Аудиокнига Парень из преисподней

ДИСКЛЕЙМЕР: слово "фашизм" и производные от него употребляются в тексте всего 13 раз и один раз в заголовке. Автор снимает с себя всякую юридическую ответственность за возникающие у читателя данной рецензии любые аллюзии и ассоциации с бывшими и существующими странами и режимами Земли; все официальные письменные претензии прошу отсылать на планету Гиганда. Братьев А. и Б. Стругацких нынче принято поругивать. Маятник мнений качнулся и вместо восхищения "провидцами и смелыми критиками Системы", имевшим место в начале 90-х, да и позже, нынче в работы известных фантастов нет-нет, да и полетит гнилая помидорка. Одним читателям не нравится вера братьев в грядущую победу Мирового Коммунизма, другим, напротив, не по душе их более поздний либерализм, третьим влом еврейство Стругацких, четвертым вообще незнамо что.Тут много несправедливого. Был в творчестве Стругацких период истового размахивания красным флагом, например, в повести "Полдень, ХХII век" (1962). Но знающий человек отметит и подмигивание "своим" в "Понедельник начинается в субботу" (1965). Т. е. практически одновременно шел у них любопытный "двоящийся" творческий процесс. И отрицать факты нельзя: братья Стругацкие -- это выдающиеся советские писатели-фантасты. Нет, скажем даже так: они великие советские писатели-фантасты! (Назвать их просто "великими советскими писателями" язык не повернется, да и сомнительный это комплимент, по правде, быть великими совписами.) Фантастами ведь быть куда лучше, советская фантастика, в отличие от прозы соцреализма -- она и по сей день живая.Автору этих строк лично и субъективно очень нравятся "срединные" работы Стругацких, времен конца 1960-х-начала 70-х годов. На мой взгляд, это их личный расцвет, личный Мир Полудня. Конечно, знакомиться с многими текстами братьев надо в юности, когда свежо и ярко восприятие. Тем, кто их еще не читал, рекомендации такие (особенно мальчишкам, для них там есть экшн): «Хищные вещи века» Аркадий и Борис Стругацкие (1965), «Обитаемый остров. Малыш» Аркадий и Борис Стругацкие (1969), «Пикник на обочине» Аркадий и Борис Стругацкие (1972). Оба продолжения "Обитаемого острова" зануднее, там уже идут рассуждения и философия. А в перечисленных вещах настоящий рай для подростка с воображением! Читатель прибудет в странный город, где распространяют опасный радионаркотик "слег", а молодежь бездумно танцует на дискотеках-"дрожках" (предсказаны рейвы!) и совместно с советским космонавтом Иваном Жилиным проведет свое расследование ("Хищные вещи века"). Вместе с пилотом дальнего космопоиска землянином Максимом Каммерером попадет на странную вогнутую планету Саракш, где идет вечная война и всех жителей зомбировали телевышками, и почти спасет их всех ("Обитаемый остров"). Наконец, вместе со сталкером Редриком Шухартом из городка Хармонт сам притащит из Зоны инопланетный хабар и тут же сбагрит его в баре "Боржч" ("Пикник на обочине"). Можно, вслед за режиссером Тарковским, найти здесь массу глубинных смыслов (в "Пикнике", послужившем основой для фильма "Сталкер"). А можно просто рассмотреть перечисленную тройку произведений Стругацких как очень качественный sci-fi. Или, даже, как приключенческие романы для тинейджеров на инопланентную тематику. И, надо сказать, что это просто отличные книжки для "школьников и юношества"! Такая трактовка творчества фантастов тоже, в общем, годна.Но мой настоящий лидер по личным подростковым впечатлениям -- это не очень большая повесть братьев Стругацких "Парень из преисподней" (1974). Нарочно, чтобы "не сбить настройку" не перечитывал текст и пишу исключительно по детским воспоминаниям, с дистанции... Ну, в общем, много лет с тех пор прошло. Кстати, изначально повесть была написана как сценарий для Одесской киностудии. И то, что это бывший сценарий, чувствуется сразу же по особой кинематографичности текста и возникающей в воображении читателя картинке. Особенно это касается батальных сцен на Гиганде. Возможно, не за то произведение Стругацких второпях схватился режиссер Бондарчук-юниор. Надо было брать "Парня из преисподней", а не "Обитаемый остров". Но что сделано, то сделано... Красивый, конечно, актер Василий Степанов (м-да, бедный парень!).