Многоэтажки-2

– Ой, а ты у нас, бедненький, так разволновался! Напоминаю: за мной охотится усатый маньяк. Не за тобой.

– Ой, да я этого "маньяка" с одного удара вырублю! – друг гордо выпятил грудь.

– Ага, то есть десять минут назад ты просто на приколе решил с ним в догонялки поиграть? – усмехнулся я.

Тем не менее, мы потопали к другому ларьку. Пока мы топали через дворы, то постоянно оглядывались и вздрагивали от любых шорохов. В один прекрасный момент за домами послышался писк полицейской сирены, и мы с другом, как Шегги со Скубби-Ду, заорали так, что чуть не повыпрыгивали из своих штанов. Иными словами, нервы сдавали, и тот факт, что мужик больше не появлялся, наверное, пугал ещё больше, ибо стабильность нарушалась.

Когда мы купили пиваса, то сели в каком-то дворе и принялись молча глушить пойло.

– Смотри-ка, – усмехнулся Алекс, – алкаши на прогулку вышли.

Я взглянул и увидел четырёх молодых, но пьяных в капусту парней в спортивных одеждах, прущих в нашу сторону, которые еле держались на ногах.

– О на, смари, вон там сидят! – громко сказал один из них, показывая в нашу сторону.

В этот момент мне показалось, что неплохо было бы и домой пойти, о чём я решил незамедлительно сообщить другу.

– Алекс, попёрли. Нахуй нам с ними связываться, а?

– Чё ты, как ссыкло? Мимо они пройдут, – ответил тот и показал на недопитую бутылку.

Этот жест значил только одно: пока Алекс не допьёт, никуда мы не пойдём.

Пьянчуги тем временем подошли уже к нам, и что-то мне подсказывало, что нас сейчас гопанут.

– Э, ребятки, мобила есть? – спросил один из них.

– А ты кому звонить собрался в столь поздний час? – спросил Алекс.

– А тя ебать не должно! – тот, что решил до нас доебаться, пока его дружки гы-гыкали и покачивались на месте, был явно самый пьяный, что меня немного радовало.

Возможно, мы даже сможем их отпиздить, всё же со мной в команде Алекс.

– Ну, так и гуляй лесом тогда, – ответил друг и глотнул из бутылки.

– Слыш, парнишка, а ты ничего не попутал? – продолжил залупаться самый борзый из их компании.

Не знаю, может, пацаны настолько набухались, что поверили в себя. Может, просто им захотелось железно до кого-то доебаться. Но в данный момент я не хотел вступать в драку даже с пьяными гопарями, а Алекс же уже разминал кулаки, словно, предвкушая представление.

– В этой жизни попутал только твой батя, когда на гондоне решил сэкономить, – с улыбкой ответил друг.

– ТЫ ЧЁ, БЛЯ, СКАЗАЛ?! – быдло тут же замахнулось рукой на Алекса, но тот уже перехватил удар и ответочкой жахнул ему под дых.

На помощь к борзому уёбку побежали друганы, что всё это время ржали и гы-гыкали. Одного Алекс отправил на покой ударом ноги, от удара второго ловко увернулся. Но от третьего он получил нехило в ебасос, что явно порушило мои надежды на то, что пьяные не смогут нам причинить зла. Видимо, нужно было выходить из режима зрителя и помогать другу.

Алекс уже лежал на земле, пока двое уёбков пытались его пиздить, но получалось у них это слабо. Я напал со спины, как истинный герой. Повалив одного гондона на землю, я встал в полубоевую позу хомяка с набитыми зерном щеками и приготовился драться. Как меня учили.

– Ты чё, сука?! – гопот замахнулся на меня, но я уже контратаковал его в печень.

Точнее, опыта у меня в этом деле не было, поэтому я надеялся, что попал именно в печень, потому что не понаслышке знал, что это, пиздец, как больно.

– Пизда тебе! – в бой включился третий, которого Алекс повалил на землю.

К этому моменту подоспел и тот борзый обмудок. Их мой друг взял на себя. Я же тем временем повалил одного и обернулся ко второму, на которого напал сзади. И только стоило мне к нему повернуться, как я увидел острие ножа, которое скользнуло рядом с моим лицом. Ещё мгновение и нож бы угодил мне в правый глаз, но этого не случилось. Только я понял, что скоро стану одноглазым бандитом, как послышался какой-то треск, что-то с силой ударило в землю и отбросило меня в сторону.

– ААААААА, БЛЯ! – послышались крики гопников.

Я поднялся и увидел Алекса, который лежал недалеко от меня. Быдланы же, оказавшиеся в эпицентре этого "удара", валялись на земле и дико кричали. Самый борзый стоял на коленях, у него с лица слезла кожа, словно, её содрали большими ногтями. Она висела ошмётками, обнажая мясо и заливая кровью его адидасовские шмотки. Второй дёргался на земле и блевал кровью. Третий махал руками и вопил, словно, на него напал рой невидимых пчёл. Четвёртый остался без рук.

Крики быдланов в шоковом состоянии, наполненные болью и ужасами, чуть не заставили меня откинуться, глядя на эту картину.