Россия в огне Гражданской войны

Подлинный создатель Рабоче-крестьянской армии

Его боялись и свои, и чужие. Троцкий был начисто лишен сантиментов. Например, перед выездом в Свияжск он издал показательный приказ: «Врагам народа, агентам иностранного империализма и наемникам буржуазии пощады не будет. В поезде Народного Комиссара по военным делам заседает Военно-Революционный Трибунал, который снабжен неограниченными полномочиями по отношению к полосе железной дороги, объявленной на военном положении. Со своими нерадивыми и преступными слугами Советская Республика будет расправляться не менее сурово, чем со своими врагами». И если находился кто-то сомневавшийся в решительности Троцкого, он очень быстро жалел о своей ошибке. Если, конечно, оставался к тому моменту в живых.

У Троцкого был не только кнут в виде расстрелов, но и вагон пряников. В прямом смысле этого слова. Целый вагон занимали 180 пудов шоколадных конфет, которыми поощрялись наиболее отличившиеся в боях. Это не считая бесчисленных портсигаров, часов, портмоне и прочих красных революционных шаровар. Иногда подарки заканчивались. Были случаи, когда Троцкий отдавал героям Красной армии свои собственные часы и личное оружие. Он умел произвести на людей нужное впечатление. В 1919 году на митинге в Киеве он неожиданно для всех выдал: «Не смеет враг топтать землю матушки-Руси». Подобная лексика привычно звучала из уст, скажем, Деникина. Но от председателя Реввоенсовета республики слышать такое было удивительно. Это был мастер экспромтов и политик с большой буквы. Именно этим объясняется решение Троцкого привлечь к строительству армии бывших царских офицеров.

Э. М. Склянский.

Заместитель Троцкого в Реввоенсовете республики, один из творцов победы красных в Гражданской войне

Мятеж чехословацкого корпуса не оставил большевикам выбора. Ленин и Троцкий хорошо понимали, что без профессиональных вооруженных сил не то что мировую революцию не устроишь, но и власть в России потеряешь. Причем очень быстро. Именно поэтому большевики приняли решение начать создавать армию по всем правилам – от введения единоначалия до мобилизации. Немногие сегодня знают о том, что это противоречит программным установкам самого Ленина. Он еще в 1917 году в классической работе «Государство и революция» обосновал необходимость замены постоянной армии на всеобщее вооружение народа. Не стоит забывать и демографический фактор. В России тогда большинство составляли крестьяне, которые по ленинской же оценке являлись «мелкой буржуазией». Но настоящий политик тем и отличается от дилетантов, что способен осознать и начать исправлять собственные ошибки.

Очень быстро Ленин с Троцким пришли к пониманию того, что без профессионалов армию не построишь. Слесарь с 10 годами стажа подпольной революционной борьбы может быть прекрасным агитатором широких масс, но успешно разрабатывать и, главное, осуществлять военные операции он не сумеет. Для этого нужны выпускники Академии генерального штаба. Понятно, что на 90 % это отъявленная «контра», но других нет и в среднесрочной перспективе не предвидится. Поэтому придется иметь дело с «золотопогонниками». Их вполне достаточно, можно выбирать самых покладистых. Желательно, ориентируясь на социально близкое происхождение, то есть из крестьян. В годы Первой мировой многие выходцы из сельской бедноты стали так называемыми офицерами военного времени.

Троцкий берется за дело. Провозглашает привлечение офицерского корпуса бывшей Русской императорской армии в РККА. Стремительный поворот на 180 градусов, поскольку до этого тех самых офицеров преследовали и уничтожали как бешеных собак. В лучшем для них случае их бросали в подвалы многочисленных «чрезвычаек», где они находились на положении заложников. Убьют где-нибудь видного революционера – большевики в отместку расстреляют десяток офицеров. Им не важно, что лично эти полковники и штабс-капитаны никакого отношения к террору не имели. Просто происхождением не вышли.

