Научная философия как она есть

Аргумент несостоятелен уже по своей сути, хотя и высказан таким «учёным» языком, что может привести в ступор любого студента. Автор делает посыл: «Если наука составляет фундамент философии, то…». Однако «наука составляет фундамент» не только философии, но и физики, математики, химии и т.д., следовательно, и вывод автора можно отнести к любой науке. Так в чём же тут разница между философией и наукой?

Напоследок приведу ещё одно интересное утверждение. Подобные аргументы я называю «И нашим, и вашим»:

«Философия и наука тесно взаимосвязаны, в целом едины, но не тождественны. Философия и является наукой, и не является или не только является ею, выходит за эти и всякие другие доктринально-канонические рамки. Кроме собственно научного отображения и объяснения (притом весьма специфического, своеобычного) объективной действительности, она включает – и это главное – ее обобщающее толкование и собственно человеческое духовно-нравственное и эстетическое отношение к ней. Не зря философия получила в древности название метафизики, под метафизикой имелось, как известно, в виду то в познании, что находится вне физики, специальных, конкретно-научных знаний вообще. Энгельс переосмыслил этот термин, фиксируя лишь его методологический аспект, видя в метафизике антипода диалектики».

Во-первых, что значит «духовно-нравственное» отношение? Есть нравственность и безнравственность. Есть духовность и есть бездуховность. Понятие «духовность» входит в понятия «нравственность», «этичность». Нет «духовно-безнравстенных» или «бездуховно-нравственных» людей. Духовность, нравственность и этичность – это синонимы, они взаимозаменяемы. Поэтому и словосочетание «духовно-нравственный» по сути то же, что и «масло масленое», хотя это абсурдное по сути словосочетание уже твёрдо вошло в русский язык, благодаря церкви, которая, видимо, сомневается, что духовность и нравственность – это одно и то же.

Во-вторых, отношение человека к предмету (нравственное, эстетическое и пр.) вовсе не говорит о невозможности научного изучения этих отношений.

В-третьих, автор пишет: «Философия получила в древности название метафизики». Название метафизики философия не получала. Просто работы Аристотеля, которые шли после работ по физике, назвали «метафизикой», что с греческого так и переводится «после физики». И только в средние века термин «метафизика» обрёл популярность, получив широкое распространение благодаря теософии, поэтому его считали синонимом философии, которая в то время была почти задавлена теософией и считалась её служанкой. Тут, прежде всего, нужно ставить вопрос о том, является ли метафизика философией? Идентичны ли эти понятия? И ответ будет отрицательным.

В-четвёртых, что такое «философия и является наукой, и не является ею»? Это звучит, как врачебный анекдот про то, что «больной скорее мёртв, чем жив, или скорее жив, чем мёртв». Это похоже на ответ учителя, который сам не знает ответа. Не честнее ли признаться в незнании, чем постулировать глубокомысленные глупости? Если «философия и наука тесно взаимосвязаны и в целом едины», то почему первую лишают тех качеств, которые есть у второй и благодаря которым они обе взаимодействуют?

В-пятых, что значит «не тождественны»? В чём именно? Химия и геометрия тоже не тождественны, но разве это говорит о том, что одна из них не является наукой. Не лучше ли признать, что философия – это такая же наука, как и прочие гуманитарные науки. А вот метафизика с философией как раз не тождественны. Метафизика с большинством её идей к науке никакого отношения не имеет; если её и относить к философии, то только к «ненаучной философии». Однако «ненаучная философия» звучит так же абсурдно, как «ненаучная физика» или «ненаучная математика», где 2+2 может равняться чему угодно.

Если уж и признавать метафизику «разделом философии», как ещё делают многие профессоры философии, то только в том случае, если отнести её в экспериментально-критический раздел. Да и то это слишком большой аванс для метафизики. Подробнее этот вопрос мы рассмотрим в отдельной главе.

4. Выводы

Итак, мы выяснили, что все аргументы в пользу того, что философия чем-то отличается от науки, попросту не выдерживают никакой критики. Философия – это такая же наука, как и многие другие гуманитарные науки. У неё тоже есть свои правила и законы, несоблюдение которых ведёт к ошибкам и ложным утверждениям, как видим выше. Ведь никто же не будет утверждать, что ложное умозаключение, – это философское умозаключение.

