Простое дело

На этом организационная часть плана была закрыта, и я приступил к планированию по существу. Это, с учетом моего опыта, заняло совсем немного времени, удовлетворенно сохранил получившийся документ. В завершение камеральных работ, распечатал на бумагу все, что прислал о сыне Олег Михайлович, мне так удобней воспринимать информацию. Особенно лежа на диване.

Итак, что мы имеем? Ага, родился, крестился… Хотя нет, крестился позже, где это у нас, вот, крестился когда это стало даже не просто можно, а скорее модно, что вполне понятно: папа-то у нас наверняка бывший член партии, иначе не сделал бы такой карьеры. Но пойдем по порядку. Детский сад – неинтересно. Школа, уже лучше, что за школа? Ну, конечно же, №1, ныне гуманитарная гимназия, учебное заведение для мелкопоместной элиты. По школе все просто: список школьных друзей и подруг, Саша, Петя, Катя, ого, сколько вас тут – общительный молодой человек. Адреса имеются? Вот они – большинство старых знакомых жило здесь же – в городе. Незначительное количество – где-то там. Пометочку: необходимо установить, где это где-то находится. Вдруг пригодится. Конечно, паспортный режим в наше время не такой строгий, как во времена СССР, но жить инкогнито затруднительно, не верите? Попробуйте. Так идем дальше. Дата смерти матери – это очень важно, когда умерла? В декабре, годовщина нескоро, место захоронения? Здесь же на городском кладбище, значит, рассчитывать на посещение могилы не приходится. Вычеркиваем. Так, кто такой Калибердо Руслан Юнусович, 1941 года рождения? Руководитель авиомодельного кружка. Жив? Жив, здоров, проживает весьма кстати, совсем недалеко от меня. Подчеркиваем красным, пометка – переговорить… Хотя, чего черкать бумагу, надо действовать! Волка ноги кормят, поднялся и побежал.

Ну, «побежал» – это оборот речи, на самом деле я, кряхтя, поднялся с дивана, кряхтя, полез рыться в шкафу, выуживая предметы экипировки выхода под осенний дождь. Потом мне вспомнился один из героев братьев Стругацких, который рассуждал, что с годами человек все больше дел делает «кряхтя», вот только тому герою было под шестьдесят, а мне нет и сорока. Кряхтеть я перестал, дело быстрее не пошло, а настроение улучшилось. Облачившись по-походному, стал искать сотовый телефон, который вот только что лежал на видном месте, а теперь куда-то запропастился. Нашелся в ванной на стиральной машине, как туда попал? Теперь ключи от квартиры. На ключи потратил рекордные минут двадцать, наконец, захлопнул дверь и солидно переваливаясь, пошагал по лестнице на улицу.

Только не подумайте, что я надеялся найти Анатолия у старого наставника по авимомодельному спорту. Я не столь наивен. Просто образ Анатолия в моей голове, нарисованный его отцом, никак не хотел складываться в живого человека. Получалось какое-то розово-аморфное существо, без намека на человечность, слишком все идеально. Нет людей без недостатков, есть необъективное к ним отношение. А мне нужны были недостатки, а лучше пороки, именно эти качества быстрее приводят к успеху в поисках, нежели благородство и порядочность. Значит, нужен взгляд со стороны незаинтересованного человека. Вот и начнем с Руслана Юнусовича.

Улица ошарашила меня ярким солнцем и теплом, я бы даже сказал, жарой. Девушки сверкали северной белизной бедер, поспешно надев, такие редкие в наших широтах мини-юбки, а мужчины, шаркали по асфальту сланцами и щеголяли в не менее редких шортах. На их фоне мой дождевик с капюшоном и кофта со стоячим воротом, мягко говоря, вносили диссонанс в картину окружающего мира.

– А в окошко посмотреть не судьба, – проворчал я, и пряча взгляд, усердно изображая грибника, собравшегося в лес с ночевкой, прошмыгнул в салон своей шестерки, где в муках, цепляясь за руль и рычаг коробки передач, стукаясь головой о потолок и извиваясь как уж в узкой норе, разоблачился до приемлемого уровня обнаженности, выбрался из машины. Проверив, закрылась ли дверка, пошагал в гости к Руслану Юнусовичу.

Нужная квартира находилась удобно, на втором этаже. Я порадовался, что перешел в частные сыщики. Пока работал на государство, уже смирился с необъяснимым фактом, что все лица, так или иначе, связанные с органами, а именно потерпевшие, свидетели и сами жулики живут исключительно или на первом или последнем этаже, причем не важно, сколько этих этажей в здании.

На звонок в дверь некоторое время никто не реагировал, я уж собрался позвонить еще разок, понастойчивей, как за дверью раздались шаги, и мужской голос лаконично поинтересовался:

– Кто?

Что ж, – подумал я, – времена меняются, не будем спорить:

– Здравствуйте, Руслан Юнусович здесь проживает?

– Да, – было мне ответом и вновь тишина.

– Мне необходимо задать Вам несколько вопросов, – попробовал я избежать подробных объяснений причин визита через дверь, я отчетливо слышал, как за соседней дверью неизвестный бдительный гражданин занял наблюдательную позицию у глазка.

– Поточнее, пожалуйста, – не сдавался голос.

«Да чтоб тебя!» – мысленно ругнулся я и пошел на обман:

– Уголовный розыск, не хотелось бы общаться на весь дом, через дверь.