Председатель Реввоенсовета устанавливает новые правила игры в условиях диктатуры пролетариата.

В конце июля 1918 года вводится принудительная регистрация бывших офицеров и военных чиновников. Возрастной ценз строгий – от 21 до 26 лет.

Троцкий пишет программную статью «Офицерский вопрос», которую публикует газета «Известия». В дальнейшем последует особый декрет, в котором будет объявлено о взятии в заложники членов семей «военспецов». Чтобы дурных мыслей у тех не возникало.

Согласимся, методы чудовищные. Нам, живущим в XXI веке, это кажется дикостью. Но в ту эпоху иначе было нельзя. Временное правительство, а затем и большевики демонтировали институт вооруженных сил в стране. И тут неожиданно выясняется, что без офицеров никак нельзя. Досадно. Значит, нужно с большевистским темпом и задором решать проблему. Идти наикратчайшим путем, невзирая на возможные сложности и не учитывая возможной негативной реакции сторонников. Логика революционной борьбы диктует свои правила. Ленин и Троцкий это прекрасно понимали.

В октябре 1918 года председатель Реввоенсовета республики пишет докладную записку главе советского правительства. В ней впервые звучит ключевой тезис в истории создания рабоче-крестьянской армии: освободить из тюрьмы тех офицеров, против которых не выдвинуты серьезные обвинения, при условии, что они будут верой и правдой служить в РККА. Кроме этого, со всех будет взята подписка, что в случае перехода на сторону контрреволюции их семьи будут арестованы. Что с этими семьями будет в дальнейшем, объяснять не стоит. Троцкий был начисто лишен сантиментов еще в мирное время, а в эпоху Гражданской войны и подавно.

Предложение Льва Давидовича одобряется на заседании ЦК. Единственное условие – чтобы освобождаемые из тюрьмы офицеры не были замечены до этого в контрреволюционной деятельности. Но и на это во многом смотрели сквозь пальцы. Ибо, согласно доктрине классовой борьбы, обладатель золотых погон сам по себе – уже отъявленная контра, с которой разговор должен быть коротким: «в штаб Духонина», иначе говоря – поставить к стенке без промедления. Но тяжелейшая эпоха диктует свои условия. И с таким явным волюнтаризмом приходится мириться.

Потом, уже в эпоху Сталина, начнут активно переписывать историю. И договорятся даже до того, что все лидеры первого государства рабочих и крестьян были против вредного предложения Троцкого. Но «демон революции» сумел каким-то образом пролоббировать свою инициативу. Это абсолютный вздор. Во-первых, инициативу председателя Реввоенсовета поддержал лично товарищ Ленин. Про какого-то командующего Восточным фронтом Вацетиса в этой связи даже вспоминать стыдно. А во?вторых, действия Троцкого по созданию Красной армии одобрил еще в июле 1918 года V Съезд Советов. Сомневающимся в этом рекомендую ознакомиться со стенограммой заседания.

Я уже вижу, как в этом месте оживится иной мой либеральный читатель. Как же, о таком тяжелом преступлении ленинского правительства рассказал. Не забудем, не простим. К подобным ритуальным стенаниям я уже привык. Выслушиваю спокойно. Только очки поправляю, прежде чем начинать заниматься неблагодарным делом: объяснять детали. Дело в том, что это упоминаемое каждым рукопожатным либералом взятие в заложники членов семей «военспецов» носило лишь характер угрозы, которая массово не применялась. Троцкий своим приказом в сентябре 1918 года возложил проведение арестов родственников перебежчиков на члена Реввоенсовета Аралова. А тот сам – бывший штабс-капитан. Выходит, учетом и контролем бывших офицеров Русской императорской армии на службе в РККА занимались точно такие же бывшие офицеры. Аралов, по вполне понятным причинам, служебного рвения в этом тяжелом вопросе не проявил. Закончилось манкирование прямыми обязанностями соответствующим образом. В конце декабря Троцкий отбивает телеграмму в Реввоенсовет республики: «Произошел ряд фактов измены со стороны бывших офицеров, занимающих командные посты, но ни в одном из случаев, насколько мне известно, семья предателя не была арестована, так как, по-видимому, регистрация бывших офицеров вовсе не была произведена. Такое небрежное отношение к важнейшей задаче совершенно недопустимо».

