Реинкарнация по-русски. Или московские приключения учителя литературы

– Из командировки. Работаю в IT компании. «Он мало похож на миллионера. Хотя среди них лохов пруд пруди. Нужно познакомиться. Может, удастся раскрутить мальчика?». – Скоро приедем. Давайте, я вам оставлю визитку, – она ласково смотрела на Семена, чуть улыбаясь красными губами, в виде нарисованной красной чайки.

– Так Степа! Можно констатировать, что ты уже входишь в образ. Получается, ты любитель девушек и врун. Это хорошо. Теперь скорректирую план. Будешь клеить мою бывшую жену. Изобразишь из себя влюбленного юношу. Для нее, это станет экзотикой… Подъезжаем. Походи по Москве, пообедай в ресторане и на встречу.

Семен попрощался с Гала. Ее встречал какой – то господин, с длинными усами, черной шевелюрой и с кольцом в ухе.

Как уже говорилось, в Москве Куроедов не был с начала девяностых. И то, что он увидел сегодня, для него стало полной неожиданностью. Грязное метро прошлых лет зарождения капитализма, превратилось в игрушку. И светло и чисто. Он с удовольствием потолкался в потоках граждан, посидел на лавках перед путями и поездил со станции на станцию.

Поток людской его завораживал, он чувствовал себя единым с толпой. «Все – таки мы стадные животные, – подумал Степан, давая оценку своим новым ощущениям. Там, откуда он приехал, не было такого ощущения быстроты и полноты жизни, которое вам дает большой город. Он почувствовал его громаду. И этот город был для него другой планетой.

Он вышел из утробы метро на улицу. День был светел и чист. Майское небо синело, и было чуть подернуто белесыми, во все небо, полосами. Автомобили всех марок мира плотно двигались по глубоким улицам (дома без просветов тянулись вверх); потоки пешеходов как реки плыли во всех направлениях. Все это смешивалось и представляло грандиозную картину всеобщего движения. Мириады звуков сливались в один великий гул.

«Вот это город, – удивлялся Куроедов, – все, что я раньше видел просто детские забавы. Он похож на большой каменный вулкан, наполненный кипящим составом из звуков, сигналов, шума, цвета и света». Степан был поражен.

Мысли путались. Он понял, что Москва искажает его мысли, рассеивает сознание и все время давит своим величием. Этот город как черная дыра, которая высасывает сознание и делает человека маленьким и никчемным. Тут все поставлено на простую игру – или ты или город. Чей характер сильнее. Многие приезжают сюда как во времена золотой лихорадки на Аляске. Жаль, что везет только единицам. «Москва есть Третий Рим!». И она воплощение божественного замысла, в отличие от Петербурга (в Питере Степан был пару раз). Там все замешано на строгом планировании – великий Петр все задумал и привел план в исполнение. Москва же, чудо на семи холмах, не была произведением человеческого разума и воли. Так думал Куроедов, вспоминая все, что когда – либо читал о Москве.

Степа вышел на Пушкинской. Пошел к площади. Но на площадь не попал, на ней проходил митинг. Кто митингует, спросил его гражданин с седой бородой и плохими зубами. Не знаю, ответил Степан. Да это оппозиция, говорили зеваки. Вон смотри, собралась пара убогих и не слышно о чем говорят. Степан смотрел на всю площадь, в конце которой возвышался кинотеатр. На длинных ступеньках стояла человек сто. Возвышалась голова говорившего. Вокруг площади стояли металлические ограждения, полиция и несколько полицейских машин. У фонтана украшающего площадь скопились полицейские. Все это напоминало сюрреалистическую картину: столбы с белыми розетками фонарей, зелень деревьев, блестевший на солнце фонтан, задумчивый Пушкин, движение машин, полиции и людей, высокое небо и знак NOKIA под самым небом. «Да, – восторг охватил Степана, – вот это жизнь! И зачем мне возвращаться?

Он постоял еще полчаса, пока митингующие не стали расходиться.

– Видишь Степа, – появился голос Верещагина, – в какую интересную жизнь я тебя отправил? Эта новая часть твоей жизни в корне отличается от прошлой. Что было там – обыденщина и поденщина. Серое существование безденежного учителя литературы… Да, метаморфозы жизни… Не угробили бы меня, ты не поменял бы свою жизнь на более насыщенную и динамичную. Не знаю, что там решают на небесах, но если все что происходит с нами это не единичный случай, то стоит только удивляться замыслу Его.

– Мне уже это все нравится! – ответил учитель, – думаю, что обратно домой я попаду не скоро.

