Без оружия

Румата останавливается посередине зальцы, оглядывается. Торговец приподнимается, кланяется. Румата небрежно кивает.

РУМАТА. На завтрак подашь. Что у тебя есть!

ХОЗЯИН. Собачьи уши, отжатые в уксусе… Тушеный крокодил в болотных травках…

РУМАТА. Гм… Смотри мне, промашек не потерплю!

ХОЗЯИН. Не будет промашек, благородный дон… Я же понимаю… Завтрак прикажете сюда подать!

Румата опять оглядывается.

РУМАТА. Нет. Подашь мне в комнаты. Иди все устраивай, а я пока посижу здесь, выпью пива…

ХОЗЯИН. Сию минуту… Кира! Кружку пива благородному дону!

Из-за стойки торопливо выходит Кира. За нею, на ходу отворачивая закатанные рукава, появляется Аба. Румата и Кира секунду глядят друг на друга. Затем Румата усаживается за стол.

РУМАТА. Из рук такой прелестной девицы… А нет ли у тебя ируканского, хозяин! Я бы охотно чокнулся с этой красавицей…

ХОЗЯИН. Подай благородному дону бутылку ируканского…

Хозяин поднимается по лестнице, ведущей на второй этаж. Кира приносит от стойки и ставит перед Руматой глиняную бутылку и стакан. Наливает.

РУМАТА. Отлично придумано, прекрасная девица. Я намеревался чокнуться с тобой, но будет гораздо приятнее пить из стакана, которого коснулись твои розовые губки… (Протягивает стакан Кире.) Пей, мне не терпится узнать твои мысли…

КИРА. Как это – узнать мои мысли!

РУМАТА. У меня на родине есть поверье, что кавалер, который льет из стакана после девушки, узнает все ее мысли…

Кира испуганно отстраняет стакан. Аба, который стоит, облокотившись на стойку, гогочет. Торговец тоже хихикает. Румата холодно оглядывает их, затем указывает на Абу.

РУМАТА. Кто этот молодой… гм… каторжник!

КИРА. Это мой брат, сударь… Его зовут Аба…

Аба приближается, осклабляясь.

АБА. Совершенно в точности, благородный дон. Брат я ей. И потому знаю, что вина она не пьет, котя в остальном девица вполне толковая…

РУМАТА. Гм… Аба… А почему на тебе такое нелепое одеяние!

АБА. Какое же оно нелепое! Это потому, что я состою в штурмовых отрядах канцлера и орла нашего дома Рэбы…

РУМАТА. Видишь ли, любезный, я из далеких стран… Впрочем, ты можешь взять этот стакан и вернуться на свое место у стойки… (Аба хочет что-то сказать, но Румата предупреждает его движением руки.) Можешь взять с собой даже всю бутылку. Поскольку твоя очаровательная сестра не пьет, я тоже бросаю…

Аба хватает бутылку и стакан и, кланяясь, пятится к стойке.

РУМАТА. Ну что ж, раз судьба не сулила нам познать в вине вкус губ друг друга, давай хоть побеседуем… Садись. (Кира несмело присаживается напротив Руматы.) Как тебя зовут, прекрасная девица?

КИРА. Кира, благородный дон.

РУМАТА. Чудесное имя. А меня зовут Румата. Это имя носили восемнадцать поколений моих благородных предков, и тысячи прекрасных дев произносили его с нежным трепетом… Ты тоже будешь произносить его с нежным трепетом, не так ли, Кира?

КИРА. Вы смеетесь надо мной, благородный дон…

Она пытается подняться, но Румата удерживает ее.

РУМАТА. Нет, я не смеюсь. Это у меня такая манера разговаривать. Хотя нет, кажется, действительно немножечко смеюсь. Не обижайся. Дорога была долгая и скучная, вот я решил слегка повеселиться. Но можешь мне поверить…

Он останавливается. Со второго этажа доносятся отчетливо слышные голоса. Голоса Хозяина и Будаха.

БУДАХ. Да не ворчи ты, старое копыто! Мало тебе от меня перепало!

ХОЗЯИН. За что заплачено, за то заплачено, а за что не заплачено, за то надо платить вовремя…

БУДАХ. Скупердяй старый. Скажи лучше, для кого это ты такие хоромы готовил?

ХОЗЯИН. Не для таковских, как некоторые. Благородный дон у нас остановились…

БУДАХ. Ага… Кто таков?

ХОЗЯИН. Сам скажет, коли захочет. Мне ни к нему. Пять золотых задатку дали, не как некоторые…

БУДАХ. Пять золотых! Ай-яй-яй! Да ведь вся твоя ночлежка этого не стоит… А в кости он как? Играет?

ХОЗЯИН. Сами спросите…

БУДАХ. Он где! Внизу!

ХОЗЯИН. Внизу. Вино пьют.

БУДАХ. Что же ты раньше не сказал, полено толстомордое?

На лестнице появляется Будах – огромный, встрепанный, в расстегнутом кафтане. Он спускается медленно, со ступеньки на ступеньку, оглядывая зальцу, затем взгляд его останавливается на Румате и Кире.

БУДАХ. Пристроился, прохвост… Успел уже…

Он садится поодаль за отдельный стол.

РУМАТА. Кто это!

КИРА. Это Будах, великий чернокнижник… (Поднимается.) Вы меня простите, благородный дон…

РУМАТА. Зови меня просто Румата.

КИРА. Вы меня простите, мне нужно… (Не закончив, торопливо отходит к Будаху.) Здравствуйте, отец Будах.

БУДАХ. Здравствуй, лапочка. Что это за хлюст?