Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 1. Ад. Серия «Свидетели времени»

Мы шли кругом по этому пути;
Я всей беседы нашей не отмечу;
И там, где к бездне начал спуск вести,
Нам Плутос, враг великий, встал навстречу. 115

Данте спрашивает Вергилия: – «Возможно ли искупление грехов грешниками, казнимыми за чревоугодие», на что тот отвечает: – «Отбыв определённый срок и испытав положенные муки, они имеют надежду на более полное бытие в грядущем».

Наукой сказано твоей – в трудах Аристотеля, на «Этику» и «Физику» которого Вергилий ссылается и в других случаях. Чем существо совершеннее, тем оно восприимчивее к наслаждению и к страданию. Душа без тела менее совершенна, чем соединенная с ним. Поэтому, после воскресения мертвых, хоть им «к прямому совершенству не прийти», грешники будут испытывать ещё большие страдания в Аду, а праведники – ещё большее блаженство в Раю.

Поэт, в образе Чакко, видит свой третий грех – чревоугодие, который ему предстоит искупать в Чистилище.

Путники, обойдя вокруг полюса Мира, начинают спуск с вершины мира – полюса Северной Небесной Сферы, для дальнейшего прохождения созвездий. Им навстречу встаёт великий враг – Плутос или Плутон (Дит, Аид) – брат Зевса, получивший в управление подземную сферу. Плутос – бог богатства в греческой мифологии. Здесь – это звероподобный демон, охраняющий доступ в четвертый круг Ада, где казнятся скупцы и расточители.

С каким созвездием отождествить Плутоса? Смотрим со стороны Северного Полюса Мира, где пока ещё находятся поэты. Ближайшее созвездие – Цефей [Рис. А.VI.4], – фантастически богатый восточный царь, муж Кассиопеи и отец Андромеды – находящихся рядом с ним в виде созвездий. Данте именует его Плутос – Богатство, что полностью соответствует созвездию Цефей.

Двигаясь вслед за поэтами по Земле, вплотную подходим к территории Османской империи – Блистательной Порты, которой в 1743 году управляет великий визирь Сейид Хасан-паша (1679—1748 годы). Вижу полное соответствие званий: – великий враг – великий визирь! Данте размещает вход в Ад в Османской империи, как и следует ожидать от христианина. Правит ею в 1743 году султан.

Махмуд I (2 августа 1696 – 13 декабря 1754 года) – султан Османской империи со 2 октября 1730 года.

Сын султана Мустафы II и Салихи Султан. Приходит к власти в результате восстания Патрона Халила. В начале его правления фактическая власть в Константинополе принадлежит лидерам повстанцев. 15 ноября 1731 года Патрона Халил убит по приказу Махмуда I. Последовавшее затем восстание его сторонников жестоко подавлено.

Во время правления Махмуда I предпринимаются попытки модернизировать османскую армию по европейским образцам под руководством графа де Бонневаля, француза, принявшего ислам. Из-за сопротивления янычар, эти попытки завершаются неудачей.

В 1731—1735 и 1741—1746 годах продолжаются войны с Ираном, в целом неудачные для османцев, потерявших территории, завоеванные в 1720-х. Заключенный в 1746 году мирный договор закрепляет границы, установленные ещё по Каср-и-Ширинскому договору 1639 года.

В 1736—1739 годах Османская империя ведёт войну с Россией и Австрией. Австрийские войска терпят ряд поражений, в результате османы возвращают Северную Сербию с Белградом и Малую Валахию, потерянные в 1718 году.По Белградскому договору 1739 года с Россией, ей уступлен Азов. Чёрное море становится внутренним морем Османской империи, Россия не может иметь флота на нём.

Реконструкция событий:

Прибывший корабль, ещё не спустивший сходни, атакует толпа возчиков, кричащих что-то. Поодаль стоят запряженные повозки, сани, кареты; всё разномастное. По сходням поднимаются турецкие таможенники в красных фесках, встают на выходе, проверяя каждого сходящего. Когда очередь доходит до путников, Яков вытащив бумагу, показывает им. Те лопочут что-то по-своему, внимательно пересчитывая путников. Увидев два больших сундука, лопочут оживленнее, жестикулируя, встают перед Яковом. Тот отвечает им что-то по-турецки, те возражают. Перебранка длится несколько минут, затем Яков, вытащив кошелёк, суёт его старшему. Тот заглядывает в кошелёк, улыбается, кланяется, пропуская путников на трап.

