– Так точно.
– А знаешь, братец, тебе борода не идет. Такое чучело получилось…
– Да разве вы меня знаете? – с наружным удивлением воскликнул Макаронов.
– Тебя-то? Да мои дети по тебе, брат, в гимназию ходят. Как утро, они глядят в окно: «Вон, говорят, папин шпик пришел… Девять часов, значит. Пора в гимназию собираться».
– Что вы, господин, – всплеснул руками Макаронов. – Какой же я шпик?! Это даже очень обидно. Я вовсе письмоводитель – Петр Сидоров.
– Лизавета! – крикнул адвокат. – Дай мне пальто. Ну, что у вас в охранке… Все по-старому?
– Мне бы местечко письмоводителя… – сказал Макаронов, хитрыми глазами поглядывая на адвоката. – По письменной части.
Адвокат засмеялся:
– А простой вы, хороший народ, в сущности. Славные детишки. Ты что же сейчас: за мной, конечно?
– Местечка бы, – упрямо сказал Макаронов.
– Лизавета! Выпусти нас. Вышли вместе.
– Ну, я в эту сторону, – сказал адвокат. – А ты куда?
– Мне сюда. В обратную сторону.
Макаронов подождал немного и потом, опустив голову, опечаленный, поплелся за Маныкиным. Он потихоньку, как тень, крался за адвокатом, и единственное, что тешило его, – это что адвокат его не замечает.
Адвокат приостановился и спросил, обернувшись вполоборота к Макаронову:
– Как ты думаешь, этим переулком пройти на Московскую ближе?
– Ах, как это странно, что мы встретились, – с искусно разыгранным удивлением вскричал Макаронов. – Я было решил идти в ту сторону, а потом вспомнил, что мне сюда нужно. К тетке зайти.
«Ловко это я про тетку ввернул», – подумал, усмехаясь внутренне, Макаронов.
– Ладно уж. Пойдем рядом. А то, смотри, еще потеряешь меня…
– Нет ли у вас места письмоводителя? – спросил Макаронов.
– Ну и надоел же ты мне, ваше благородие, – нервно вскричал адвокат. – Впрочем, знаешь что? Я как будто устал. Поеду-ка я на извозчике.
– Поезжайте, – пожал плечами Макаронов. («Ага! Следы хочет замести… Понимаем-с».) А я тут к одному приятелю заверну.
Маныкин нанял извозчика, сел в пролетку и, оглянувшись, увидел, что Макаронов нанимает другого извозчика.
– Эй, – закричал он, высовываясь. – Как вас… письмоводитель! Пойди-ка сюда. Хочешь, братец, мы экономию сделаем?
– Я вас не понимаю, – солидно возразил Макаронов.
– Чем нам на двух извозчиках трепаться – поедем на одном. Все равно ты ведь от меня не отвяжешься. А расходы пополам. Идет?
Макаронов некоторое время колебался, потом пожал плечами и уселся рядом, решив про себя: «Так даже, пожалуй, лучше. Можно что-нибудь от него выведать».
– Ужасно тяжело, знаете, быть без места, – сказал он с напускным равнодушием. – Чуть не голодал я, вдруг – вижу ваше объявление в газетах насчет письмоводителя. Дай, думаю, зайду.
Адвокат вынул папиросу.
– Есть спичка?
– Пожалуйста. Вы что же, адвокатурой только занимаетесь или еще чем?
– Бомбы делаю еще, – подмигнул ему адвокат. Сердце Макаронова радостно забилось.
– Для чего? – спросил он, притворно зевая.
– Мало ли. Знакомым раздаю. Послушайте… У вас борода слева отклеилась. Поправьте. Да не так!.. Ну вот, еще хуже сделали. Давайте я вам ее поправлю. Ну теперь хорошо. Давно в охранном служите?
– Не понимаю, о чем вы говорите, – обиженно сказал Макаронов. – Жил я все время у дяди – дядя у меня мельник, а теперь места приехал искать… Может, дадите бумаги какие-нибудь переписывать или еще что?
– Отвяжись, братец. Надоел! Макаронов помолчал.
– А из чего бомбы делаете?
– Из манной крупы.
«Хитрит, – подумал Макаронов. – Скрывает. Проговорился, а теперь сам и жалеет».
– Нет, серьезно, из чего?
– Заходи – рецептик дам.
II
Подъехали к большому дому.
– Мне сюда. Зайдешь со мной?
Понурившись, мрачно зашагал за адвокатом Макаронов.
Зашли к портному.
Маныкин стал примерять новый жакет, а Макаронов сел около брошенного на прилавок адвокатом старого пиджака и сделал незаметную попытку вынуть из адвокатова кармана лежавшие там письма и бумаги.
– Брось, – сказал ему адвокат, глядя в зеркало. – Ничего интересного. Как находишь – хорошо сидит жакет?
– Ничего, – сказал шпик, пряча руки в карманы брюк. – Тут только как будто морщит.
– Да, в самом деле морщит. А жилет как?