К сожалению, так же, как существует лженаука и лженаучные идеи, точно также существует и лжефилософия, которая к науке философии не имеет никакого отношения. И все те «философы», которые не считают философию наукой, по сути говорят не о философии как таковой, они говорят о лжефилософии, то есть о философии не научной, которая и философией не является. Возможно, они говорят о теософии, метафизике, мировоззрении или о чём угодно, но не о философии как таковой.

Задайте себе всего один хороший вопрос: имеем ли мы право не считать философию наукой на том лишь основании, что кто-то из «философов» позволяет себе философствовать, не считаясь с наукой? Не идём ли мы у них на поводу, тем самым дискредитируя и философию как науку, и науку в целом?

В заключение этой главы твёрдо заявим, что философия – это самая настоящая наука, движущая вперёд не только человеческую мысль, но и весь мир. Если бы было по-другому, Кант вряд ли мог бы сказать, что:

«Хранительницей науки всегда должна оставаться философия».

В следующей главе мы рассмотрим, почему же многие так упорно не могут признать философию наукой. А также рассмотрим, что именно дискредитирует философию как науку, и кому это выгодно.

Глава 6.

Дискредитация философии как науки

«Для того чтобы уничтожить учение Коперника,

вовсе недостаточно заткнуть кому-нибудь рот.

Нужно еще наложить запрет на всю астрономическую науку

и, сверх того, воспретить кому бы то ни было глядеть в небо!»

(Г. Галилей)

В этой главе мы поговорим о том, почему состояние сегодняшней философии не устраивает не только многих философов, но и саму философию, как научную дисциплину. Если на заре своего существования философия по праву считалась матерью всех наук, «царицей наук», то сегодня, как мы уже говорили, многие философы перестали считать философию не только «царицей наук», но и вообще наукой.

Как ни парадоксально, но сам имидж философии как «царицы наук» и философов как мудрецов своего временем повлиял на то, что престиж философии как науки был сильно подпорчен. Для этого есть вполне объективные причины.

Здесь мы рассмотрим четыре основные причины того, почему философию многие перестали считать наукой. Естественно, что все эти причины носят дискредитационный характер для научной философии. Вот эти четыре причины:

1. Религиозная.

2. Политическая.

3. Имиджевая.

4. Внутренняя.

Я выделяю их так чётко потому, что эти причины действуют на философию всегда. О них надо помнить не только при изучении истории философии, но и при построении собственных философских теорий. Потому что эти причины действовали с самого появления философии как науки, и действуют по сей день. Они и завтра будут оказывать влияние на философов, не зависимо от их желания. Эти причины могут действовать как по отдельности, так и все сразу. Только стойкость и честность философа способны противостоять этим причинам дискредитации философии.

Давайте подробнее рассмотрим эти причины.

1. Религиозная причина

В историческом плане эта причина стоит в первом ряду, так как она стала самой первой разрушительницей философии и философской мысли. Но это вовсе не говорит о том, что сегодня эта проблема менее актуальна, чем в момент своего появления на заре человечества. Вот как об этом пишет историк философии С.Н. Труфанов:

«Пожалуй, только в самом начале своего пути, в период Античности, философия была предоставлена самой себе и развивалась в условиях неограниченной младенческой свободы. Однако уже в середине первого тысячелетия н.э. ей пришлось проститься с прежней вольностью и перейти на положение ученицы и, одновременно, прислужницы богословия. Погрузившись в библейские тексты, она осваивала монотеистическую картину мира и училась мыслить его с точки зрения всеобщности его творения. В этом качестве она пребывала на протяжении всего Средневековья».

Тут можно согласиться с принципиальным фактом того, что только демократия даёт возможность философии развиваться относительно свободно в рамках научного мышления. Что же касается «положения ученицы богословия» и того, что философия «осваивала монотеистическую картину мира и училась мыслить его с точки зрения всеобщности…», то тут необходимо пояснение. На «положении прислужницы» – да, находилась, потому что церковь поглотила все научные институты того времени, и у философов просто не было выбора. А «положение ученицы» и «освоение монотеистической картины мира» было скорее подневольным, фальшивым, ради выживания, а не ради самого учения.

Но это длилось столетия и, безусловно, не могло не повлиять отрицательно на живую философскую мысль, не окованную кандалами религии. Поэтому теософия и метафизика приобрели власть над философией, а сама философия была почти дискредитирована как наука. И лишь с большим трудом, постепенно, благодаря ослаблению давления церкви в 18-19 веках в Европе, философия вновь стала приближаться к научному мышлению. Это дало толчок пышному расцвету европейской философии. К сожалению, только европейской.