«Оськин, найди Ласло» – приказывает Яков. Тот проворно ныряет в толпу, вскоре выныривает, ведя за собой дюжего, одетого в зипун малого, с кривым, крючковатым носом на смуглом лице. Завидев путников, тот быстро кланяется и улыбается, лопоча что-то. Из за его спины выныривают два молодых парня в лохмотьях; расталкивая толпу и ругаясь на чём свет стоит, они подходят ближе. Оськин показывает им на сундуки и мешки, те подхватывают их и бегом уносят.

«Прошу пожаловать на берег, в Македонию, Тесалоники» – говорит Оськин: – «Идёмте скорее, две подводы ждут».

Разместившись со всем скарбом на двух подводах, путники отправляются вверх по улице, потом сворачивают в переулок и подъезжают к широким воротам. Ласло что-то кричит, ворота распахиваются и подводы въезжают на широкий, мощеный камнем, двор. Ласло говорит несколько слов Оськину.

«Хозяин зовёт панов вечерять и отдыхать» – сообщает Оськин: – «Отправимся с утра».

Шум будит капеллана ещё до рассвета. На дворе громко кричат, стучат копытами лошади, скрипят повозки. Яков, уже одетый, стоит и ждёт его. Быстро одевшись, капеллан выходит с ним на улицу.

На дворе стоит большая повозка, запряженная тройкой вороных таких статей, что впору заглядеться. Длинные гривы коней прилежно расчёсаны и свисают аж до колен. Коренник стоит спокойно, правая пристяжная фыркает и бьёт копытом.

«Ох и тройка, чисто Цербер трёхголовый» – восхищается капеллан. Ласло вопросительно смотрит на Оськина, тот говорит ему несколько слов; улыбающийся довольной улыбкой, Ласло что-то лопочет в ответ.

«Баит, це ещё не Цербер» – сообщает Оськин: – «Вот у кума его, Януша, на соседней станции право Цербер, просто диво дивное. Ну, баит, сами побачите, як доедем».

Коренник бежит бодрой размашистой рысью, пристяжные стелются намётом, переходящим в галоп. Длинные гривы и хвосты лошадей развеваются на бегу; оттянутые в разные стороны морды пристяжных показывают ровные оскаленные зубы, хрипя на бегу и кося фиолетовыми глазами. Смерзшиеся глыски снега и грязи летят из-под копыт лошадей, ударяя в передок повозки, перед глазами сверкают подкованные копыта задних ног, которые, казалось, вот-вот оторвутся и попадут прямо в лоб. Сидеть в повозке, устланной медвежьими шкурами, мягко и приятно, ветер дует в спину, не холодя лиц.

Незаметно долетают до следующей станции. Ласло ещё издали кричит что-то хриплым голосом, ворота распахиваются, пропустив тройку на двор без задержки. Пробежав до крыльца, тройка встаёт, как вкопаная. Ласло спрыгивает с облучка, обнявшись, целуется с кумом, по комплекции похожим на Сисима. Сисим вылезает из повозки и становится напротив его. Януш толкает его пузом, Сисим отвечает. Януш толкает сильнее, Сисим отвечает ещё крепче. Потолкавшись, к общей потехе окружающих, они обнимаются и целуются.

Ласло что-то говорит Янушу, тот, расплывшись в улыбке, подбегает к капеллану.

«Прошу ясновельможна пана пождать трохи» – говорит он: – «Мигом запряжем» – и, подбежав к сараю, кричит что-то внутрь. Внутри раздаётся мощный рёв, затем отчаянно лают и воют псы со всех сторон. Рёв не прекращается ни на минуту, через короткое время трое дюжих молодцев выводят за уздечки трёх огромных чёрных медведей, с кольцами в ноздрях. Юркий парень вытаскивает из сарая лёгкие санки, с медвежьей полстью. Медведи ревут, не переставая.

«Смотрите, Вашство» – говорят Яков, нагнувшись, лепит из свежего снега крупные снежки, бросает их медведям по очереди. Те ловят снежки на лету пастями, хрустят ими. Рёв смолкает, смолкают и собаки. Юркий парень впрягает в упряжку медведей, сначала на место коренника, привязав ему к кольцу тонкие ремешки, растянутые на оглобли, затем, по одному впрягает двух других на место пристяжных, оттянув им головы в разные стороны, и прыгает на облучок.

