(Не)отец моего ребенка

Я забросил лечение года три назад, потому что понял, что все бесполезно. Собственно говоря, именно по этой причине я и не стал когда-то мешать Карине и Юре быть вместе. Рано или поздно она бы захотела детей и быстро поняла, что дело во мне. А кто захочет провести всю свою жизнь рядом с мужчиной, который не может подарить женщине самое ценное – крохотное сморщенное создание, которое когда-то назовет ее мамой?

Во всем виноват чертов паротит. Нам было по десять, когда Юрка отправился на международную олимпиаду, а я слег со свинкой. Это его и спасло. Помню взволнованные лица родителей и свое недоумение, ведь бывало и хуже. И вот спустя годы мне аукнулись последствия болезни.

Это несправедливо. У брата двое близнецов, еще и Вика, скорее всего, беременна от него, не похожа она на лгунью либо аферистку. Слишком уж живые ее эмоции, натуральные, да и ночная попытка побега тому доказательство. Была бы охотницей за деньгами, стала бы уже торговаться на счет своего молчания. Поэтому я не могу смотреть на ситуацию с такой же легкость, как Юра. Не могу просто забить на все и с чистой совестью жить дальше.

Я бросаю взгляд на девушку. Она сидит в кресле, нервно теребя ручки сумочки, пока я заполняю поля в анкете с реквизитами для оплаты. Понятия не имею, что с ней делать дальше. И это злит меня. Безумно. Потому что когда я говорю сидеть, она без лишних вопросов должна это делать, если скажу не выходить из квартиры – должна находиться дома до моего приезда, но нет же, Вика самая настоящая заноза, и нужно контролировать каждый ее шаг. Еще и при родителях какого-то черта взболтнул о ее беременности, и мать названивает мне со вчерашнего вечера. Пришлось даже телефон отключить, не хочется врать ей.

– Присаживайтесь, вас позовут, – улыбается мне девушка за стойкой регистрации, и я подхожу к Вике. Опускаюсь в кресло напротив и открыто разглядываю ее. В какой раз за эти два дня.

Она обижена. Было бы за что. Демонстративно игнорирует меня и без остановки прикусывает нижнюю губу. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что на ней проступит кровь.

Когда со стороны широкой двери звучит ее фамилия, мы синхронно поднимаемся и следуем за медсестрой по серым коридорам. Я пропускаю Вику вперед, и мы оказываемся в небольшом помещении. Девушка мнется, несмело кивая в ответ на приветствие доктора, и присаживается на стул, я же остаюсь стоять за ее спиной, с предельной внимательностью слушаю каждый вопрос, который задает гинеколог, и ответы Вики. На некоторых она запинается. Например, когда был последний незащищенный половой контакт. Она бросает на меня смущенный взгляд и тихо отвечает:

– Два месяца назад. Но если быть точной, то прошло девять недель. Думаю, именно тогда это и случилось.

Мои брови ползут вверх: неужели все это время держала верность брату?

– Нам нужен тест на отцовство, – перебиваю доктора, переходя к самому главному, потому что сейчас меня не интересует ни менструальный цикл Вики, ни режим ее питания, ни то, как и когда они зачали этого ребенка с моим братом.

– Игорь… – гинеколог поглядывает в свои бумажки, выискивая мое отчество, – Алексеевич, все по порядку. Для того чтобы что-то делать, сначала вашу… девушку нужно осмотреть и подтвердить наличие беременности. Возможно, это просто стресс, гормональный сбой либо болезнь, – строгим голосом отчитывает она, испытывая мое терпение. Мне и так придется ждать результатов три дня, несмотря на то, что я доплатил за их срочность.

– Тогда делайте, что нужно, – говорю с нажимом и с силой впиваюсь пальцами в спинку стула. Галина Сергеевна смотрит на меня с неприязнью, потом переводит взгляд на поникшую Вику, и даже гадать не надо, какие выводы на мой счет она успела сделать. Тиран и деспот издевается над бедной молодой девочкой.

– Виктория, проходите за шторку, ложитесь на кушетку, – мягко обращается она к девушке. Я делаю шаг назад, вижу, как дрожат ее руки, как растерянно она смотрит в другой конец кабинета, где расположен аппарат УЗИ. Делает глубокий вдох и, не обращая на меня никакого внимания, снимает босоножки и ложится спиной на жесткую поверхность.

Я все еще не двигаюсь, когда Вика задирает кверху маечку и Галина Сергеевна наносит прозрачный гель на ее плоский животик. Стою, затаив дыхание, и слова доктора одним махом выбивают из груди весь воздух.

– Ну вот он, ваш малыш. Папочка, а вы чего там встали? – переводит на меня взгляд, и в ее голосе уже нет того тепла, с которым она обращалась к Вике.

Я делаю несколько шагов в их сторону, чувствуя, что ноги меня совершенно не слушают. С безразличием смотрю на черно-белое изображение на экране, а потом перевожу взгляд на девушку, которая, кажется, не видит и не слышит ничего вокруг, кроме странного головастика.

– Почему у него такая большая голова? – спрашиваю с недоумением. – Он же не болен? – На что Галина Сергеевна лишь усмехается и качает головой.

– Ох уж эти мужчины. Думаете, вы в девять недель в утробе матери уже были пропорционально сложенным ребенком? – Смотрит на меня из-под очков и возвращается к аппарату. – Плод развивается без отклонений, соответствует сроку, сейчас включу звук, и вы сможете услышать его сердцебиение. Если хотите, можно сделать запись, но за это нужно будет заплатить отдельно.

Вика резко переводит на меня взгляд, и я замечаю влагу в ее глазах. Ох уж эти сентиментальные женщины.

– Можно я…

– Да, делайте запись, фото, видео – все, что есть, – небрежно машу рукой в сторону экрана, а сам понимаю, что, если бы это был мой ребенок, я бы, наверное, приказал сделать сотню снимков УЗИ со всех возможных ракурсов. – Я буду ждать тебя у лаборатории.

Я сбегаю, словно трус. Подальше от этого быстрого ритмичного тук-тук тук-тук-тук, из-за которого мое сердце начинает биться с удвоенной частотой, а настроение окончательно слетает в кювет.

Глава 9

POV Вика

Сегодня именно тот день, о котором мечтает каждая женщина. Увидеть на УЗИ своего ребенка, услышать его сердцебиение, а еще почувствовать поддержку любимого мужчины и сжимать его ладонь в ожидании заключения доктора, что с малышом все хорошо. Я всегда представляла это именно так и даже в самых плохих мыслях не могла подумать, что в такой долгожданный момент окажусь растерянной, покинутой, а еще с ненавистным мне мужчиной, который только и делает, что оскорбляет меня и раздает приказы.

Я чувствую себя неверной гулящей девушкой, которую привели за ручку к доктору, чтобы удостовериться, что ребенок не от любовника. Уверена, что часть персонала так и считает. Особенно когда Игорь с таким недовольством просит поскорее сделать забор крови для теста, а потом выясняет, нельзя ли ускорить результаты.

Я не произношу ни слова. Все внутри меня до сих пор трепещет от восторга и неверия. Это так странно – знать, что внутри тебя растет новая жизнь, и одновременно так больно, когда осознаешь, что ребенок желанный только для тебя. Что он еще не родился, а его отец уже от него отказался. От одного воспоминания о Юре сердце вновь начинает болезненно ныть. Хотела бы я забыть его, выбросить из головы, но так быстро сделать это невозможно. Особенно когда на расстоянии вытянутой руки сидит его точная копия.

Я отрываю взгляд от черно-белого снимка и украдкой поглядываю на Игоря. Он не в настроении, понимаю я. Хотя это, скорее всего, его постоянное состояние. Губы сжаты в тонкую линию, пальцы с силой впиваются в руль. Он нервно ведет машину, тормозя на светофорах в последний момент и резко срываясь с места на зеленый свет. Но я все равно засматриваюсь на него. На морщинки-лучики вокруг глаз, на слегка отросшую щетину и небрежно растрепанные волосы. А еще пытаюсь понять причину его недовольства. Я ведь ничего не требую и уж точно не собираюсь становиться угрозой для «счастливого» брака его брата. Мне бы просто наконец-то добраться до дома, чтобы без лишних глаз пуститься в двухнедельную депрессию, уговаривая себя, что все будет хорошо. Я все переживу. Жизнь не закончилась, все обязательно наладится, и я встречу достойного мужчину, который полюбит и меня, и моего ребенка.

– Что дальше? – решаюсь спросить я и очень надеюсь, что Игорь предложит подвезти меня до вокзала.

– Заедем пообедаем. Я голоден.

Я чувствую, как от него исходит холод, проникает мне под кожу, замораживая и заставляя вздрагивать. От его тона, от его взгляда, от его мыслей и неприязни.

– Ты не мог бы отвезти меня к тёте? Я поживу у нее, пока не будут известны результаты тестов, если для тебя это так важно.

– Нет, – коротко и категорично. Он посматривает в зеркало заднего вида, сворачивает вправо, а потом переводит на меня взгляд и продолжает:

– Юра передумает и вернется к тебе. Просто подожди немного. Поживешь у меня несколько дней.

– У меня другие планы, и Юра в них точно не входит. Знаешь, когда узнаешь, что мужчина, которого ты любишь, женат и все это время врал тебе, желание видеть его вмиг пропадает, – мой голос звучит раздраженно. Я чувствую, как меня начинает трясти от злости. Что он вообще о себе возомнил? Решил, что может решать все вместо меня?

– Ты совсем не думаешь о своем ребенке, Вика, – качает головой Игорь, и на его лице расцветает ехидная улыбка.

– Я-то как раз думаю, а еще о том, что у твоего брата есть сыновья. И жена. Я в вашу семью не вписываюсь. И если ты считаешь, что я не заметила твоих взглядов обожания в сторону Карины, то ошибаешься. Я не собираюсь участвовать в твоей игре по устранению соперника. Так что для всех лучше, если я покину город.

Игорь молчит, жмет на газ и мчит по дороге, превышая максимально допустимую скорость. Я вжимаюсь в кресло, и мои глаза расширяются от ужаса, когда мы практически врезаемся в машину впереди. Мужчина в последний момент выворачивает руль и идёт на обгон.

– Игорь, прекрати, пожалуйста! Ты ненормальный! – выкрикиваю я, дрожащими руками пристегивая ремень безопасности. Но он не слушает меня. Несётся вдоль моста на другую сторону города и снижает скорость, лишь когда вливается в густой поток машин. – Ты псих, – констатирую я и отворачиваюсь от него, чувствуя, как сердце в груди все ещё бешено колотится от страха. – Что тебе от меня нужно?

Я думала, он не ответит. Но Игорь громко выдыхает, тормозит на обочине, складывает руки на руль и, смотря мне прямо в глаза, произносит:

– Не знаю.

– Не знаешь? Серьезно? Тогда просто выпусти меня. Если захочешь увидеть племянника или племянницу, я не буду препятствовать этому. Но пойми, я не могу смотреть на тебя. Просыпаться в одной постели, как сегодня, и видеть перед собой это ненавистное лицо. Да меня тошнит от одного твоего вида! Как же я ненавижу вас двоих! – зло выкрикиваю я и в этот же момент жалею о своих словах. Выражение лица мужчины резко меняется. Весь его вид не выражает ни одной эмоции, в то время как в глазах бушует настоящая буря.

Я дышу часто-часто, не в силах совладать со своими эмоциями. Смотрю на мужчину, ожидая хоть какой-то реакции.

– Деньги на такси, – протягивает мне несколько купюр и, когда я не прикасаюсь к ним, просто бросает их мне на колени. – Запасные ключи от квартиры в бардачке. Возьми их и выходи. Я вспомнил о срочных делах.

Я медлю, не до конца осознавая сказанное им. Меня пугает его напускное спокойствие. Ощущение, что он испытывает меня: уйду или нет. Дрожащими руками и в спешке ищу среди каких-то бумажек связку с ключами и открываю дверцу автомобиля.

– Вика, – я оборачиваюсь в его сторону и ставлю одну ногу на асфальт, готовая сорваться на бег в любую минуту, – надеюсь, что, когда вернусь домой, ты все ещё будешь там.

– Надейся, – бросаю я и без сожаления выхожу из машины с уверенностью, что мы больше никогда не встретимся.

* * *

Я все еще немного дрожу от нахлынувших эмоций, когда возвращаюсь в квартиру Игоря. Несмело прохожусь по гостиной, словно ожидая, что в любой момент он выйдет из-за угла и перекроет мне выход. Не даст возможности выбора, как сегодня в машине, выбьет из легких весь воздух одним своим видом и доведет меня до истерики глупыми обвинениями.

Я с силой сжимаю в ладони ключи, чувствуя, как острые зубцы впиваются в кожу. Документы и деньги уже в сумочке. Чемодан так и остался стоять посреди комнаты. Я медлю лишь мгновенье. Оглядываю место, которое когда-то считала своим персональным раем, и с сожалением покидаю квартиру. Оставляю ключи у консьержа, который узнает меня и желает счастливого пути. Я выдавливаю в ответ благодарную улыбку и, с трудом перебирая ногами, иду в сторону автобусной остановки.