Чехо-Словакия

«Кнедлики»!!!!!

Вот то слово, которое привело в возмущение и ярость моих друзей-чехов…

– Позвольте, господа, – оправдывался я. – Ну что в них хорошего? Что такое – кнедлики?! Это вареный, тяжелый, как свинец, хлеб, который кирпичом ложится в желудке. Ведь если я буду есть кнедлики каждый день – у меня в желудке будет кирпичный дом!

– У вас не в желудке кирпич, – кричал мой сосед по столу, – а в сердце у вас кирпич! Да ели ли вы когда-нибудь настоящие кнедлики?!

А другой чех – самый деликатный – сказал:

– Я и забыл, что мне нужно домой…

– Позвольте! – забеспокоился я. – Вы же говорили, что у вас свободный вечер…

– Да, но я не думал, что он так печально кончится.

– Пойду и я, – встал другой.

– И я!!

Я остался в грустном одиночестве…

Ничего не поделаешь – придется обедать одному:

– Кельнер, дайте обед!

На первое мне дали суп с кнедликом; на второе «вепшово печенье» с кнедликом; на десерт – кнедлик с яблоком внутри. Смотрел я на эти три невинные штучки, лежащие передо мною нетронутыми, и думал:

«Неужели такой пустяк может повести к международным осложнениям и к разрыву дипломатических сношений?..»

* * *

Забыл сказать: потребованную мною к предобеденной закуске водку кельнер подал вместе с кофе…

Побрел я грустно домой, разделся и подполз под перину… Может быть, здесь людская ненависть не отыщет меня!

Самый страшный притон Праги

Я спросил одного приятеля-чеха – большого знатока пражской жизни:

– Скажите, а есть у вас в Праге какие-нибудь притоны?..

– Что вы называете «притоном»? – осторожно осведомился он.

– Ну понимаете… Какой-нибудь страшный зловещий притон, где собираются воры, убийцы, грабители и их дамы – падшие женщины, обольщающие посетителя и подводящие его под нож своего друга… Есть такие места в Праге?

– Да вам зачем, Господи Иисусе?!

– Люблю сильные ощущения… Я шатался в Париже, в Риме, Константинополе по таким трущобам, где рука всегда должна быть в кармане, а палец на курке «браунинга».

– Да… Есть такие места и в Праге, – с некоторой даже гордостью промолвил чех. – Я знаю один такой притон, что, когда я туда попал, у меня кровь заледенела в жилах…

– Ради бога, адрес!..

– Ну что вам за охота рисковать?!

– Ах, вы не понимаете, какая прелесть в риске! Как туда попасть?

– Гм! Ей-богу, не советую. А впрочем, как хотите! Вот вам адрес…

* * *

С замирающим сердцем брел я по узкой темной улице, еле освещенной редкими фонарями… Грязный двухэтажный дом… В завешенных окнах видны какие-то странные силуэты… До меня донеслись звуки резкой странной музыки и чей-то хриплый смех…

Поколебавшись несколько секунд, я толкнул дверь и вошел.

Душный дымный спертый воздух, и в этом тумане кружатся в причудливом «шимми» две зловещие подозрительные пары.

При моем входе обе пары приостановились и сказали:

– Мфутета!

– Поклона!

Я в первый раз в жизни видел таких приветливых убийц, таких простодушных грабительских дам.

«Эге, – подумал я, – усыпляют мою подозрительность! А потом опоят чем-нибудь и зарежут. Ну что ж – поборемся».

Я уселся за большой стол рядом с сосущим трубку старичком самого зловещего, подозрительного вида и постучал:

– Дайте мне ликеру!

Зловещий старикашка, видя, что ко мне никто не подходит, засуетился:

– Пан верхник! Этот господин желает ликеру. Что ж вы его заставляете ждать?!

«Э, – подумал я, – мягко стелешь, да жестко спать будет». И вызывающе добавил:

– Только у меня с собой тысячекроновая бумажка! Можете потом разменять?

Дьявольская выдержка у этих чешских убийц и грабителей! Парижские или константинопольские при виде такой депозитки сразу бы перерезали горло ее обладателю, а эти даже глазом не моргнули.

– Не беспокойтесь, пан. Как-нибудь разменяем.

– Вы русский? – хитро спросил меня ужасный старик, хрипя своей огромной кривой трубкой…

– Да-с, русский! Может быть, это вам не нравится?!

– Нет, я люблю русских. Только я удивляюсь, как это русские могут носить при себе такие большие деньги! Ведь потерять можно.