«Сидайте, ясновельможны пан» – широко улыбаясь, приглашает капеллана Януш: – «Покатаемось».

Капеллан опасливо смотрит на тройку, запряженную дикими зверями, и не может заставить себя забраться в санки. К нему подходит Яков.

«Не бойтесь, Вашство» – спокойно говорит он: – «Садитесь, не пожалеете».

«А что, быстро бегут?» – спрашивает опасливо капеллан: – «Не вырвутся?»

«Бегут быстрей коней» – отвечает Яков: – «Только недалеко, круг пробегут, пешком пойдут. Да Вы не бойтесь, Вашство, упряжка надёжная».

Капеллан осторожно забирается в санки. Парень свистит и щёлкает кнутом. Медведи ревут и рвут с места галопом. Мелькают кусты и собаки, пена летит из клыкастых раскрытых пастей, намерзая на чёрных бородах, огромные кривые когти мелькают, кажется, у самого лица, истошно лают собаки, бегущие за санями на почтительном расстоянии. Проскакав метров триста, медведи переходят на спокойный шаг, перестав реветь, направляются в сторону двора; смолкают и собаки.

Подходят парни, возчик распрягает медведей, они отводят их в крепкий загон. Юркий парень сбегав на двор, выводит козу, подталкивает её в загон к медведям. Те сразу бросаются на козу, она большими скачками несётся по кругу вдоль загона. Один из медведей разворачивается, дождавшись козы, резким броском настигает её, машет когтистой лапой. Коза, с распоротым животом и сломанной спиной, упав, бьётся в конвульсиях. Медведи, рыча друг на друга, принимаются рвать большие куски мяса с кожей и, кажется, сжирают козу в одно мгновение. Парень завозит в загон тележку с горой свежего снега; медведи принимаются жадно хватать снег пастями, обагряя его кровью. Кругом воют собаки.

«Ясновельможны пан, желаете на собачках» – улыбаясь и кланяясь, говорит капеллану Януш: – «Собачки хороши, бегут ровно и далеко, ну, не быстро. Как, запрягать, ясновельможны пан?»

«Делу время, потехе час» – останавливает Януша подошедший Яков: – «Пойдёмте, Вашство, лошади готовы». Новая тройка из белых в яблоках коней, запряженных в санки, не уступает в красоте тройке вороных.

«Кони Фаэтона» – восхищенно шепчет капеллан, любуясь упряжкой, забираясь в санки. Януш, улыбаясь, кричит ему: – «Прощевайте, ясновельможны пан, заходьте…», кучер, тот же самый юркий малый, щёлкает кнутом.

Тройка плавно трогается с места, летит по ослепительно белому снегу, плавно неся санки. Утомленный переездами, перегруженный впечатлениями, капеллан скоро засыпает.

Ад – Песня VII

Круг четвертый. – Плутос. – Скупцы и расточители. – Круг пятый. – Стигийское болото. – Гневные. Путники передвигаются по территории Османской империи до Константинополя.

«Pарe Satan, рарe Satan aleppe!» —
Хриплоголосый Плутос закричал.
«Хотя бы он и вдвое был свирепей, – 3

Меня мудрец, все знавший, ободрял, —
Не поддавайся страху: что могло бы
Нам помешать спуститься с этих скал?» 6

Путники, направляясь из порта Салоники в Константинополь [Рис. А.V.1] вступают в Османскую империю – Блистательную Порту. Впереди виден высокий минарет, с которого раздаётся крик муэдзина: – «Изыди Сатана, изыди Сатана, именем Аллаха». Однако Вергилий не страшится этого и ободряет Данте.

В Аду слова Плутоса, которому известны грядущие судьбы, звучат так: – «Папа Сатана, папа Сатана идёт, спаси Аллах». Плутосу прекрасно известно: – Данте будет папой – главой Католической христианской Церкви (для мусульман Сатаной), он извещает об этом со страхом, но правители Османской империи не слышат его.

Путникам предстоит спуститься со скал. На небе это – самая верхушка Северного звёздного неба, на Земле – южные отроги Балканских гор Македонии на границе с Турцией.

И этой роже, вздувшейся от злобы,
Он молвил так: «Молчи, проклятый волк!