Миссия

Томас погладил девушку по голове и сел за ноутбук. Следует соблюдать пропорции. Даже, если это Легенда, а не инструкция по сосуществованию с природой.

Миновали ещё две недели. Очередной отчёт взлетел к спутнику земли, одному из множества, созданных человечеством. И пусть Баако глотают слюнки. Но какова фантастика! Батарея, та первая, подсоединённая ещё у Граничного Камня, не разрядилась. Что сие означает, а главное, какими последствиями чревато, оставалось загадкой. Не росли волосы и ногти, да и другие физиологические проявления притупились. Долгожданный ответ профессора Дайона обрадовал, однако выглядело неправдоподобным, что ворчун Алехандро столько дней продержался без наставлений. Томас открыл почту, прочёл и замер. И снова прочёл от начала до конца:

«Дорогой доктор Риколли!

Ваша шутка меня, знаете ли, вразумила. Вы тяготитесь двухнедельными отчётами? Но они предусмотрены распоряжением Учредительного Комитета. И Вам, хотите Вы или нет, придётся ему следовать. В выражении своего неудовольствия Вы преуспели. И всё же, с какой стати Вы ежечасно шлёте мне многостраничные отчёты? Это, мягко говоря, неуместно. Если сие означает, что Вы запаслись ими заранее, придётся подвергнуть сомнению достоверность предоставленной Вами информации. Как ни прискорбно. Всё же я готов ознакомиться с Вашими объяснениями происходящему. Надеюсь найти их убедительными. В противном случае вынужден буду отозвать Вас в Оксфорд для обсуждения Вашего служебного соответствия.

Профессор Дайон.»

Томас растерялся и сгоряча не сумел объяснить агрессивности профессора. Понимание родилось, стоило только вспомнить загадки, требующие ответа: не разряжаемая батарея, отсутствие щетины на лице и, наконец, проведённые в племени две недели, обернувшиеся единственным часом в Лондоне. Кругозор доктора Риколли охватывал любое знание, и это облегчило поиск в энциклопедических залежах ноутбука. Совместив добытые сведения, он выстроил прочную версию, изящную, но не легковесную. Ей и предстояло лечь в оправдательную основу. Если, конечно, оставить в покое устаревшие догмы, пустые теории и фантастику дилетантов. Время невозможно остановить, или повернуть вспять. Но замедлить, или ускорить – вполне, ведь оно зависит от уровня гравитации. Врата и окрестности – аномалия, содержащая в себе интенсивный источник неизвестного молекулярного притяжения. Именно молекулярного, воздействующего своим полем лишь на микрообъекты, но инертного к макрообъектам. В поле с высоким уровнем молекулярной гравитации человек, как макрообъект, не испытывает увеличения собственного веса. Но в таком поле снижается скорость взаимодействия между микрочастицами в их химических и биологических превращениях. Замедляются естественные процессы. Гипотеза не только объясняет загадки, но и прогнозирует акценты поиска – усилия исследователей должны быть нацелены на изучение природы молекулярной гравитации. Она может быть как естественной для планеты, так и приобретённой в космических взаимодействиях.

– Меси.

Девушка вопросительно посмотрела на Томаса. Он же задумался. Как объяснить очаровательной дикарке, не умеющей ни писать, ни читать, что его интересует. Как говорить о нестабильности времени человеку, не имеющему представления об элементарных законах физики.

– Представь себе, Меси, две деревни. Первую назовём «Настоящий Мир», вторую «Мир Сна». Когда в «Настоящем Мире» заканчивается целая луна, в «Мире Сна» проходит лишь час. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Ответить Меси не успела. Снаружи что-то произошло. Вскипело. Донеслись шум, вопли, топот сотен ног.

– Меси, выгляни, что там, – попросил Томас и осёкся, увидев её, забившуюся в угол. С ужасом на лице и дрожью в теле. Томас выскочил из хижины. Скакнул через ручей. Огляделся. За деревней ночь разрывали вспышки. Он побежал на свет, и бежал без устали, пока не увидел толпу. Мрачно полыхали факелы. Суфилы стояли на коленях вокруг Зикомо – он в белом балахоне, вознеся руки к небу, выкрикивал незнакомые Томасу слова. И после каждого суфилы испускали протяжный стон. Когда Зикомо опустил руки, люди вскричали в плаче. Вот оно, недостающее из последствий – зловещий ритуал прощания. Риколли стало не до антропологии и он помчался к хижине. Девушка оставалась в той же позе. Томас рванулся к ней, схватил за плечи, потряс. Дождавшись осознанного взгляда, торопливо рассказал. Меси зашлась в рыданиях, потом вскочила, схватила Томаса за руку и умоляюще затеребила:

– Тамас! Бежать! Объясню потом! Скорее!

Томас не стал задавать вопросы. Забросил «Пингвин» за плечи и подхватил «Бинелли». Меси внезапно остановилась, подошла к Риколли, близко заглянула в глаза. Ничего не сказала, развернулась и, слегка пригнувшись, побежала к Вратам. Томас пустился за ней. Казалось, погони не будет, но возбуждённые крики преследователей послышались рядом. Томас всегда поддерживал форму, всё же одно дело бежать трусцой по дорожкам лондонских парков, другое – продираться сквозь джунгли, спасаясь от преследования дикарей. Нет, так не уйти. Риколли остановился, перевёл дыхание и стал заряжать дробовик. Меси всхлипнула и упала на колени, закрыв глаза руками. Первый суфил с криком выскочил из-за дерева и остановился. Увидеть беглеца, спокойно стоявшего напротив, он не ожидал. «Бинелли» плюнул картечью. Суфил рухнул, не поняв, что произошло. Затем появились сразу трое. При виде поверженного соплеменника и Томаса с дробовиком, они замерли. Человек с ружьём не стал ждать, пока решимость вернётся к ним. «Бинелли» отобрал ещё три жизни, и Томас поторопил: