Начальник. А у меня стрельбы!

– Весь день на совещании? – встрял с вопросом малоопытный Петя. Впрочем, «Рыжий» не обратил внимания на некорректное поведение подчиненного, отмахнувшись:

– Ну, соврешь что-нибудь, мне же врете, от зубов отлетает. Присаживайся. Теперь опера, нам на завтра нужен «результат», поэтому сегодня потрудиться в усиленном режиме. Вопросы? Нет? По местам.

– Что это было? – спросил Слава, когда троица вернулась к себе в кабинет.

– Яркий образец «старой школы», – ответил Андрей. – Не ожидал я подобного от «Рыжего», а ведь он изрядно рискует. Если хоть одна сволочь настучит в управу, может и на пенсию вернуться.

Утром следующего дня Андрей буквально не узнал половину коллег. В первую очередь это касалось тех немногочисленных счастливчиков у которых была форменная одежда – сняв ее люди так преобразились, что пару раз он, здороваясь, силился вспомнить имя человека. Те же кто и так ходил в цивильном платье, сменили потертые джинсы и серые майки на костюмы, многие, как и сам Андрей, при галстуках. А уж женщины и, подавно, «слепили» глаз нарядами, макияжем и ювелирными украшениями. Как им удалось к столь раннему часу обзавестись такими изощренными прическами Андрей совершенно не понимал, по его мнению на изготовление всех этих локонов и пирамид должна уходить уйма времени.

Но настоящий фурор произвел спецназовец, получивший после памятных стрельб прозвище «Одиннадцатый»: Дорогой, с искрой костюм, а вместо галстука – бабочка. После чрезмерного внимания коллектива он хотел ее снять, отговорили, убедив, что ему очень идет и это было правдой, так как спецназовец с бабочкой – сильный ход.

На торжественном собрании «Рыжий» удивил вторично. Вместо долгих и нудных посиделок с речами торжественная часть превратилась в мероприятие динамичное и, весьма, скоротечное.

«Рыжий» даже не стал садиться за стол, поздравил всех с праздником, зачитал пару выписок из приказа о присвоении очередных званий, вручил три грамоты и один ценный подарок непричастным, снял пять взысканий с невиновных, поздравил Василия с тридцатилетием, вручив традиционный конверт и объявил собрание законченным.

Народ немедленно приступил к организации банкета. Спецназ расчистил зал от неудобных спятеренных кресел, опера принесли несколько столов из своих кабинетов, следователи собрали по всему отделу стулья и офисные кресла, а женская часть коллектива взяла на себя сервировку.

Из закусок преобладала домашняя кухня. Каждый что-нибудь принес из дома. Андрей, к примеру, укутанную в полотенца кастрюлю тушенной картошки с мясом, Слава и Василий, как условно холостые, взяли на себя закуп спиртного, зелени и фруктов… Через четверть часа праздничный стол буквально ломился от разномастных яств и напитков.

Цаплин хотел позвать руководство, но его остановили, высказав мнение, что в честь праздника к начальству следует направить даму. Делегировали Кристину. Начальник с замом не заставили себя ждать и скоро заняли почетные места во главе стола поближе к прекрасному полу.

Впрочем, без накладок не обошлось, когда начальник вознамерился сказать первый тост и предложил наполнить бокалы, выяснилось – штопор никто взять не догадался.

Пока одни ворчали друг на друга, пара непьющих, в виду завтрашнего рабочего дня, водителей весьма сноровисто справились с задачей посредством ножа и вилки.

Пошло по накатанной: выпили за службу, за семьи всех присутствующих, за дам… Андрей заскучал и тут-то «Рыжий» сделал хет-трик, удивив третий раз подряд.

– Коллеги, – сказал он, выходя из-за стола, – еще раз поздравляю всех с праздником, а теперь вынужден удалиться. У нас с Николай Андреевичем запланирована своя программа. Отдыхайте, но не забывайте, завтра жду всех без опозданий.

После чего, едва ли не силком поднял зама, тоскливо смотрящего на только початые сосуды со спиртным, и увлек его за собой в коридор, откуда до притихших сотрудников донеслось приглушенное:

– Пойдем, пойдем, дай людям отдохнуть от наших рож…

После ухода руководства банкет заметно оживился и довольно быстро тосты отошли в прошлое, а собравшиеся говорили все одновременно, не слушая друг друга.