А что же Аралов? Был ли он расстрелян в тот же день за халатность? Или, может быть, его отправили на каторгу, памятуя заслуги перед революцией? Все же член РСДРП с дореволюционных времен. Нет, к стенке Семена Ивановича встать не попросили. И не сменил он китель на лагерный бушлат. А напротив, прожил долгую жизнь уважаемым человеком. Был, в частности, награжден орденом Ленина и орденом Красного Знамени. Эти факты немного подмывают стройную теорию либеральных мыслителей, но они привычно их игнорируют. Так им проще жить.

Но вернемся к нашей истории. В декабре 1918 года Совнарком издает декрет о мобилизации бывших царских офицеров и унтер-офицеров. Приведу немного цифр, чтобы картина была максимально понятной. Итак, за первый месяц мобилизации ряды Рабоче-крестьянской красной армии пополнили свыше четырех тысяч офицеров и более семи тысяч унтер-офицеров. Для сравнения: за этот же срок курсы «красных командиров» успешно подготовили чуть более 1300 человек. Результаты подобного подхода большевиков к формированию своей армии не замедлили сказаться. Можно долго спорить о качествах привлеченных военспецов, но факт остается фактом: в РККА было достаточно и бывших генералов Русской императорской армии, и бывших офицеров Генерального штаба.

Кстати, о последних. Уже сколько лет не умолкает спор: чью же все-таки сторону они приняли в Гражданской войне? Статьи пестрят цифрами, каждый автор упорно доказывает именно свою правоту. Наблюдать за этим очень любопытно. Но не более того. По причине того, что спорщики оперируют странными данными. Мне даже доводилось читать, что в РККА было чуть ли не 1700 выпускников Академии Генерального штаба. Одно это уже свидетельствует о страшной безграмотности утверждающего. Потому что для начала ему неплохо было бы выяснить, а сколько их всего было, этих выпускников. Помогать в этом простейшем действии я принципиально не буду. Лишь подскажу, что стоит открыть монографию доктора исторических наук Андрея Ганина как раз по этой теме. А дальше следовать совету булгаковского героя: «Вы, Шариков, должны молчать и слушать».

Мы же с вами доверять голословным утверждениям не станем и подсчитаем сами. Простая арифметика, как в младшей школе. Начнем с белых армий. Больше всего офицеров было, разумеется, у Деникина на Юге России – 467 человек. Еще 113 офицеров Генштаба и 178 выпускников ускоренных курсов Академии числилось у Верховного правителя России адмирала Колчака. У генерала Миллера мы обнаружим еще 22 генштабиста, и 26 – у генерала Юденича. Складываем вместе – получается, что 806 офицеров Генерального штаба было на стороне белых. А сколько же у красных? Летом 1919 года в РККА числилось 505 «лиц Генштаба», а на момент окончания Гражданской войны таковых уже было лишь 458. Немного, согласимся. Но этого оказалось вполне достаточно для победы в Гражданской войне.

А я, между тем, в очередной раз огорчу либеральных мыслителей. Мысль о том, что «служить большевикам никто не желал», может успешно внушаться только неокрепшим умам.

В рядах Рабоче-крестьянской красной армии, той самой, которая, как мы помним, от тайги до британских морей всех сильней, оказались даже два бывших военных министра Российской империи (Поливанов и Шуваев) и бывший военный министр Временного правительства (Верховский).

