Данте, «Комедия». История, застывшая в слове. Книга 3. «Рай». Комментарии Аркадия Казанского

До изобретения способа изготовления зеркал путём покрытия стекла серебряной амальгамой, стекло покрывали расплавленным свинцом, получая свинцовое зеркало, так же хорошо отражающее свет, но менее долговечное.

Ты скажешь мне, что луч, войдя глубоко,
Здесь кажется темнее, чем вокруг,
Затем что отразился издалёка. 93

Чтоб этот довод рухнул так же вдруг,
Тебе бы опыт сделать не мешало;
Ведь он для вас – источник всех наук. 96

Следующий довод, выдвигаемый ею в споре, касался довода изменения силы света расстоянием. Для опровержения его, она предложила поэту сделать следующий опыт, – источник всех наук.

Возьми три зеркала, и два сначала
Равно отставь, а третье вдаль попять,
Чтобы твой взгляд оно меж них встречало. 99

К ним обратясь, свет за спиной приладь,
Чтоб он все три зажёг, как строй светилен,
И ото всех шёл на тебя опять. 102

Хоть по количеству не столь обилен
Далёкий блеск, он яркостью своей
Другим, как ты увидишь, равносилен. 105

Теперь, как под ударами лучей
Основа снега зрится обнажённой
От холода и цвета прежних дней, 108

Таков и ты, и мысли обновлённой
Я свет хочу пролить такой живой,
Что он в глазах дрожит, воспламенённый. 111

Основная мысль наивного опыта, – если количественную характеристику света – яркость ещё можно объяснять скважностью или плотностью, то качественную характеристику – разность цветового спектра объяснить этим уже нельзя.

Итак, – сказала Беатриче, – теперь, когда твоя мысль освободилась от холода и цвета прежних дней, как освобождается и обновляется земля от тающего снега под ударами лучей Солнца, ты готов уже воспринять живой цвет истины, который дрожит, воспламенённый в твоих глазах.

На дворе месяц май, яркое Солнце которого доедало последние островки снега, размораживало и согревало Землю, покрывая её пёстрым ковром весенних цветов.

Под небом, где Божественный покой,
Кружится тело некое, чья сила
Всё то, что в нём, наполнила собой. 114

Твердь вслед за ним, где столькие светила,
Её распределяет естествам,
Которые, не слив с собой, вместила. 117

Так поступает к остальным кругам
Премного свойств, которые они же
Приспособляют к целям и корням. 120

Под небом неподвижных звёзд, где Божественный покой, внутри неподвижного Эмпирея находится Сфера звёзд, в центре которой кружится тело некое – наше Солнце, чья сила притяжения заполняет всю Солнечную Систему. Вслед за ним естественным образом расположены планеты Солнечной Системы, которые Сфера звёзд = восьмая твердь – вмещает в себя, не сливая с собой, поэтому планеты движутся относительно неподвижных звёзд. Каждое небо (круг) приспособляет свойства, полученные им от выше лежащих небес, к своим целям и воздействует на причины (корни) явлений. Так связаны все Сферы Мира.

Среди этих рассуждений можно выделить главное, – Беатриче говорила о твёрдых телах, которые кружатся под неподвижным звёздным небом – планетах Солнечной Системы. К планетам, представляющим собою твёрдые тела, она отнесла и Луну.

Строй членов Мира, как, всмотревшись ближе,
Увидел ты, уступами идёт
И, сверху взяв, потом вручает ниже. 123

Следи за тем, как здесь мой шаг ведёт
К познанью истин, для тебя бесценных,
Чтоб знать потом, где пролегает брод. 126

Строй членов Мира начинается от некоего «Перводвигателя (Эмпирея)» – и потом, как бы ступенями спускается вниз. Очень хорошая иллюстрация «Гелиоцентрической системы», где всё начинается от нашей звезды – Солнца, как от вершины, и спускается вниз, к планетам. Теми же шагами шло и познание человеком истины. Не познавший истины, подобен человеку, который не знает, где пролегает брод через бурную реку.

Исходят бег и мощь кругов священных,
Как ковка от умеющих ковать,
От движителей некоих блаженных. 129

И небо, где светил не сосчитать,
Глубокой мудрости, его кружащей,
Есть повторённый образ и печать. 132

Небо есть повторённый неисчислимое число раз образ Солнечной Системы и печать глубокой мудрости; оно движется некими блаженными (непознанными пока) движителями. Чтобы их постичь, нужно понять, – ковать можно, только научившись этому ремеслу – распознавать законы Мироздания.

И как душа, под перстью преходящей,
В разнообразных членах растворясь,
Их направляет к цели надлежащей, 135

Так этот разум, дробно расточась
По многим звёздам, благость изливает,
Вокруг единства своего кружась. 138

И каждая из разных сил вступает
В связь с драгоценным телом, где она,
Как в людях жизнь, по-разному мерцает. 141

Высший разум, расточась по звёздам, как бы невидимой рукой направляет каждую из них к надлежащей цели, кружась вокруг своего единства. Каждая из движущих сил вступает в связь со своей звездой и поэтому мерцает по-своему, как в каждом человеке мерцает по-своему жизнь. Так же разнообразно мерцают перед нами планеты Солнечной Системы.

Ликующей природой рождена,
Влитая сила светится сквозь тело,
Как радость сквозь зрачок излучена. 144

В ней – ключ к тому, чтоб разное блестело
По-разному, не в плотности отнюдь:
В ней – то начало, что творит всецело,
По мере благости, и блеск и муть». 148

Строй членов Мира – звёзд и планет устроен кругами и приводится в движение движителями некими блаженными – «Законом Всемирного Тяготения» и другими законами. И всё звёздное небо, где светил не сосчитать, подчиняется тем же законам. Все тела вступают во взаимодействие посредством единых сил и причин, но ликующая природа влитой силой светится сквозь них. В Солнечной Системе эта сила светится из нашего Солнца, в которое влита. Небо в своей великой мудрости расточает разум по многим звёздам. Это – ключ, – каждое светило блестит по-разному. Блеск зависит от начала, его производящего (от благости вызывающей его силы), поэтому, по мере благости, каждому светилу соответствует своя яркость и свой цвет (свой блеск и своя мутность). Так сказала Беатриче.

Сегодня эти рассуждения, при всей своей наивности, не утратили актуальности. Век XVIII по праву можно назвать веком открытия Космоса. Наблюдения в телескоп, позволяющие увидеть планеты в форме диска, открытие собственного движения Солнца и пятен на нём, открытие спутников планет, наблюдение прохождения Венеры по диску Солнца, наконец, открытие новой, восьмой планеты Солнечной Системы, Урана с двумя его спутниками, «Гелиоцентрическая система мира» – всё это достижения именно XVIII века, хотя ряд этих достижений по экономическим и политическим соображениям был перенесён на бумаге в предыдущие века, вместе с инквизиционными процессами над великими учёными.