол. Он поразился ее вопросу, а более чистоте ее помыслов. Ибо только ребенок мог спросить так искренне и без боязни то, что его волновало в данный момент. И вдруг Кристиана осенило предположение о том, отчего золотистая аура девушки так светла и до сих пор не потемнела. Слава была невероятно искренна и чиста сердцем. Но, по мнению молодого человека, это было опасно, жить подобным образом в их неспокойное лживое время. Этой чистотой могли воспользоваться другие и сделать этому человеку зло. И фон Ремберг вмиг ощутил себя в этой коварной роли, того самого человека, который пытался воспользоваться наивностью девушки. Нахмурившись, он сел обратно на свое место и тихо уклончиво вымолвил в ответ:

– Вы весьма приятны мне, мин херц. Мне нравится ваше общество. И вообще я же женился на вас.

– Это так. Но… – девушка замялась. Она надеялась услышать от него совершенно иные слова, а не эти вежливые фразы.

– Неужели вы сомневаетесь в моих чувствах к вам? – тут же начал выкручиваться он, подняв на нее глаза.

– Я даже не знаю…

– Светослава, поверьте мне, я доволен нашим браком. Вы любите меня, я этому весьма рад. А теперь простите, но мне надобно далее заняться делами, – как-то холодновато заметил Кристиан и добавил. – Ведь я не могу более ни о чем думать, как об этих злосчастных долгах, из-за которых этот высокомерный граф собирается вызвать меня на дуэль.

– На дуэль? – опешила Слава.

– Да. К сожалению я не могу открыть вам его имя. Еще полгода назад я проигрался в карты этому графу. Очень большую сумму. Почти полмиллиона рублей. И должен был выполнить обязательства по выплате долга до сентября. Но, к сожалению, у меня не нашлось нужных средств. Я просил графа дать мне еще отсрочку, однако, он и слушать не стал меня в прошлый раз. Мы повздорили, и все кончилось оскорблениями. Мне пришлось вызвать его на дуэль.

– Какая страшная история, Кристиан, – вымолвила девушка. – И вы что же, пойдете на эту смертоносную дуэль?

– Непременно, мин херц. В противном случае я буду обесчещен. А фамильная честь не должна быть запятнана. И если надобно, я искуплю долги своей кровью. Но не позволю графу клепать мое имя в том, что я не могу заплатить долг.

– А это граф он умелый фехтовальщик и стрелок?

– Весьма, мин херц. Он один из самых опасных бретёров Петербурга. Его называют “железным клинком”, оттого, что он не проиграл еще ни одной дуэли.

– Кристиан, мне так жаль, – вымолвила удрученно Слава, устремляя свой чистый прелестный взгляд на его лицо. Кристиан смутился от ее взора, ибо все, что он только что сказал, было чистой воды выдумкой, и придумал он всю эту драматичную лживую историю прямо сейчас по ходу разговора. Он отчетливо ощущал, что еще немного и девушка сама предложит то, что ему надо, потому что на ее лице было написано искреннее участие и мука. – Вот отчего вы в последнее время так печальны, мой друг, – тихо произнесла она. – А я все гадала, отчего это? Вы должны были давно рассказать мне все.

– Зачем, мин херц? Это мои дела. Я не хочу вмешивать вас в эти неприятные подробности.

– Как вы категоричны! – в сердцах воскликнула порывисто Слава. – Я ваша жена и вы очень дороги мне. Мой долг быть рядом и помогать вам.

– Но что вы можете сделать? – печально заметил он, продолжая играть свою роль. Он вперил в нее свой фиолетовый взор и начал внушать ей мысли о том, что она должна отдать ему камень. – Ах, мин херц, мне нужны деньги до пятницы и вы ничего не можете сделать.

Не спуская с нее напряженного взора, он обреченно откинулся на спинку кресла, в котором сидел и, нахмурился, будто пытаясь решить эту трудную задачу.

Слава долго молчала, смотря в его печальные мрачнее глаза. Ей было больно за него. И в ее любящем трепещущем сердце в какой-то момент загорелся ответ, и она вдруг выдохнула:

– А если бы я отдала вам одну вещь? Она очень ценная. Вы могли бы продать ее и погасить долги. И тогда вы будете спасены от этой жуткой дуэли с графом.

– Что вы сказали, мин херц? – опешил фон Ремберг, даже не надеясь, что девушка так быстро предложит отдать ему камень. Он, не раздумывая продолжил глазами завораживать Славу, и посылать мысли в ее голову о том, что она поступает верно.

– У меня есть один камень. Это подарок моей матери. Это некий древний оберег. Мне кажется, что его можно дорого продать ростовщикам, – вымолвила на одном дыхании Слава. Она сглотнула горький ком в горле, ощущая, что в этот миг предает память о своей матери, ведь именно она завещала передать этот камень Северным волхвам. Но Слава совсем не знала, где искать их. Лишь одно имя, некоего Лучезара из Архангельска она знала. Она так запуталась и не понимала, как ей следует поступить теперь. Единственное, что она должна была сделать в данный момент времени – это спасти Кристиана от этой жуткой дуэли, так как в этот миг ее сердце разрывалось от страха за него. Оттого она была готова сейчас пожертвовать всем, что у нее было, лишь бы спасти молодого человека от смерти. В этот миг фон Ремберг яростно пронзительно смотрел на нее. Слава вдруг подумала о том, что Северные волхвы слишком призрачны и Архангельск так далеко нынче, а драгоценный Кристиан находился здесь перед ней такой живой, родной и любимый и она могла его спасти и безумно хотела это сделать. Решение сильное, твердое и мощное – отдать ему камень нарастало в ее влюбленном сердце с каждым мигом. В эту пору после смерти родителей, отдаления Гриши и Любаши, Кристиан стал самым любимым человеком для девушки.

– И вы хотите отдать мне его? – спросил фон Ремберг и его глаза загорелись темным победным светом.

– Я могу подарить вам его. Если вы подниметесь со мною в спальню, я покажу вам его.

– Непременно! – выпалил порывисто Кристиан, проворно вскакивая на ноги и добавил. – Пойдемте, мин херц. Если этот камень, как вы говорите, так ценен, то я буду спасен.

Уже спустя несколько минут молодые люди вошли в спальню Славы. Девушка осторожно достала из ящика туалетного столика черный мешочек. Вынув древний кристалл из ткани и удерживая камень в маленькой ладошке, она тихо произнесла:

– Это алмазный яхонт чистой воды. Матушка говорила, что он бесценен…

Замерев, Кристиан был не в силах отвести горящий взор от камня в руке девушки. Переливающийся алмаз не менее шестиста карат, прозрачный, словно вода и мерцающий, вызвал в существе молодого человека невольный трепет.

– Какой чудесный камень… – пролепетал фон Ремберг в благоговейном жутком восторге. Столько лет они пытались найти этот камень. Столько сотен жизней было погублено ради него. И вот, в данную минуту, после всех неудач, Кристиан видел этот древний Священный камень Инглии на ладони девушки. – Я думаю, он стоит очень дорого и если его продать…

– Вы сможете покрыть всю сумму долгов? – спросила воодушевленно она.

– Разумеется, мин херц. Я с лихвой отдам долг графу, – произнес уверенно молодой человек, продолжая играть свою роль. Взор фон Ремберга впился в яркие прекрасные глаза девушки, и он всеми фибрами души начал вливать в ее сознание мысли о том, что она должна подарить ему камень немедленно, теперь. – Неужели вы готовы подарить мне его?