Время Уязвимости

-Да, мы с ним припозднились с выходом.

-Ну, не страшно… Ветер – это пострашнее будет. Ветер гадкий.

-Я хотел вернуться, взять плащ.

-Я уже давно об этом думаю, но все, вроде, стоят и виду не подают. Мне как-то неловко было одному признаваться, что холод терзает меня, – усмехнулся Сёрен. – Ладно, пошли, может, и Лунио вытащим.

Лоций продолжал разговаривать с людьми в белом. Нэстер что-то изучал, глядя в экран переносного информатона. Скальни курил, стоя у края платформы и сплевывал на жестяные листы под ногами. Никто не заметил, как двое из них нырнули обратно в вагон.

Сёрен заверил, что у него имеется первоклассный плащ, специально для мастера жертвоприношений. Плащ «обсидианового» цвета, как он выразился, оказался длинным, слегка зауженным в талии и с крупными вычурными застёжками.

-Напоминает плащи странствующих магов? – смеялся Сёрен.

-Скорее, дешёвых фокусников.

-Может, и так. Тебе виднее. Примеришь?

-Я предпочту свой старый, я к нему привык.

-А я думал, тебе понравится. Но не буду настаивать.

-Откуда у тебя такая вещь?

-Я убил странствующего мага и забрал его одежду.

-И часто ты убиваешь за одежду?

-Нет, только если за неё стоит убивать. Этот плащ, кстати, стоит уйму денег.

-У меня нет в этом сомнений.

Послышались шаги. Кто-то прошёл мимо закрытой двери купе.

-Это Дебора и Лунио. Ладно, мастер, иди за своим старьём и не задерживайся, – Сёрен небрежно бросил плащ, стоивший уйму денег.

Оахаке последовал совету Сёрена, и вскоре все собрались на перроне. Лоций кивнул людям в белом, давая понять, что теперь можно двигаться. Скальни продолжал курить и теперь ругался с Лунио, который якобы заставил всех «целую вечность задницы морозить». Нэстер по-прежнему не отрывал взгляда от информатона. Сёрен завёл беседу с Деборой, на которой уже была тёплая меховая накидка. Оахаке шёл позади, разглядывая громаду сортировочной станции. Под ними находилось пять ярусов с двумя дюжинами пристань-платформ. Над головами высились ещё три таких же протяжённых яруса. Они предназначались для крупных машин, таких как поездные составы или грузовэйверы длиной в пару сотен метров. Ещё здесь размещались малые отдельные ангары для глиссеров и огромная общая парковка в самой нижней части станции.

Поверхности сооружений использовались на всю тысячу процентов: трансляционные экраны, щиты с рекламой, рисунки вандалистского характера, поблескивающие витрины и лайтбоксы, призматроны и развивающие на ветру плакаты. Звучала музыка, приветственные записи, сообщавшие о гостеприимстве и великолепии Инниса. Повсюду гудела, шуршала и щёлкала аэротехника. Беглец не часто посещал крупные станции, а в конгломерате он был и вовсе впервые. Но первое удивление быстро прошло. Техногенный океан захватил Оахаке, и, несмотря на мерзлоту ветра, внутри ощущался прилив тепла, чувство, будто становишься частью некоего величия, прекрасной и всеобъемлющей силы. Теперь никакой лихорадке было не под силу достать беглеца.

Путь по платформе был недлинным. Погружаясь в недра станции, они вышли к транспортному узлу. Громадное помещение, где десятки кабин, передвигавшихся по монорельсовой дороге, развозили пассажиров во все концы конгломерата.

-Отсюда мы отправимся на нашу станцию, в отель, где нам предложено остановиться, – сказал Лоций. Люди в белых костюмах откланялись принцу, сделали учтивый прощальный жест остальным и удалились.

-Кто это был, чёрт подери? – вызывающе вскрикнул Скальни.

-Нас встретили с почестями. Это приближённые Менандра, – ответил Лоций.

-Почему тогда я не видел лепестков роз, швыряемых к моим ногам и, там, этих разодетых девок, что улыбаются, и торжественной музыки и…

-Хватит уже, Скальни!

Принц указал на нужную транспортную кабину, следовавшую до станции, где находился ожидающий их прибытия отель. Автоматические кабины, сплошь покрытые рекламой, были достаточно вместительными. Отходили каждая от своего участка и следовали по установленному маршруту. Всего беглец насчитал восемнадцать маршрутов.

Оказавшись внутри кабины, они уселись в глубокие, местами потёртые кожаные кресла, расположенные парами в три параллельных ряда. Оахаке намеревался сесть вместе с Лунио, расспросить его о конгломерате. Но Лунио беседовал с принцем, и соседом беглеца стал Нэстер, предложивший занять место у окна. Оахаке согласился, за несколько минут набралось достаточно пассажиров, и кабина, оживлённая электрическим гудением, тронулась с места. Двигалась она неспешно, позволяя разглядеть мир за исцарапанным пластиковым стеклом. В зале прибытия и отправки смотреть было особенно не на что: люди выходили со стыковочных платформ, искали нужные транспортные кабины, кто-то первым же делом нырял в бар или в одну из множества забегаловок, что находились в зале. Царила обычная суматоха, характерная для мест скопления огромного числа людей.

Постепенно, поднимаясь выше, они покинули стыковочную станцию. Открылся шлюз, кабина, перемещавшаяся по подвесной монорельсовой дороге, выбралась наружу. Оахаке поразился высоте, на которой они находились – несколько сотен метров. Переплетения проводов и кабелей, тугие нити монорельсов с уцепившимися за них вагончиками, пешеходные мосты и плывущая внизу земля бледного цвета осенних полей. Казалось, вся монструозная конструкция покоится на месте, а под ногами проносятся какие-то бумажные рисованные полотна, изображающие поверхность земли.

-Как тебе вид? – неожиданно для беглеца спросил Нэстер, Оахаке был уверен, что его сосед не должен отрываться от своего портативного информатона вообще ни на что.

-Впечатляет. Я не думал, что конгломераты настолько большие.

-Иннис не самый большой. Состоит из шести сопряжённых установок. Северный Меланхтон насчитывает восемь, и, кажется, они строят ещё одну. Но, с другой стороны, Иннис крупнее западного Юсмалоса, там всего четыре установки.