– Покажите удостоверение, – потребовал голос, впрочем, к этому я был готов и, ни мало не смутившись, показал, в глазок свое пенсионное удостоверение. Вряд ли через подобное оптическое устройство можно разобрать печатный текст, а фото в форме вполне различимо.

Дверь начала щелкать замками. Судя по звуку задвигаемых ригелей, замков внутри было больше, чем замочных скважин снаружи. Наконец цитадель отворила свои врата. На пороге стоял невысокий старичок, не выше метр шестидесяти, совершенно лысый, с желтым, высохшим, но живым лицом, на котором красовались современные очки с узкими стеклами, сквозь которые меня изучали, прямо таки лисьи глазки. Одет старичок был как-то не по-домашнему: отглаженные брюки, ношеная, но чистая и глаженая рубашка с жилеткой темно-синего цвета. «Живчик» – подумалось мне и почему-то захотелось надеть на старичка тюбетейку.

– Слушаю Вас, – сказал старичок совсем не старческим голосом. Но ответить я не успел. Из-за соседской двери раздался женский голос:

– Кто там?

Я уже хотел ответить, и возможно даже не очень лестно, но к счастью, Руслан Юнусович, меня опередил:

– Это ко мне из милиции, Римма Тихоновна, все в порядке.

– Что-то случилось, Руслан Юнусович, вам нужна помощь? – не унималась бдительная гражданка.

– Все хорошо, Римма Тихоновна, молодой человек хочет просто поговорить.

– А документы Вы у него проверили? Видели по телевизору, что творится в стране? – гнула свое соседка.

– Проверил, проверил, – успокаивающе крикнул Руслан Юнусович и жестом пригласил пройти в квартиру, – тут поспокойней, – добавил он, заперев дверь, – проходите на кухню.

На кухне, вопреки моим ожиданиям, царил прогресс и господствовал один из трудно запоминаемых стилей интерьера. Модный гарнитур из пластика, стекла и металла прятал в себе современную встроенную технику, натяжной потолок смотрел иллюминаторами врезных светильников, а вместо стола к стене была приделана «барная» стойка, вокруг которой громоздились красиво-стройные, обтянутые кожей, но вряд ли удобные, табуреты с круглыми сидениями.

– Дочка расстаралась, – пояснил Руслан Юнусович, обходя меня, застывшего столбом на пороге кухонной двери, – проходите, присаживайтесь, где удобно.

– Спасибо, – ответил я, взгромоздясь на один из табуретов, еще раз убедившись, что подобной мебели не место на кухне, придумано для клубов, где клиенту нечего засиживаться, выпил и плясать, там ей и быть, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Осторожно балансируя на табурете, я напрягся и выдал для начала беседы:

– Бдительная у вас соседка.

К этому времени Руслан Юнусович извлек, откуда-то из-за стойки, классический удобный стул со спинкой и расположился напротив меня:

– Бдительная, так времена сейчас такие, – ответил Руслан Юнусович.

Я испугался, что он затянет классическую стариковскую волынку о временах, которые раньше были о-го-го, но Руслан Юнусович воздержался, молча продолжая изучать меня взглядом.

А я мучительно искал правильную линию поведения с этим, ох чует моя чуйка, непростым старичком. Как показала практика, когда не знаешь как себя вести, веди себя естественно и откровенно. Это располагает… Ну чаще всего.

– Зовут меня Сергей и, приношу свои извинения, что ввел вас в заблуждение. Я не из милиции.

– А удостоверение? – насторожился хозяин квартиры.

– Удостоверение настоящее, вот посмотрите, – сказал я и передал пенсионное Руслану Юнусовичу.

Последний внимательно его изучил, ничего не сказал, молча вернул, справедливо ожидая объяснений.

– Вот другое удостоверение, – передал я корочки частного сыщика.

– Частный детектив, – прочел он вслух, тут же его лицо утратило возникшую настороженность, на смену ей пришло беспредельное, детское любопытство, – Это что ж, прям как в кино?

– Не совсем, – признался я, – В кино частные детективы сплошь герои, рыцари плаща и кинжала, непрерывно гоняются за преступниками и прочими злодеями, много стреляют и маниакально стремятся нарушить все мыслимые законы.

– А вы?

– А я, напротив, с криминальными историями стараюсь не связываться, это дело милиции, соответственно законов не нарушаю и по людям не стреляю, не из чего, да и воспитание не позволяет. Занимаюсь исключительно делами мирными, можно сказать домашними.

– За неверными женами следите? – подался вперед Руслан Юнусович, вот ведь старый черт, седина в бороду, а все туда же.

– Не приходилось, – разочаровал я любопытного старичка.

– А чем же вы тогда занимаетесь? – задал резонный вопрос Руслан Юнусович.

– Когда как, в частности сейчас, я ищу пропавшего человека, – ответил я, наблюдая за реакцией собеседника, – никакого криминала. Один молодой человек переехал жить в другой город и перестал общаться с отцом. Последний сам его найти не смог и обратился за помощью ко мне.

– Интересно, – изрек Руслан Юнусович. Ему и в самом деле было интересно, глаза так и сверкали любопытством и жаждой подробностей. Пенсия – это не только мало денег, это еще, зачастую, социальная изоляция и скука. – А чем я могу вам помочь?

– Вы вели кружок авиомоделирования, а Анатолий, так зовут пропавшего, его посещал.

– Думаете, он поддерживает связь со старым учителем? – грустно улыбнулся Руслан Юнусович.