Это лишний раз показывает гибкость и беспринципность большевиков. Будь они слепыми рабами собственных идеологических установок, ничего подобного не могло бы произойти. И даже нечастые проколы, когда военспецы перебегали на сторону белых (например, генералы Архангельский и Стогов), не заставили их пересмотреть стратегию развития армии. Троцкий в своих воспоминаниях приводит характерный пример: «Во время наших неудач, когда Колчак приближался к Волге, Ленин на заседании Совнаркома написал мне записочку: “А не прогнать нам всех спецов поголовно и не назначить ли Лашевича главнокомандующим?” Лашевич был старый большевик, выслужившийся на “немецкой” войне в унтер-офицеры. Я ответил на том же клочке: “Детские игрушки”. Ленин поглядел на меня лукаво исподлобья, с особенно выразительной гримасой, которая означала примерно: “Очень вы уж строго со мной обращаетесь”».

Казалось бы, все хорошо, живи и радуйся. Армия создана вполне серьезная, враги ее уважают. Вот только в среде профессиональных революционеров все больше становилось недовольных. Рабоче-крестьянская армия стремительно начинала им напоминать русскую императорскую армию. Вместо офицеров – военспецы, но картину это не сильно меняло. В январе 1919 года ввели знаки отличия в виде ромбов и квадратов. Это, конечно, не золотые погоны, но лежат в той же плоскости. Потом появляется единая форма одежды, в которой выделяется та самая буденовка – еще одно красноречивое наследие старой армии. Но все это меркло по сравнению с главным: в РККА восстановили традиционные воинские приветствия и даже учредили орден Красного Знамени.

Орден Красного Знамени.

Первая награда молодой Советской республики

Посмотрите на него внимательно. Уверен, у вас сейчас возникнут вопросы. Почему дважды изобразили молот и к чему там плуг? Дело в том, что в момент создания главной награды молодой Советской республики у нее еще не было своей официальной символики. Изначально планировалось, что эмблемой первого государства рабочих и крестьян станут перекрещенные винтовка, молот и плуг. Именно эти элементы легли в основу ордена. И все было бы хорошо, но пока одобряли проект первой советской награды, у страны появилась символика – знакомые всему миру серп и молот. Но заказ на ордена уже отдали на Монетный двор. Что делать? Правильно: внести косметические изменения в уже утвержденный дизайн. Поэтому сверху на звезде появилось изображение серпа и молота. Таким образом, орден Красного Знамени служит наглядным пособием по эволюции советской геральдики.

Большевики, учредив эту награду, стали первыми награждать за участие в братоубийственной бойне. До этого на Юге России у Деникина существовали знак за Кубанский поход и медаль в память похода «Яссы-Дон» отряда полковника Дроздовского. Награждали ими всех участников, независимо от заслуг.

Ленин сотоварищи пошли дальше. Уже недостаточно было награждать золотыми часами и портсигарами, перстнями и кольцами, изъятыми у буржуазного элемента. Республике требовались свои награды. И вручалась она только самым заслуженным товарищам.

Знак за Кубанский поход.

Меч в терновом венце станет символом Белого движения

Если у белых номерники знака за Кубанский поход и «Яссы-Дон» никогда не редактировались, то про список первых кавалеров ордена Красного Знамени этого не скажешь. Напротив, с самого начала он неустанно корректировался, попадая в прямую зависимость от политической конъюнктуры текущего момента. Взять, к примеру, первого кавалера ордена маршала Блюхера. Он был награжден еще в сентябре 1918 года, хотя сам орден получил только в мае 1919. Троцкий был недоволен первыми орденами, поэтому их пришлось переделывать. Блюхер не роптал. Знак за номером 1 стоил того, чтобы подождать. И даже когда Блюхера потом арестуют в 1938 году за участие в «заговоре военных», из истории его имя уже вымарать не получилось. Слишком много фотографий и документов сохранилось по историческому награждению.

