Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Король смеха
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Для меня. Только их там сейчас никого нет. Ни генералов, ни театров. Не требуется.
– А где же они?! Где?!!
– Где? Нигде.
– ?!! ?!!
– А вот если я, скажем, собрался, в Петербург приехал, – все бы они сразу и появились на своих местах. Приехал, значит, Надькин, и все сразу оживилось: дома выскочили из земли, извозчики забегали, дамочки, генералы, театры заиграли… А как уеду – опять ничего не будет. Все исчезнет.
– Ах, подлец!.. Ну и подлец же… Бить тебя за такие слова – мало. Станут ради тебя генералов, министров затруднять. Что ты за цаца такая?
Тень задумчивости легла на лицо Надькина.
– Я уже с детства об этом думаю: что ни до меня ничего не было, ни после меня ничего не будет… Зачем? Жил Надькин – все было для Надькина. Нет Надькина – ничего не надо.
– Так почему же ты, если ты такая важная персона, – не король какой-нибудь или князь?!
– А зачем? Должен быть порядок. И король нужен для меня, и князь. Это, брат, все предусмотрено.
Тысяча мыслей терзала немного охмелевшую голову Неизвестного человека.
– Что ж, по-твоему, – сказал он срывающимся от гнева голосом, – сейчас и города нашего нет, если ты из него вышел?
– Конечно, нет.
– А посмотри, вон колокольня… Откуда она взялась?
– Ну, раз я на нее смотрю, – она, конечно, и появляется. А раз отвернусь – зачем ей быть? Для чего?
– Вот свинья! А вот ты отвернись, а я буду смотреть – посмотрим, исчезнет она или нет?
– Незачем это, – холодно отвечал Надькин. – Разве мне не все равно – будет тебе казаться эта колокольня или нет?
Оба замолчали.
V
– Постой, постой, – вдруг горячо замахал руками Неизвестный человек. – А я, что ж, по-твоему, если умру… Если раньше тебя – тоже все тогда исчезнет?
– Зачем же ему исчезать, – удивился Надькин, – раз я останусь жить?! Если ты помрешь – значит, помер, просто чтобы я это чувствовал и чтоб я поплакал над тобой.
И, встав с земли и стоя на коленях, спросил ленкоранский лесоторговец сурово:
– Значит, выходит, что и я только для тебя существую, значит, и меня нет, ежели ты на меня не смотришь?
– Ты? – нерешительно промямлил Надькин.
В душе его боролись два чувства: нежелание обидеть друга и стремление продолжить до конца, сохранить всю стройность своей философской системы.
Философская сторона победила.
– Да! – твердо сказал Надькин. – Ты тоже. Может, ты и появился на свет для того, чтобы для меня достать кулич, курицу и водку и составить мне компанию.
Вскочил на ноги ленкоранский продавец… Глаза его метали молнии. Хрипло вскричал:
– Подлец ты, подлец, Надькин! Знать я тебя больше не хочу! Извольте видеть – мать меня на что рожала, мучилась, грудью кормила, а потом беспокоилась и страдала за меня?! Зачем? Для чего? С какой радости?.. Да для того, видите ли, чтобы я компанию составил безработному телеграфистишке Надькину! А? Для него я рос, учился, с ленкоранскими лесами дело придумал, у Гигикина курицу и водку на счет лесов скомбинировал. Для тебя? Провались ты! Не товарищ я тебе больше, чтобы тебе лопнуть!
Нахлобучив шапку на самые брови и цепляясь полуоторванной подметкой о кочки, стал спускаться Неизвестный человек с пригорка, направляясь к городу.
А Надькин печально глядел ему вслед и, сдвинув упрямо брови, думал по-прежнему, как всегда он думал:
«Спустится с пригорка, зайдет за перелесок и исчезнет… Потому, раз он от меня ушел – зачем ему существовать? Какая цель? Хо!»
И сатанинская гордость расширила болезненное, хилое сердце Надькина и освещала лицо его адским светом.
Сорные травы
Жвачка
Однажды на обеде в память Чехова несколько критиков говорили речи. Один сказал:
– Чехов был поэтом сумерек, изобразителем безвольной интеллигенции…
– Браво! – зааплодировали присутствующие.
Другой критик заявил, что и он тоже хочет сказать речь…
Подумав немного, он сказал:
– Изобразитель российских сумерек, Чехов в то же время был певцом интеллигентского безволия.
Третий критик объявил, что если присутствующие ничего не имеют против, то и он готов возложить скромный словесный венок на могилу «певца сумерек».
– Браво!
Критик поклонился и начал:
– В дополнение к прекрасным характеристикам Чехова, сделанным моими коллегами, я скажу, что талант Чехова расцветал в сумерках русской жизни, в которых текла и жизнь безвольной интеллигенции… Да, господа! Чехов, если так можно выразиться, поэт сумерек…
И встал четвертый критик.
– Говоря о Чехове, многие забывают указать на ту внешнюю обстановку, в которой жил великий писатель. Время тогда было серенькое, и это отражалось на героях его произведений. Все они были серенькие, сумеречные, ибо то время было время сумерек, и Чехов был его поэтом. Безвольная, рыхлая интеллигенция того времени нашла в нем своего бытописателя; и, подводя итоги деятельности Чехова, о нем можно выразиться в заключительных словах: «Чехов был настоящим поэтом сумерек, изобразителем безвольной интеллигенции…»
* * *
Я отозвал этого четвертого критика в сторону и спросил:
– Откуда вы узнали, что Чехов был поэтом сумерек?
Другие электронные книги автора Аркадий Тимофеевич Аверченко
Другие аудиокниги автора Аркадий Тимофеевич Аверченко
Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее