Инспектор Лосев

Я не знаю Лялиной фамилии, поэтому прикидываюсь удивленным.

– Неужели вы ее не знаете? – спрашиваю. – Такая худенькая, черненькая, у нее еще браслет на руке, и губы такие яркие. А подруга…

– Господи, зачем так длинно, – смеется девушка. – Сказали бы – Пирогова, и все. Ее не было сегодня на занятиях.

– Неужели заболела? – огорченно спрашиваю я.

– Нет, нет, – вмешивается вторая девушка. – Я вчера вечером говорила с ней.

– Какая досада, – говорю я. – Мы условились встретиться. Я… даже билеты на Райкина достал на сегодня.

Для убедительности я показываю им два билета.

Девушки всплескивают руками. А та, которая вчера вечером говорила с Лялей, неожиданно спрашивает:

– Так это вас познакомила с ней Элла? Вчера.

– Элла?.. Вчера?..

Я не сразу соображаю, что речь идет об Элеоноре Михайловне, и позорно теряюсь на миг, не зная, что ответить. Девушки дружно приходят мне на помощь. Мое непритворное смущение вызывает у них сочувствие. И кроме того, они не могут допустить, чтобы пропал билет «на Райкина».

– Так позвоните же ей, – говорит одна из них. – Немедленно позвоните. Вот и все.

– В том-то и дело, что я забыл ее телефон.

– Я вам сейчас скажу, – она торопливо достает из сумочки записную книжку. – Пишите.

И диктует номер телефона. Я записываю.

Из ближайшего автомата я звоню Ляле. Откликается звонкий девичий голос.

– Будьте добры, Лялю.

– Это я. Кто говорит?

– Извините, пожалуйста. Это говорит знакомый Эллы. Мне очень надо ее повидать. Случайно она не у вас?

– Представьте, только что уехала. У нее примерка у…

– Кумрайтиса?

– Да. Откуда вы знаете?

– Она мне как-то о нем говорила. А вам не трудно сказать его адрес?

– Конечно.

Прижимая трубку плечом, я неловко записываю на клочке бумаги адрес этого модного портного. Потом выскакиваю из будки телефона-автомата и хватаю первое встречное такси.

И вот я уже прогуливаюсь около высокого, потемневшего от времени дома с лепными украшениями на подъезде и выбитой тут же на стене фигурой молотобойца, под которой красуется тоже выбитая на камне надпись: «Владыкой мира будет труд». Старый дом, когда-то называвшийся «доходным», который революция отметила своей печатью. Дом стоит в одном из переулков недалеко от улицы Кирова.

Время от времени я поглядываю на желтый «Запорожец», стоящий возле подъезда. Когда я, еще из окошка такси, увидел этот «Запорожец», у меня отлегло от сердца. И теперь я спокойно прогуливаюсь, предвкушая изумление Элеоноры Михайловны, и одновременно соображаю, как повести с ней разговор. Дело нешуточное. Мы сейчас уже разыскиваем не только ловкого гостиничного вора, но и убийцу, первая жертва которого лишь случайно осталась в живых. И кто знает, что он может придумать завтра.

Изредка я поглядываю на часы. Время еще есть. До начала концерта три с лишним часа. Можно не торопиться.

Интересно, с кем Элеонора Михайловна вчера познакомила Лялю? Но самое главное, где Мушанский? Неужели он так и не встретился со своим другом Семеном Парфентьевичем? А если…

Но тут мои мысли мгновенно обрываются. Из подъезда выпархивает Элеонора Михайловна уже в новом элегантном пальто с меховым воротником и высокой модной меховой шапке, из-под которой выбиваются бронзовые локоны. В руках у нее большой сверток. Я иду к ней навстречу. Элеонора Михайловна на миг останавливается, всматривается в меня, и на лице ее появляется обворожительная улыбка.

Она бросается ко мне и протягивает свободную руку.

– Виталик! Как это понимать? Откуда вы взялись? Я просто потрясена.

Что поделаешь, надо снова играть ту же идиотскую роль.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – самодовольно говорю я. – Это еще не самый трудный случай.

– Нет, нет, это поразительно! – не может успокоиться Элеонора Михайловна. – Вы волшебник. И вообще, за этим что-то есть.

Она лукаво смотрит на меня и грозит пальчиком.

– Есть, – охотно подтверждаю я. – Еще как есть, – и, в свою очередь, спрашиваю. – Разве Жора вам ничего не говорил?

Элеонора Михайловна внезапно меняется в лице и, запинаясь, говорит:

– Он такой странный… Он кошмарно изменился…

Теперь уже волнуюсь и я, хотя изо всех сил стараюсь не показать этого. Как можно беззаботней я спрашиваю:

– Почему это вам так кажется?

– Ах, Виталик, вы его давно видели?

– Не очень…

– А я только вчера.

Ого! Значит, она его вчера видела. И с прежней беззаботностью я задаю новый вопрос:

– Надеюсь, весело провели время?

Элеонора Михайловна неожиданно хватает меня за руку и испуганно шепчет:

– Виталик, он вчера… я сама видела у него… я просто вся похолодела… я совершенно случайно… видела у него… пистолет!

– Что-о?..

Очевидно, я тоже меняюсь в лице, потому что Элеонора Михайловна вдруг резко отшатывается от меня и пристально смотрит мне в глаза.