Степан пошел на Тверской бульвар, мимо МХАТа, нашел ресторан «Твербуль». «Модная штучка, – мелькнуло в голове». Было время ланча. Осмотревшись в зале, он увидел еще несколько гостей. Показалось, что кого – то из них он видел по телевизору. Он понял, что не зря его сюда отправил Верещагин. Здесь средоточие нового московского бомонда. Интерьер располагал к нирване. Старые кирпичные стены с горящими лампами, как глаза дракона, портрет царицы в круге, мягкие диваны с полосатыми подушками; темный пол и стол, деревянные перекрытия, стекло и старинные канделябры. Все это, как уже не в первый раз, сильно подействовало на Степана и опять направило его мысли на обдумывание его нового положения и на то, что он теперь владеет все этим, и что он теперь новый покоритель московских просторов. Он понял, что становится другим. И становится другим уж слишком быстро.

«Похоже на курс молодого бойца, – подумалось ему, – меня специально проводят по „медным трубам“. Правда, славы я еще не заслужил. А вот огонь и вода меня ждут точно! Тут нет даже никаких сомнений». Он осмотрел кухню ресторана, которая была посреди большого зала, развалился на мягком диване и заказал себе «стейк рибай» (понравилось название). Официант, мужчина лет тридцати, с ироничной улыбкой и спрятанным пренебрежением, как и у всех официантов, независимо где они – в Нью —Йорке, или Москве, принял заказ и ушел неторопливой походкой.

Глава 6

Покушав в ресторане, он стал звонить Валерии. Дело в первую очередь!

Трубку никто не брал. Он звонил еще несколько раз, пока не раздался довольно приятный и внутренне ласковый голос молодой женщины.

– Меня зовут Степан Куроедов. Ваш муж принял меня на работу учителем литературы для ваших детей. У меня письмо от него. Он сказал, что вы уже в курсе.

Трубка молчала…

– А вы знаете, Степан Куроедов что произошло самое ужасное, что могло произойти?

– Нет, не знаю.

– Степан, – зазвучал голос, – давай проясним диспозицию. Валерия уже все знает. На следующей неделе в Москву привезут меня в новом деревянном наряде. Будет неразбериха и суета. Похороны дело неприятное. Так что, ты давай, сегодня все реши со своим трудоустройством.

***

Было раннее утро. Валерия Владимировна проснулась как всегда в радостном состоянии духа. Шелк постели был приятен, как и молодое развитое фитнесом и йогой тело. Она была еще между сном и явью. Потянувшись, она поднялась, накинула яркий халат и пошла умываться. Загородный дом Валерии был автоматизирован по последнему слову. Умный дом как сейчас говорят. Можно было голосом или пультом управлять многими функциями своего дома – включать свет, приборы, технику, электронику. Дом управлялся и на расстоянии. Валерия могла со своего iPad или iPhone управлять домом из Москвы – прогревать его, включать кухню и готовить пищу к приезду гостей; приказать сделать уборку дома; следить за всей территорией и сообщать о том, что делается как в доме, так и вне его. Правда это все могла сделать и прислуга. Но современные веяния не оставляли выбора – дом должен быть автоматизирован как можно круче.

Муж Валерии, бизнесмен строитель Верещагин строил и оборудовал дома такого типа. Дома для богатых, которые строились, в основном, в Успенско Рублевском «заповеднике» и элитных местах Москвы.

Дом Верещагина находился в коттеджном поселке Жуковка – 3. Даже не дом, что за старое определение, это был роскошный особняк двух тысяч метров площадью, построенный по супер проекту. Шедевр архитектуры.

Валерия стукнула длинным пальцем по сенсорной панели и в ванной завертелась световое представление – одни лампы загорелись сильнее, другие притухли, зажглась разнообразная подсветка предметов ванны. На плазменной панели появилась картинка свежего весеннего утра, а сверху, с потолка, зазвучала расслабляющая музыка из колонок Sonance.

Она подошла к зеркалу и внимательно всмотрелась в отражение. Не заспана, кожа свежая и упругая; блестящие от внутренней энергии, чуть на выкате, карие глаза; большие губы и ровные ряды глянцевых сахарных зубов. Непроизвольная самодовольная улыбка слегка растянула красные губы. «Да, не плоха, даже поутру, после бурной ночи в тусне, – сказала себе Валерия, – пока молода и красива, но нужно завязывать с бурной жизнью по ночам. Завязывать с нарядной такой жизнью. Хоть и не пью, но все равно уже действует, не девочка ужо!… Хотя, какие мои годы… тридцатка это еще не конец. Плохо лишь, что долбанный кризис возраста застал как всегда врасплох, но не долго длился и вроде отпустил – пора опять в бой. Я ведь гуру для граждан моей страны. Во загнула!… Пора на землю спуститься».

Она выдавила пасту на зубную щетку. Посмотрела на себя в зеркало: «А ведь хороша, стерва! Продолжу осмотр».

Отошла от огромного зеркала и скинула халат. Перед ней открылось изумительное тело с мягким загаром. Длинные ноги и руки, без жира и складок, с отличными подтянутыми по – бразильски бедрами. «Да, девушка что надо! То – то мужики теряют разум при встречах». Валерия еще минуту полюбовалась собой. Она была действительно хорошо сложена, высоко роста; все как у фотомоделей, хотя она их терпеть не могла. Такое тело просто так не сделаешь – его нужно все время поддерживать в рабочем состоянии. Издеваться над ним. И Валерия активно занималась спортом, йогой и была вегетарианкой.

