Юмористические рассказы

– Я буду бить так всякого мерзавца, который станет утверждать, что я нечестно играю в карты!

И, повернувшись, стал удаляться. Колесакин хотел догнать его и сообщить, что он не Зайцев, что он пошутил… Но решил, что уже поздно.

Когда ехал в поезде, деньги уже не радовали его и беспечное веселье потускнело и съежилось…

И при всей смешливости своей натуры веселый Колесакин совершенно забыл потешиться в душе над странным и тяжелым положением инженера Зайцева на другой день.

Два мира

I

Два человека шли по пыльной, залитой светом луны улице города Чугуева и беседовали:

– Так, значит, так-то, брат Перепелицын…

– Именно так, Никеша.

– В Питер, значит… Только как же ты поедешь, если не знаешь, что там еще с тобой будет?

– Это пустяки! Я сегодня уже написал моему питерскому приятелю Шелестову, чтобы он узнал как и что. Скажем, три дня письмо туда, три дня – ответ обратно. Ну… да день ему на справки. Итого – через неделю получу.

II

Два человека лежали на диванах в большой меблированной комнате, выходившей окнами на шумную петербургскую улицу, и тихо беседовали:

– Сегодня Стрелка, завтра – Стрелка. Сегодня Аквариум, завтра – Аквариум… Скучно, брат Шелестов… Правильно сказал великий психолог Гоголь: скучно жить на этом свете, господа!

В дверь постучали.

– Вам письмо, господин Шелестов!

– От кого это? – лениво спросил приятель Шелестова, забрасывая ногу на спинку дивана.

– Недоумеваю… Гм… Какой-то Перепелицын… Чего ему нужно, этому удивительному Перепелицыну? Ага! Из Чугуева… Припоминаю Перепелицына! Был такой человек, с которым мы во дни оны играли в перья и воровали огурцы на огородах.

– Наглец! – сказал, зевая, приятель Лошадятников.

– Не хочет ли он теперь, под угрозой раскрытия этих хищений, шантажировать тебя?

– «Дорогой Петруша! Ты, конечно, страшно сердит на меня за то, что я за эти шесть лет не удосужился написать ни строчки, но что поделать – такова уж городская шумная жизнь. У нас, в Чугуеве, очень весело – недавно приезжал цирк и играла малороссийская труппа. Очень хорошо играли. Могу сообщить новость, которая тебя очень удивит: Пальцев разошелся с женой и живет теперь с акушеркой Звездич».

– Кто сей Пальцев? – спросил Лошадятников.

– Понятия не имею!

– Так что выбор акушерки Звездич и ее дальнейшая судьба тебя не заинтриговывает?

– Ты видишь, я остаюсь совершенно хладнокровен. Продолжаю: «У меня к тебе есть маленькая просьба, которую, надеюсь, исполнишь: по получении сего письма заезжай на политехнические курсы (адреса не знаю) и узнай условия приема и срок подачи прошений. Потом еще просьба от Кати Шанкс – нельзя ли достать «Вестник моды» за прошлый год № 9, – ей для чего-то нужен. Вышли наложенным платежом. Твой Илья Перепелицын».

Шелестов засвистал какой-то неведомый мотив и принялся складывать из письма петуха. Когда это занятие ему надоело, он забросил петуха за диван и сладко потянулся.

– Ты бы хоть адрес его заметил… – сказал Лошадятников.

– Чей адрес?

– Куропаткина.

– А на что он мне?

– Положим. Ты бы одевался. Скоро девять.

III

Прошла неделя.

– Вам письмо, барин!

Шелестов повернулся на кровати и прищурился на горничную.

– Давай-ка его сюда. Да чего ты боишься? Подойди ближе.

У горничной были, очевидно, какие-либо свои соображения и взгляды, потому что ближе она не подошла, а, бросив письмо на одеяло, отпрыгнула и убежала.

– От кого бы это?

Писал Илья Перепелицын.

– «Дорогой Петруша! Прошла неделя, а от тебя ответа нет. Сомневаюсь – получил ли ты мое письмо? На всякий случай, прошу тебя, кроме политехникума, заехать на фельдшерские курсы и узнать условия приема и программу. Кстати, можешь Кате Шанкс «Вестник моды» не высылать. Она нашла его у Колопытовых. А с Колопытовыми, ты не поверишь, какой случай: Ивану Григорьевичу во время сна заполз в ухо маленький таракан, а жена его заперла, когда уходила. Он выскочил из окна и получил сотрясение мозга. Да, забыл я прошлый раз написать – кланялся тебе Гриша Седых. Представь себе, он уже в аптеке фармацевтом. Дорогой Петруша! Зайди в магазин Бурхардта и узнай, есть ли пластинки куплетиста Бурдастова. Если есть – вышли наложенным платежом. Буду весьма благодарен… А Пальцев уже ухаживает за попадьей, женой о. Ионы. Звездич в отчаянии. Твой Илья Перепелицын».

В дверь постучали. Вошел, приплясывая, Лошадятников.

– А у меня есть ложа на Крестовский… товский, товский, товский, кий!

– Можешь представить себе, Митя, потрясающую новость: Пальцев, оказывается, ухаживает за женой о. Ионы.

Лошадятников посмотрел на приятеля широко раскрытыми глазами:

– Какой Пальцев? Какого Ионы?

– Да я и сам, собственно, не знаю. Но об этом считает нужным поставить меня в известность Илья Перепелицын.

– Какой Перепелицын?

– Боже ты мой! Перепелицын – знаменитый чугуевский Перепелицын. Но ты – сущее дерево… Ты способен остаться равнодушным даже к тому, что Гриша Седых служит фармацевтом?

– Ах, это тот… чудак пишет? Еще что-нибудь поручает?

– Как же! Просит заехать на фельдшерские курсы и за граммофонными пластинками.