На планете Гиганда идет длительная ожесточенная война между Герцогством Алайским и Империей, уровень их вооружений примерно соответствует середине ХХ века Земли. И как же это все талантливо у Стругацких получается! Какие превосходные словесные находки тут сделаны. Например, чтобы не раздражать советскую цензуру словом "бронетранспортер". Нет, не бронетранспортер! А: "Появились имперские бронеходы." А затем и "имперские бомберы" Ну, и так далее, в том же духе... Это силы "врагов". А у "наших", по сюжету, юный курсант элитной военной школы Герцогства по имени Гаг из подразделения "Бойцовых Котов", спешно брошен на фронт, где прорвались превосходящие силы имперцев. Повторюсь: Боже ж ты мой, как братья Стругацкие нарисовали армию, как они изобразили бой! Как любили писать провинциальные критики в начале 2000-ых, "вкусно". Конечно, это была самая настоящая протофашистская эстетика и спелым зернышком она легла на благодарную почву, в девственные мозги советских подростков, в юные их головушки. Ведь как мастерски "сделаны" у Стругацких все эти воинские подразделения Герцогства: какие-то, кажется "барсуки" (ну, это типа, рядовая пехота), потом "бойцовые коты", все они бравые юные ребята, и, наконец, элитный спецназовец Герцогства из бригады "Голубых Драконов". По совместительству, это прогрессор с Земли. Гаг обожает "голубых драконов", а в родного герцога так просто влюблен. Фашистский гомоэротизм, не без этого, да-с. И беретики набекрень, погончики, нашивочки... В общем всё, как нравится мальчикам-подросткам. Книжка же как бы детско-юношеская. И у подростков легко возникает чувство сопричастности сверстнику-герою. Особенно к таким красивым картинкам. Вероятно, из всего этого милитаристски-фашистского коктейля Стругацких сегодня вышел бы отличный рисованный комикс. А затем, возможно, и кинокомикс по его мотивам. Ну, что ли, как лента "300 спартанцев" Зака Снайдера? Кстати, и это тоже криптофашизм, ребята! Так говорят кинокритики.Но что же, братья-писатели при попустительстве советских властей и цензуры, пропагандировали фашизм? Любой грамотный литкритик ответит вам: нет, разумеется, нет! (Хотя с цензурой у наших фантастов бывали проблемы.) Писатели критиковали, осуждали фашистское и милитаристское устройство государства и общества на планете Гиганда. Были вообще против войн. Не будем вдаваться в длинные рассуждения и приводить в подтверждение пруфы. Но поверьте, что это действительно так. И вытащенного из пекла боя "голубым драконом" и земным разведчиком Корнеем курсанта Гага земные врачи оживляют из мертвецов, а он потом все никак не поймет, что это у него за зажившая дырочка в области сердца, а гуманный доктор темнит, странно смотрит и отводит в сторону глаза. И паренек-пацифист Данг с Гиганды там присутствует (фашист Гаг его страшно изобьет). И прочее хорошее и доброе имеется. Но все блекнет перед дичайшими красками инопланетного фашизма, возможно, слишком талантливо изображенного. Интересно, почему вдруг возникла именно такая эстетика в середине 70-х в СССР и откуда? А вот, созрели у братьев Стругацких такие ощущения, писатели вообще тонко чувствуют время. Для цензуры они выразили протест против западного империализма и милитаризма. Но, не исключено, что на самом деле просто однажды внимательно просмотрели несколько утренних выпусков военного киножурнала ЦТ "Служу Советскому Союзу". Можно предположить, что актуальным для Советского Союза тех лет Zeitgeist-ом братья одновременно и ужасались, и чуть восхищались. Это, как сегодня писательница Татьяна Толстая отвечает на вопросы, почему не удаляет из френдов на Фейсбуке откровенных негодяев: "Любуюсь!". Так и Стругацкие видимо, наблюдали за устрашающим видом советской военной машины, мерно катящей к ядерному Армагеддону. Сделать они все равно мало что могли. Но вот, вышла в 1974-ом их повесть "Парень из преисподней". Гипотезу про влияние тогдашнего советского Zeitgeist-а на творчество братьев-фантастов подтверждает ряд отечественных фильмов, вышедших чуть позже, в 1977 и 1981 гг. Это ленты "В зоне особого внимания" и "Ответный ход". В этом кино предстает практически та же, что и в повести Стругацких, протофашистская эстетика, пусть дело происходит уже не на Гиганде, а в СССР. Все те же пятнистые комбинезоны десантников, нашивочки, беретики... Героизм и самопожертвование. В те же практически годы, в США на экраны прорвались актеры-качки Шварценеггер и Сталлоне. Вышли в прокат ленты "Терминатор-1", "Коммандо", "Хищник", цикл фильмов про Рэмбо. Интересно, что при том, что это был также явный всплеск культурного фашизма, никакого сходства со стилем Стругацких не было и в помине. То была совсем иная эстетика и иной фашизм. Не наш, не советский, товарищи! А близость милитаристского советского кино времен позднего Брежнева с фашистской эстетикой "Парня из преисподней" Стругацких усиливала, несмотря на все производимые бравыми парнями в униформе верные удары маваши гири, некая деревянность и не живость советских актеров. Будто бы, как и "бойцовый кот" Гаг из повести, все они уже имели простреленную дырочку в области сердца.

Впервые эту повесть я прочитал лет этак с двадцать тому назад, а то и больше — просто не помню более точно. Уже тогда я считал Стругацких величиной №1 в мире русскоязычной научной фантастики, уже тогда они были Мастерами и величинами первой звёздной величины (на самом деле скорее тогда уж нулевой, а то и отрицательной, минусовой, да ведь это тогда нужно объяснять почему минусовой, да что это значит...), и уже тогда они многими русскоязычными молодыми писателями-фантастами наверняка считались Учителями и почитались как мэтры этого жанра.
Понятное дело, что дома на длинной полке, где "живут" книги из мира фантастики, стоит томик и с этим вот самым названием, "Парень из преисподней". Всегда готовый доверчиво прыгнуть в бережные руки. Однако в планах ближайших дней, недель и декад намерения перечитывать эту книгу у меня не было, не буду врать и лукавить. Тем не менее с лёгкостью и готовностью ухватился за подсказанный вариант "скачать и прослушать" аудиокнигу, с лёгкостью и готовностью не потому, что страстно люблю вкушать аудиокниги (скорее "нет", чем "да"), а потому, что сообразил, что дома и на работе могу читать только книги бумажные или с ридера, но вот по пути "туда-сюда-обратно" вместо музыки вполне могу послушать и аудиоспектакли и аудиокниги. Сказано — сделано! Скачал! Прослушал! И пожалел, что книга уже закончилась, потому что тот, кто читает эту книгу (предположительно её читает совершенно незнакомый мне Влад Кооп), читает её сочно и выразительно, расставляя акценты и ударения в тех же местах, в которых их расставил бы и я.
Помните желание-вопль, который яростно внутренним ором молит Золотой Шар Редрик Шухарт в "Пикник на обочине"? "СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!" Люди Полудня ничтоже сумняше берут на себя эту тягостную и неблагодарную ответственность-обязательство постараться сделать так, чтобы оно, это самое пресловутое Счастье, досталось ВСЕМ во всей Вселенной. И потому хрипло мяукают вечерами и ночами их корабли-"призраки", и потому внедряются на Пандору, Гиганду, Саракш, Радугу и другие обитаемые гуманоидные миры Ойкумены резиденты и агенты, чтобы нести всем людям и похожим на людей обитателям Вселенной Мир, Счастье, Равенство и Братство... Да вот только остаётся не отвеченным напрямую так и не заданный Стругацкими вопрос "А имеем ли мы право лепить это самое всеобщее счастье по своему собственному рецепту, и заставлять есть, вкушать, жрать его горстями, ложками и тазиками всех прочих и остальных?". У вас есть ответ на этот вопрос? У меня — нет!

Мир Полудня глазами человека, планете которого до этого ещё очень далеко - да и ждёт ли её такое будущее?
В мире главного героя Гага бушует война, он - сын этой войны, не видевший ничего кроме ненависти к врагам и безотчётной преданности своему лидеру. Он - солдат, Бойцовый Кот, хотя по сути совсем ещё ребёнок.И вдруг его вырывает из привычного ему мира и переносит туда, где благоденствия так много, что им со всеми стараются поделиться. Прогрессоры хотят прекратить войну, принести добро, но как это выглядит со стороны того, кому этот щедрый дар предназначен? Гаг не должен был знать, что происходит, но его совершенно случайно спасли от верной смерти, вылечили физически и хотят вылечить душевно... А можно ли исцелить от войны душу того, кто жил только этой войной?В этой книге мне не хватило технических подробностей. Что, как и почему работает. С одной стороны, причина понятна - повествование идёт от лица человека, не понимающего и половины того, что происходит вокруг. Но всё же можно добавить больше информации, как минимум в виде объяснений со стороны.Мир Полудня это, конечно, хорошо, но Стругацкие не первый раз демонстрируют, что "хорошо" это - не для всех и не всегда.

Цельный образ дворового, боевого кота, воплощенный в молодом военном на далекой планете. Во время одного из сражений, где главный герой был смертельно ранен, его переносят на Землю, вылечивают и пытаются оцивилизовать.Очередная повесть Стругацких о попытке перепрыгнуть через эволюционные ступеньки, насколько это допустимо. И как водится у авторов, о бездушном научном подходе к проблемам развития. Персонаж Корней отрабатывает образ ученого. Его жена, одна из косвенных жертв научной деятельности мужа:«Вся она словно погасла. Словно из нее душу живую вынули. В синих глазах у нее была пустота, и около рта появились морщинки.»Во время чтения, паренек, постоянно ассоциировался у меня с котом из книги: Григорий Служитель - Дни Савелия . В обоих случаях авторы затрагивают право котов и кото-человекоподобных на ту жизнь, в которой они родились. Гуманизм к подобным существам бесчеловечен. Само понятие гуманизма, как высшей ценности "для всех", ставится под сомнение.Всё что написано в этой книге, уже было у Стругацких. Например, в «Попытке к бегству», где один из героев удирает в будущее, но потом возвращается. В этой книге, героя помещают в «светлое» будущее, но он стремится вернуться назад, в свое «темное» настоящее. Есть параллели с книгой «Трудно быть богом». Предостережения науке Стругацкие давали во многих книгах, особенно ярко в повести «Далекая Радуга».В Бойцовом Коте, авторы дали волю фантазии в самом образе, преданного, заточенного на войну и убийства боевого механизма, почти автомата, только с интеллектом. Образ неоднозначен, в чем-то притягателен, своей верой, устремленностью, преданностью, жертвенностью, в другом страшен – идеальная и не сомневающаяся машина для ведения войн.Повесть сбалансирована, не затянута, читается легко.