Однако этого нельзя сказать про других первых кавалеров ордена Красного Знамени. Взять хотя бы награжденного третьим по счету некоего Кузьмича. Вы знаете, кто это? Убежден, что нет. О нем сегодня редко вспоминают. Это непопулярный герой первых лет советской власти. Кузьмич – партийная кличка командарма Второй конной армии Филиппа Миронова. Сегодня его фамилия ничего не говорит рядовому россиянину. На то есть объективные причины. Мы привыкли оценивать историю с точки зрения абсолютной мифологии. Именно поэтому события Гражданской войны в России давно уже превратились в сказочный эпос, где на златом крыльце под портретом Ленина сидят усатый Чапаев вместе с пулеметчицей Анкой.

Произошло это не вдруг и не сразу. Начало было положено в 1929 году, когда Ворошилов сочинил книгу «Сталин и Красная армия». Именно с этих страниц впервые и прозвучал сталинский план разгрома войск Вооруженных сил Юга России генерала Деникина. Я даже процитирую наиболее показательный фрагмент: «В гражданской войне товарищ Сталин в разнообразных и сложнейших условиях, обладая огромным талантом революционного стратега, всегда верно определял основные направления главного удара и, искусно применяя соответствующие обстановке тактические приемы, добивался желательных результатов». И не беда, что ни одним из этих качеств вождь на практике не обладал. Главное – громко и уверенно заявить.

Спустя год появился фундаментальный трехтомник «Гражданская война 1918–1921 гг.» В этой книге деятельность Троцкого и еще ряда фактических создателей армии молодой Советской республики подавалась как главная причина всех неудач и поражений РККА. После этого, что называется, трубы прорвало. Каждый следующий руководитель государства обязан был быть выдающимся полководцем. Поэтому и удивлялся весь мир, читая, как маршал Жуков всю войну мечтал посоветоваться с политруком Брежневым, а маршал Буденный с упоением писал: «Но особую роль в успешных действиях стрелковых частей и подразделений играли командиры и комиссары полков и батальонов. В числе этих самоотверженных воинов революции был и комиссар 2-го батальона 74-го стрелкового полка 9-й дивизии Никита Сергеевич Хрущев».

Результаты сказались незамедлительно. Уже к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции реальная история тех событий была столько раз переписана, что на вершине революционного олимпа кроме самого Ленина с превеликим трудом можно было разглядеть разве что Буденного, Ворошилова, Фрунзе и Щорса. При этом стояли они скромно в сторонке, не заслоняя собой исполинский монумент вождю. Остальных попросту забыли. Кого раньше, кого позже, но результат для красных командиров был один и тот же.

Первым в этом ряду можно назвать Филиппа Козьмича Миронова. Кадровый военный. Окончил Новочеркасское юнкерское казачье училище. Участник Русско-японской и Первой мировой войн, командир казачьего полка. Добровольно вступил в Красную армию в январе 1918 года – еще до того, как Добровольческая армия Корнилова пошла в свой знаменитый Ледяной поход. В сентябре 1919 года командир корпуса Миронов приговорен к расстрелу. Нет, он не попал в плен к белым. Приговорили по приказу Буденного. Такие уж нравы были у красных командиров. Справедливости ради стоит сказать, что Миронов был не совсем обычным коммунистом. Слишком много вольностей себе позволял, регулярно отклонялся от генеральной линии партии. Взять хотя бы религиозный вопрос. Ленин четко обозначил позицию большевиков: религия – опиум для народа. Миронов же считал иначе: «Граждане казаки! Мы все – социалисты, но лишь не понимаем этого, не хотим по упорству понять; разве Христос, учение которого мы исповедуем, не думал о счастье человечества? Не за это ли счастье он умер на кресте?»

Но тогда с расстрелом решили не торопиться: Миронов был нужен. Он оправдал высокое доверие партии. Именно Филипп Козьмич сыграл решающую роль в разгроме русской армии барона Врангеля. Его войска уничтожили кавалерию генерала Бабиева под Никополем 12 октября 1920 года и форсировали Сиваш в ноябре.

