Грэйс

Вот уже несколько дней все шло так же, как и прежде, за исключением того, что периодически Голди ловила на себе задумчивые взгляды Дормера в самых неожиданных местах, там, где обычно он совсем не появлялся. И особенно долго он рассматривал её правую руку, на которую она предпочитала постоянно надевать перчатку, чтобы скрыть ужасные увечья.

На седьмой день рабочей седмицы, Голди выписала себе выходной, чтобы поехать в город и сделать несколько накопившихся дел. Первым в списке стояло – починить обувь, затем нужно было положить на счёт, полученную оплату, а потом еще несколько небольших дел. Во второй половине дня, уставшая, но довольная собой Голди, угостила себя чашечкой крепкого кофе с молоком, чтобы хоть немного согреться и отдышаться от беготни по завалившему город снегу, и не торопясь отправилась обратно в особняк.

…

Вернувшись в особняк Голди собиралась хорошенько поужинать, когда пробегающая мимо горничная сообщила:

?      Добрый вечер, Терра Баф. Вас искал терр следователь, ещё несколько часов назад.

?      Следователь? – испугалась Голди.

?      Да, хозяин несколько раз посылал за Вами.

?      Терр Шеридан? – уточнила девушка.

?      Да, – кивнула горничная.

И Голди, улыбнувшись, поспешила в кабинет с испорченной дверью.

Поднявшись в коридор и оказавшись напротив кабинета, Голди услышала голоса за дверью и без раздумий толкнула дверь, которая тут же поддалась. Однако Шеридана в кабинете не было. За своим столом чернее тучи сидел Дормер, и через носитель-кристалл смотрел запись судебного процесса по собственному делу. В это время за трибуной свидетеля стояла его мать… и клеветала на собственного сына.

Граф то ли не заметил, как она вошла, то ли сделал вид, что не заметил, и Голди поняла, что Шеридан уже покинул особняк, но ей неожиданно стало жаль Дормера, который выглядел ужасно одиноким и несчастным.

?      Добрый вечер, милорд! Терр Шеридан… – начала она, но была прервана.

?      Уехал.

Однако Голди уже не могла просто уйти.

"… Он пошел в отца. Отцовская порода, я всегда знала – порченная кровь…" – тем временем вещал кристалл и на этой фразе Дормер выключил его.

?      Уходи, – не оборачиваясь сказал граф и открыл дверцу стола, выудив оттуда какую-то пузатую бутылку.

?      Это не поможет. Будет только хуже, – устало сказала Голди.

?      А что поможет? – раздраженно спросил Дормер, – Раз ты такая умная – должно быть знаешь.

?      Знаю, – зачем-то кивнула Голди, – И могу Вам помочь.

?      Не нужна мне такая помощь. Уходи. – Голди не сразу догадалась о чём идёт речь, но всё же сориентировалась быстро.

?      Вы не привлекаете меня как мужчина, чтобы я Вам так помогала, – спокойно ответила она. Дормер от удивления повернулся и вопросительно уставился на неё. – В общем, если Вы предпочитаете сидеть страдать, жалеть себя и сокрушаться о своей жизни в одиночестве, а наутро проснуться с ужасной головной болью – вперёд. Если согласны принять помощь – жду Вас за дверью ровно пять минут. Уговаривать не стану. – Сказав это, она решительно вышла из кабинета, случайно хлопнув многострадальной дверью.

На самом деле Голди понятия не имела, чем она может помочь господину хозяину. В чём она была уверена – так это в том, что он не выйдет. Но слово есть слово, и свои обещанные пять минут она решила выстоять, и тем удивительнее было, что дверь позади неё распахнулась спустя минуту.

?      Что я должен делать? – серьёзно спросил Дормер.

?      Оденьте тёплые сапоги, дублёнку, варежки и подштанники. И шапку, разумеется, – брякнула первое, что пришло в голову Голди, – через пять минут встречаемся на кухне.

Идя в свою комнату за тёплой одеждой, Голди судорожно пыталась придумать, что же делать и какой жареный петух клюнул её в задницу – пожалеть милорда и предложить помощь, но ни одной идеи в голове не было. Оставалось надеяться на то, что милорд одумается.