Первыми банкет покинули трезвые, но сытые водители, за ними большая часть малопьющих женщин, а к четырем часам засобирались остальные, строя планы где веселее продолжить праздник.

Андрей от продолжения отказался, вызвавшись добровольцем навести в зале порядок. Василий поддержал инициативу, а Славик не решился отколоться от их маленького коллектива.

Следует отметить, что у «продолжателей» хватило совести прихватить с собой на мусорку пять объемных пакетов с пустой тарой и прочим хламом и оставить на столе нераспечатанные ноль семь виски.

Вернув мебель по местам, опера расположились в своем кабинете.

– Ноль семь без закуски – перебор, – высказал свое мнение Андрей.

– Почему без закуски? – пожал плечами, Василий отпирая сейф. – Это чем тебе не закусь?

На столе оказались три больших, алых яблока.

– Предусмотрительно, – похвалил Андрей.

– Для такой закуски одной бутылки мало будет, – грустно вздохнул Слава, ему очень хотелось «продолжить» на всю катушку.

– Сходим, если что, – успокоил его Василий, – ну, будем!

– Бум!

После третьей Андрей, экономно откусывая от яблочной дольки, блаженно произнес:

– Красота, молодость вспоминается.

– Милиция? – уточнил Василий.

– Она самая, эх, как вспомню, прям хоть машину времени изобретай.

– И чего же в ней такого хорошего, в вашей милиции? – с сомнением спросил Слава, который кроме Службы нигде не работал.

– Человеческое, ну почти человеческое, отношение начальства, – вздохнул Василий, который как и Андрей был из бывших. – Правда теперь там совсем не так.

– А еще было весело, – добавил Андрей.

– Ага, – хмыкнул Слава, – Улицы разбитых фонарей.

– Зря ерничаешь, именно так, – кивнул Андрей. – Я тебе с ходу несколько десятков приколов рассказать могу, убедишься.

– А расскажи!

– А пожалуйста! – легко согласился Андрей. – Прихожу я как-то девятого марта в Управление, а там, начиная с постового на входе, заканчивая кабинетами начальства – хиханьки да хаханьки. Все что-то друг другу в полголоса рассказывают и ржут. Ничего понять не могу.

Захожу к себе, там напарник с такой же загадочно веселой миной сидит. Спрашиваю – что происходит? Тот в ответ заржал, успокоиться не может, потом все же рассказал.

Жила была семейная пара. Прожили они вместе уже достаточно, чтобы романтические страсти улеглись и семейный быт покатился по накатанной к все более частым ссорам.

Вот и решил глава семейства спасти семейные отношения, оживить их так сказать. Все спланировал, за несколько дней до праздника тайно купил столик для завтраков в постели, цветочки на балкон незаметно пронес, готовился.

Утром восьмого марта встал тихонечко пораньше и улизнул на кухню сюрприз готовить.

Сервировал столик красивой посудой, в отдельное блюдце подарок – сережки, украсил все это вазочкой с букетиком тюльпанов, а вместо банальных бутербродов решил испечь блины.

Развел тесто и приступил к делу. Когда процесс жарки уже близился к финалу, предусмотрительно поставил на огонь турку с кофе…

В это время его благоверная проснулась, обнаружила, что супруга нет, а из кухни доносятся странные звуки и пьянящий аромат кофе… Вместо того, чтобы немного подумать, догадаться, что муж готовит ей сюрприз и, притворившись спящей, сыграть бурный восторг, решила сходить посмотреть, что там происходит. Видимо сыграла роль та низкопробная реклама, где все просыпаются и словно сомнамбулы идут на запах кофе.

Заходит она на кухню, а там! Несбыточная мечта любой женщины: цветы, дорогой подарок, свежесваренный кофе и голый мужчина у плиты – кулинарит.

Женщина так расчувствовалась, что, рухнув на колени, принялась усердно мужа благодарить, как может отблагодарить любящая супруга обнаженного супруга…

– Она ему, что… – перебил Слава.