А дальше едва ли не впервые была опробована система, которая с блеском будет применяться во время сталинских репрессий. Обнаружили и умело разоблачили «заговор Миронова». Раскрыла вражеские козни Донская чрезвычайная комиссия, а потом дело затребовала Москва. 28 марта 1921 года следователи Особого отдела ВЧК составили обвинительное заключение. В документе отмечалось, что Миронов готовит заговор среди казацкого населения. Суд, однако, не состоялся. Ни к чему он был. Президиум ВЧК 2 апреля обошелся без всяких глупых формальностей и приговорил Миронова к расстрелу. С этим делом на Лубянке тогда не тянули, поэтому бывший командарм в тот же день был ликвидирован. После этого имя Миронова из списка награжденных исчезло, и под номером три в нем появляется товарищ Сталин – за оборону Царицына. А под номером четыре в том самом списке изначально фигурировал Нестор Махно. И так же, как Миронов, недолго.

Разбирать историю ордена Красного Знамени можно очень долго – тема неисчерпаемая. Но нас она интересует лишь в контексте превращения РККА в профессиональную армию, что было неприемлемо на том этапе для многих пламенных революционеров. Этого они принять и понять не могли, а посему недовольство деятельностью Троцкого на посту руководителя вооруженных сил республики только усиливалось. Например, член Реввоенсовета Данишевский обвинял своего непосредственного начальника в том, что он создает путаницу. Потому что зачастую Лев Давидович не считал важным ставить в известность о своих решениях всех заинтересованных лиц. Управление всей армией из поезда было не совсем правильным. Сам же Троцкий в своих воспоминаниях объяснил логику своих поступков: «Мы вынуждены были, особенно в первый период, заменять систему импровизациями, чтобы на них можно было в дальнейшем опереть систему. Появление поезда включало самую оторванную часть в круг всей армии, в жизнь страны и всего мира. Тревожные слухи и сомнения рассеивались, настроение крепло».

Троцкий вел себя на посту председателя Реввоенсовета республики весьма своеобразно. Отношения со многими подчиненными у него категорически не сложились. Наиболее характерная история произошла с легендарными латышскими стрелками. Им не нравилось назначение Троцкого наркомом, и на самом первом параде РККА 1 мая 1918 года они потребовали, чтобы парад принимал лично Ленин. Увидев же Льва Давидовича, латыши, выполняя приказ своего командира Вацетиса, демонстративно ушли. Такие нравы тогда были в Красной армии.

Еще более дерзко вели себя Сталин и Ворошилов во время легендарной обороны Царицына. Им Троцкий был тем более не указ. Коба и Клим предпочитали по всем важным вопросам обращаться напрямую к Ленину. Причиной такого поведения было желание Троцкого назначить командующим фронтом бывшего генерал-майора Русской императорской армии Сытина. Сталин нутром чуял, что такой отпетой контре доверять нельзя в принципе. Ворошилов с ним, как всегда, был полностью солидарен. Но закончилась та история не в их пользу.

Троцкий пользовался безусловным доверием Ленина, что бы ни утверждали потом в 30-е годы. Когда, устав бороться с внутренней оппозицией, Троцкий подал заявление об уходе с поста председателя Реввоенсовета, Народного комиссара по военным делам и члена Политбюро, в ЦК была фактически паника. Лидер большевиков лично отказал Льву Давидовичу в отставке. Больше того, Ленин пошел на беспрецедентный шаг: Троцкий получил подписанный Председателем Совнаркома чистый бланк. На нем одна-единственная фраза: «Зная строгий характер распоряжений товарища Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого товарища Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело». Против этого Сталин был уже бессилен, но его злоба на председателя Реввоенсовета республики стала поистине необъятной.

Это, кстати, один из выученных Иосифом Виссарионовичем уроков. В годы Великой Отечественной подобный демарш был исключен в принципе. Да и до нее, если говорить откровенно. Вспомним хотя бы историю с героем Гражданской войны комкором Шмидтом. Полный Георгиевский кавалер, награжденный орденом Красного Знамени, он был ранен в боях девять раз. Характер сей суровый воин имел соответствующий. Исключение Троцкого из партии в 1927 году привело его к закономерному бешенству. Приехал на съезд, отыскал Сталина и с жестом, словно доставая из ножен саблю, бросил: «Смотри, Коба, уши отрежу!»

