Радуница

– А кто тебе сказал, что я из леса хочу выйти?

– А разве нет? – окончательно опешила Саша. Он молча шагал дальше. Перспектива не выйти из этого заснеженного леса испугала девушку, и она вымолвила: – Коля, ну ты меня хотя бы из леса выведи и до деревни какой проводи. А то я замерзла.

– На тебя разбойники напали, что ли? – спросил он вдруг, оглядывая короткое платье-шубку Саши.

– Почему?

– Дак юбки-то у тебя куда подевались? Неудивительно, что околела вся.

– Ты что, слепой? Вот у меня юбка! – выпалила она, оттягивая конец сверкающей короткой шубки.

– Это что, юбка? – удивился он.

– Да, – сказала она, поглаживая мех на конце юбочки, и как-то призывно улыбнулась ему, видя, что взор молодого человека пробегает по ее ногам. – Я специально такую короткую выбирала, чтоб ноги мои красивые видно было.

– Тьфу ты! Нашла чем хвастаться. Костяшки да маслы! – И он вновь быстро зашагал дальше.

– Ах, вот ты какой! Девушку обозвать – недостойное дело! – выпалила, догоняя его.

– Кто тут девица? Ты, что ли? – кинул он на нее взор.

– Естественно!

– Чудо-юдо, вот ты кто! Дерешься, как мужик, тощая, как вобла, да еще вся в угле перемазана да свекле! Явно дочь выдры болотной, точно кикимора!

– А ты – неотесанный болван, – не выдержала уже Саша. Последние полчаса она старалась подружиться с ним! Честно! Но он оказался таким упертым и трудным. Прямо жуть. – Ничего ты в красоте не понимаешь, деревенщина!

– Пиявка! И не смей идти за мной!

Но она все равно упорно шла за ним, оглядываясь, по сумеречному лесу, в котором уже было довольно темно.

– Так ты знаешь, как из леса выйти, или нет? – уже ультиматумом спросила Саша.

– Отвяжись, кикимора! Я ж сказал тебе.

– Как это – отвяжись? Нет уж. Ты меня вызвал со своим колдуном, теперь должен вернуть обратно! Я завтра на педикюр записана, я, что, по-твоему, должна пропустить его?

– Колдун этот Карачуну служит. Где я тебе его возьму? Только он, возможно, и сможет тебя обратно вернуть.

– Вот! Уже разумные слова. Надо найти этого колдуна. Знаешь, где его искать?

– Он перемещается по царству, как вихрь, – у него сила волшебная, – объяснил Коля.

– Так знаешь или не знаешь?

– Не знаю! И, вообще, у меня своих дел по горло, отчего я, кикимора, должен твои желания выполнять и колдуна искать?

– Потому что это ты меня вызвал! И ты виноват!

– Это не я, а колдун!

– По твоей указке! Ты во всем виноват!

– Иди ты лесом, зараза!

– Я и иду по лесу, только проводник у меня хреновый, который никак выйти из леса не может.

– Отстань по-хорошему, кикимора, а не то!..

Испугавшись его угрозы и того, как он подался к ней, сжав кулак, Саша отпрыгнула от него и, тут же оступившись, провалилась по колено в сугроб. Охнув он ужаса, она начала дергаться, пытаясь вылезти из ледяного капкана. На глазах навернулись слезы. На ее удивление, Коля оказался рядом и протянул ей руку.

– Ладно, губастая, все же жаль тебя. Давай руку.

– Жаль?! – выпалила она нервно, окончательно разозлившись. – Да пошел ты знаешь куда?

– Давай руку, говорю. А то здесь, в сугробе, оставлю!

Она поджала губы и, скрестив руки на груди, демонстративно отвернулась от него, не собираясь ему ничего давать.

– Вот свалилась на мою голову, кикимора вредная. Еще и возись с ней.

Он наклонился и, подхватив ее за подмышки, легко достал из сугроба. Поставив ее на проторенную дорожку, начал отряхивать от снега ее короткую юбку с меховой опушкой.

– И не возись! – буркнула она, оттолкнув его руку, и сама быстро отряхнула свои ноги в плотных белых колготках от снега. – Больно ты нужен, неотесанный мужлан.

– Хорошо, хватит спорить, – сказал он вдруг примирительно. – Пойдешь со мной. Думаю, колдун этот около моего дядьки Карачуна, ворожея темного, околачивается. А дядька мой во дворце покойного батюшки моего засел с войском царским. Как отвоюю я царство свое назад, так колдуна изловим и заставим его тебя обратно домой вернуть. Добро?

– В смысле, твое царство? Какое царство?

– Это царство-государство батюшкой моим покойным мне завещано. Но отобрал его Темный Карачун да на всю округу чары навел, что пелена серая все небо укутала да солнечные лучи не пускает на землю-матушку, оттого уже третью неделю мрак везде. Не видишь, что ли?

– Вижу, я просто думала, это сумерки.

– Да сейчас все время сумерки. Ни дня, ни ночи не разобрать, говорю же. Карачун солнечный свет на землю не пускает. Да холодом и морозом все кутает. Он теперь всем владеет. А меня выкинул к черту на кулички, да еще и силы лишил, ибо пояс обережный отобрал. Но я просто так не сдамся, все же царевич я! Должен царство свое отвоевать обратно да солнце ясное освободить от мрака!

– Что за сказки ты рассказываешь? – удивилась Саша.

– Какие сказки?

– Ну, сказку, словно твой, этот Карачун, как крокодил, солнце проглотил.

– Какой еще крокодил? Не ведаю ни про какого крокодила! Я тебе правду говорю, кикимора! Не веришь мне, ну и ступай прочь!

– Опять началось! – выпалила Саша, вновь догоняя его. – Ну так и быть, верю я тебе. Я в каком-то заколдованном царстве. Ты царевич Коля, Карачун – твой дядька, он отобрал у тебя трон, а колдун может вернуть меня назад, так?

Молодой человек вновь пошел вперед и только буркнул:

– Хочешь верь, хочешь не верь. А если хочешь вернуться обратно в дупло и на свое болото, то пошли со мной. Помогу, так и быть, тебе, щуплая.