Выступая по российскому телевидению в 2015 году доктор философских наук Е. А. Мамчур сделала аналогичное заявление:

«Наука возникла только в Западной Европе в античные времена, а философия была всегда и везде. Почему наука, какой мы её знаем, смогла появиться именно в античной Греции, а не в Китае или Египте, например? Потому что в те времена в Греции была демократия, свобода, а не правили жрецы, как в Египте».

Итак, мы видим, что первая причина дискредитации философии как науки заключается в религии. Но первой она стоит ещё и потому, что это самая пагубная причина, бороться с которой особенно трудно. За примерами тут далеко ходить не надо. Можно вспомнить Джордано Бруно, Томаса Мора, многих других философов и учёных, пострадавших за свои идеалы. Можно вспомнить Галилея, который вынужден был отречься от науки ради спасения своей жизни. Можно вспомнить сожжённые церковью неугодные книги. В России дела обстояли отнюдь не лучшим образом. Из-под давления церкви философия смогла выйти лишь в XX веке, да и то не на долгое время. Сегодня философия опять становится чуть ли ни служанкой богословия. И пока философы сомневаются, признавать ли философию наукой, в России уже признали наукой теологию.

Поэтому каждый философ должен понимать, что едва он начинает некритично относиться к любым религиозным концепциям, он тут же перестаёт быть философом и тем самым дискредитирует философию, низводя её до лженауки. Почему именно так? Потому что в религии можно утверждать любые недоказанные «истины», ссылаясь лишь на авторитет бога, а в философии такие утверждения всегда считаются ложными. Философ, не владеющий логикой и не знающий хотя бы основ физики, биологии, химии, математики и других общественных наук не может называться философом. А философ, владеющий логикой и знающий основы хотя бы только одной физики понимает, что богов не существует. Так что каждый должен выбрать, кто он: философ или теософ. И этот выбор особенно важен сегодня, когда мир переживает очередную религиозную эскалацию.

Религиозному человеку трудно освоить даже основы философии. А христианин и вовсе не имеет морального права быть философом, иначе он вынужден будет признать, что апостолы и Христос ошибаются, так как даже в Библии апостолы выступают против философии:

«Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно…» (Послание к Колоссянам 2:8,9)

Становится ясно, почему в средние века, когда церковь обрела силу, научная философия была почти задавлена.

Хотя религия является первой причиной дискредитации философии, она вполне может выступать не одна, а совместно со второй (политической) и третьей (имиджевой) причиной. Политика ведёт к власти, а держать власть над умами людей – это основное желание церкви, поэтому, зная о том, что философия способна влиять на умы, церковь всегда стремиться подмять философию под себя.

Что же касается имиджевой составляющей, то здесь можно сказать следующее. Философов всегда считали мудрецами. Естественно, что быть философом стало престижно, поэтому теософы всячески хотели получить высокое звание философа. Эта причина также толкала их «подмять» философию под своё религиозное мировоззрение. Но об имиджевой причине дискредитации философии мы поговорим ниже. Здесь же нам важно понять, что причины дискредитации могут действовать как поврозь, так и совместно.

2. Политическая причина

Эта причина ничуть не менее значима, чем первая. В целом, на фоне первой причины, вполне понятно влияние и политической причины. Любому политическому режиму нужно оправдать свою власть, подвести под неё необходимую идеологию. Поэтому политические режимы всегда приближают к себе тех философов, которые готовы обслуживать их идеологию, находя ей оправдательные философские концепции. Тут философ превращается в слугу идеологии, в пропагандиста, в политика, в результате чего нередко перестаёт быть философом.

При монархиях философам приходилось быть монархистами, при диктатурах поддерживать режим диктатур. К тому же, если страна в добавок ко всему ещё и религиозная, то беспринципный философ мог служить не только идеологии, но и религии. Тут начинают действовать сразу две причины, ведущие к дискредитации философии. Нередко сюда добавляются и остальные причины (имиджевая и внутренняя), о которых мы ещё поговорим.

Несогласные с властью философы либо умалчиваются, либо подвергаются гонениям. Из истории мы легко можем вспомнить Сократа, раздражавшего властные круги, за что он и был предан смерти по ложному обвинению в развращении нравов. Почти 30 лет провёл в заключении Кампанелла. 25 лет был в каторжной ссылке Чернышевский. Под домашним арестом держали Чаадаева. Философов, несогласных с властью всегда травили, ссылали, сажали в тюрьмы, высылали из страны, замалчивали, или признавали сумасшедшими, как того же Чаадаева.