В этом не было ровным счетом никакой рисовки или исключения из правил. Так вели себя многие герои Гражданской войны – что Тухачевский, что Примаков, что Блюхер… Представьте себя на минуту Сталиным. Застегните пиджак на все пуговицы и неспешно пройдитесь по комнате. В задумчивости разглядывайте ровные шеренги книг ленинского творческого наследия. И ответьте себе на вопрос: если военные так позволяют себя вести в мирное время, то как они поведут себя в условиях войны? И не гражданской, где всегда у красных было значительное численное превосходство, а мировой!

Позвольте, скажет мне иной читатель, но ведь это все герои Гражданской войны. Они крушили Деникина и Врангеля, Колчака и Юденича, не имея военного образования. Самородки. Их храбрость и талант очевидны. А то, что поведение своеобразное, – так психика за годы войны расшаталась. Со всеми этими пунктами я не спорю. Но обращу внимание читателя на нюансы. Вы искренне убеждены, что условный комкор Шмидт крушил войска Деникина в одиночку? Вонзал свой орлиный взор в карту, моментально правильно оценивал оперативную обстановку, предугадывал грядущие маневры противника и отдавал единственно верные указания? А я позволю себе усомниться в этом. И задам простой вопрос: а кто у гения числился начальником штаба? На тот момент Шмидт в академии еще не учился и специальных знаний не имел. Да, храбрость у него была поистине былинная. В ноябре 1919 года он 13 раз лично поднимал своих бойцов в атаку, пока не был тяжело ранен в грудь. Но между проявлением мужества и планированием военных операций существует разница.

В этом и заключается суть вопроса: все герои Гражданской войны, старательно выпестованные советским агитпропом, могли блестяще зажигать сердца бойцов, нестись впереди них в атаку и, будучи даже сраженными вражеской пулей, не покидать поле боя. Стальные характеры. Но победу красным принесли не они. Чапаев, Щорс, Якир, Котовский и десятки других кумиров пионеров и комсомольцев хороши были только для большевистской пропаганды с ее доктриной классовой борьбы. Но сокрушили Деникина и Колчака совсем другие люди.

В годы Гражданской войны командовали красными фронтами 20 человек. 17 из них были кадровыми офицерами. Должность начальника штаба фронта занимали 25 человек, из них 22 офицера Генерального штаба и 3 полковника Русской Императорской армии. Командовали армиями в РККА 100 человек, из них 82 – те самые военспецы. Начальниками штабов в этих армиях побывали 93 человека, из них 77 – кадровые офицеры, в том числе 49 из Генерального штаба. Эту игру в цифирь, как называл статистику товарищ Сталин, можно продолжать, но суть, я полагаю, вы уже поняли.

Без этих людей никакой победы в Гражданской войне у большевиков не было бы по определению. А вот потом надобность в них отпала. Их массово увольняли, ссылаясь на сокращение армии. Многие перешли на преподавательскую работу, но влияния ни на что уже не имели. Идеологическая машина фактически вычеркнула их из истории. Мало кто сегодня вспоминает их фамилии. Если же это все-таки происходит, то исключительно в привязке к репрессиям 30-х годов. Да-да, та самая формулировка: «Сталин истребил весь цвет Красной армии». Но даже тут те самые военспецы незаслуженно забыты, потому что общественное обсуждение дальше Примакова, Якира, Уборевича, Тухачевского, Гамарника и Путны никогда не заходило. Даже если речь шла о действительно всенародных героях.

Едва ли найдется среди вас человек, который не смотрел «Адъютант его превосходительства». Герой этого фильма действительно существовал. Вот только все остальное в фильме – вымысел, чрезвычайно далекий от подлинной истории.