Оживившись после сна, она пошла в цокольный этаж, в спорт зал. Зал был оборудован как в лучших тренажерных центрах. Поработав на тренажерах, приняв асаны йоги и ополоснувшись в душе, она в веселом настроении отправилась пить кофе.

Зазвонила сотка. Валерия подумала, что рано для звонков; она не разрешала звонить ей по работе до восьми утра.

– Да, здравствуйте….

Она не говорила, а слушала, и по мере этого, лицо ее приняло довольно жесткое выражение. Губы поджались, глаза сузились и стали холоднее, чем обычно. Ей сообщили, что на ее мужа было совершено покушение и что он убит. Глядя на нее, нельзя было сказать, что она приняла это известие с большим горем. Слез и истерики не было. Бросив сотку, она села в мягкое кресло: «Ну вот и дождалась хорошего известия, – думала она, – хоть и ждала все время такой вести, но уж очень неожиданно. Да и следователь сказал, что убили еще вчера, но ее не могли найти. Так алиби…, да что я говорю? Какое алиби, он же был в другой стране. А я отрывалась в клубе. Ладно, дождусь Андрея, а там посмотрим». Она потянулась и улыбнулась. «Свобода! Сколько ждала этого, – говорила она себе, – зависимость лопнула! Теперь что хочу, то и ворочу! Так…. нужно срочно разобраться с наследством…. Где завещание? Мы сделаем свой вариант, но где – то есть оригинал!…Сегодня эфир, отменить…, все поймут. Убитая горем жена и так далее… Запишем потом… Позвонить…». Она стала звонить на телевидение.

Валерия Владимировна Богатырева работала на телевидении. Была ведущей нескольких реалити-шоу и была востребована и любима телезрителями.

Решив свои дела с работой, Валерия пошла в кабинет мужа. Кабинет, как и весь дом, был напичкан электроникой. Многие двери и стенки были закодированы, и открыть их мог только муж. Но она уже знала коды – после долгой и нервной слежки за мужем. Открыв поочередно все полки и сейфы, но завещания не нашла. Было немного документов, денег, драгоценностей (интересно для кого?), но того, что она искала, не было. Главный документ в ее жизни. «Где еще оно может быть? Так, срочно нужно мотать в Москву, смотреть в квартирах». У них были две квартиры. Одна в армянском переулке; это, была квартира – кабинет Валерии. Там она принимала своих друзей, свой «кружок Валерии» и работала. Другая, пентхауз, была в элитном доме в Гранатном переулке. «Вряд ли у меня, скорее там». Мысли ее путались, она вдруг растерялась, прикусила нижнюю губу села на кровать и задумалась. «Пора собраться. Ну ко, быстро взяла себя в руки и подумала, где может быть это завещание? Ведь я изучила его натуру и должна вычислить, где бумага!.. Сегодня придут адвокаты? Нет… Ну их, откажусь, не могу – я ведь убитая горем молодая вдова, – она усмехнулась, – Не знала, что это доставит столько хлопот. Искать – то раньше было нельзя. Охрана заподозрит, да и муж был не дурак. Как он говорил: „Высоко сижу, далеко гляжу“. Черт бы их всех побрал!»

– Валерия Владимировна, – постучалась экономка.

– Заходи Света.

– Звонят беспрестанно, все провода оборвали.

– Не бери трубку. Слушай Света, тут у нас… горе, – глаза Валерии увлажнились, ей вдруг на самом деле стало жалко мужа, – с Дмитрием Сергеевичем случилось несчастье… Его нет!.

Экономка, женщина сорока с лишним лет, смотрела на Валерию, ничего не понимая. Ее широкое простое лицо и открытые маленькие серые глаза застыли маской. Затем губы часто задрожали, потекли слезы с тушью (Валерия приказывала краситься) и она запричитала.

– Перестань… Я сказала, перестань, – она зло одернула экономку, – сегодня все прояснится. Я скажу что делать. А теперь собери всех, я поговорю.

Собрался весь персонал огромного дома. Экономка, горничная, повар, садовник и два охранника.

– Я собрала вас …Для того что бы сказать… С Дмитрием Сергеевичем произошел несчастный случай.

Все заволновались, стали недоуменно переглядываться.

– Что такое, – шмыгнув длинным носом, спросил старший охранник Виктор, – что произошло?

– Дмитрия Сергеевича больше нет с нами, – Валерия заплакала… – «Весь Станиславский», – мелькнуло у нее.

Все засуетились. Экономка и горничная запричитали. Мужики играли желваками. Никто не знал, что им делать.

– Я подумаю и вам скажу, что делать. А дел много. Свободны.

Глава 7