Путь воина

Из угла донеслись какие-то звуки. Это Гирк пытался встать на ноги. Заплывший правый глаз и в кровь разбитые нос и губы превратили доселе грозного вождя в простого испуганного и жалкого человека. Придерживаясь рукой за стену, он медленно и осторожно обошёл топчан и стоящую подле него Верею с дочерью, тихонько приоткрыл дверь и выскользнул наружу.

– Он вернётся, Леся, но вернётся не один, а со своими охотниками! Они убьют нашего великана и нас тоже! Что будем делать? – Испуганная Верея с надеждой смотрела на свою дочь.

– Ты называешь его нашим великаном? А ведь совсем недавно хотела бросить на реке умирать! – Девочка безмятежно улыбалась матери. – Да не бойся ты так, Гирк теперь к нам придёт не скоро! Но на всякий случай запри дверь на засов!

Леся уже совершенно успокоилась. Она сильно сомневалась, что вождь захочет показываться перед жителями посёлка с разбитым лицом. Гирк может на несколько дней исчезнуть куда-нибудь вместе со своими приближёнными охранниками.

Чувство радости и какой-то умиротворённости охватило девочку. Она была просто счастлива, что ей удалось спасти этого огромного беспомощного человека, лежащего перед ней. Леся была уверена, что гигант вот-вот должен окончательно очнуться, ведь пришёл же он в себя, когда её хотел убить Гирк!

Неожиданно для себя девочка вспомнила, как шаман Хаум, смазывая раны на теле великана своими целебными мазями и перевязывая их, тоже не сомневался, что тот будет жить. Он долго и терпеливо срезал острым ножом струпья из омертвевшего мяса и кожи с лица, головы и тела воина, бормоча что-то себе под нос. Голос его становился всё громче и громче. Наконец Леся явственно услышала слова:

– Лучше бы ты погиб! С таким лицом нельзя жить среди людей! Ты – чудовище!

Хаум тогда в раздражении бросил на стол нож и повернулся к девочке:

– Хоть мы с тобой и спасли его, но мне кажется, что он страшен не только лицом и телом, но и мыслями своими. Этот человек принесёт всем нам много горя!

Металлический звон задвигаемого Вереей дверного засова отвлек Лесю от воспоминаний. Она перевела взгляд на чужеземца и невольно съёжилась от ужаса и отвращения, увидев его лицо. Исполосованное оружием и выжженное огнём, оно превратилось в скособоченную бугристую маску, напоминающую скорее морду какого-то зверя, чем лицо человека. Волос на голове мужчины не было совсем, и казалось, что вместо черепа у него большой корявый булыжник.

В горле гиганта что-то заклокотало, и тут же приступ кашля сотряс огромное тело.

Глава 4

Он очнулся от мелкой и постоянной тряски. Первое, что бросилось в глаза, были проплывающие мимо верхушки деревьев. Почему-то очень сильно болела голова в затылочной части. Ему захотелось ощупать её в этом месте, но руки не повиновались. Они оказались связанными спереди. Оглядевшись, мальчик понял, что лежит на дне запряжённой повозки. Он медленно поднял руки к голове и кончиками пальцев прошёлся по шее и волосам. Вся правая часть затылка распухла и кровоточила.

«Это меня ударили по голове дубиной!» – промелькнула мысль, а память тут же услужливо напомнила о последних событиях.

Они были страшными.

Тело его конвульсивно дёрнулось, глаза мгновенно наполнились слезами, рыдания вырвались наружу.

– Ну вот, кажется, малец оклемался! – произнёс впереди чей-то скрипучий голос. – Хоть какие-то деньги за него получим от ярла Тейта, а то я уже стал думать, что он по пути окочурится.

– Ты знаешь, Бангс, а мне жаль этого ребёнка.

– А что его жалеть, он для нас совсем чужой! – снова проскрипел первый собеседник.

– Ты только подумай, мы перебили всех, кто был на корабле! И отца убили у него на глазах.

– Так ведь тот своим мечом снёс голову ярлу Сёрли! Ещё хорошо, что шнека с лучниками успела подойти в разгар сражения, а то нас могли всех и перебить!

– Не говори глупостей! Наших людей было в три раза больше!

– Зато они дрались насмерть!

– Вот её они и получили! Хотя не все! Раненых ярл Тейт подобрал. Он их в рабство продаст где-нибудь в окрестностях Киля. Только не понимаю, зачем он этого мальчонку от пленников отделил, нам отдал и заставил везти в Тротмани, – не понимаю. Это какая ж даль!

– Тебе не всё равно, Хлив? Нам главное, что ярл всегда хорошо платит.

– А мальца мне жаль! Не сомневаюсь, что его ожидают ужасные мучения и страшная смерть!

– Ну уж коли ты такой жалостливый, то придуши его, избавь от мук!

– Я не могу это сделать, Бангс, он всего лишь беззащитный ребёнок! Да и ты тогда деньги за него потеряешь. Ярл Тейт ничего не заплатит!

Оба замолчали, думая каждый о своём.

Всё дальше и дальше удалялась по суше вглубь материка повозка, увозя в неведомые края морских разбойников и лежащего на её дне сына воеводы Корлина.

Солнце медленно опускалось за темнеющую справа громаду лесного массива. Тихо поскрипывало колесо на передней оси. Две широкие мужские спины плавно раскачивались в такт неровному движению.

И невдомёк было пиратам, что мальчик понимает всё, о чём они говорят меж собой.

Ему пригодилось то, что в доме воеводы всегда звучала иноземная речь. Торговать приплывали свеи, франки, даны и иногда италийцы, со всеми нужно было находить общий язык. А потому, думая о будущем своего сына, брал его воевода с собой на переговоры и на пиры, усаживая подле толмача. Как губка впитывал мальчик чужие слова и фразы, а также новые сведения и знания, привезённые издалека. Его любознательность и упёртость в изучении языков доводили толмачей до бешенства. Но именно благодаря этим качествам он осваивал их на удивление быстро.

И вот теперь, лёжа в повозке со связанными руками и ногами, понимая язык своих врагов, он не мог ничего изменить в своей судьбе. Ему очень хотелось выть и плакать от горя и отчаяния, но вместо слёз его душила дикая злоба.

И всё же он ждал, терпеливо ждал чего-то, надеясь на лучшее.

А повозка катилась и катилась по нескончаемым разбитым дорогам, оставляя после себя только след от колёс.

Каждый уходящий день, проведённый в пути, мало чем отличался от предыдущего.

Единственным послаблением, на которое вскоре пошли Бангс и Хлив, стало то, что они развязали ему ноги и разрешили сидеть на повозке и даже идти за ней, а не лежать беспомощным кулём. Предусмотрительный Бангс на всякий случай закрепил на шее мальчика лёгкий металлический ошейник с верёвкой, а второй конец её привязал к своей ноге.

Заночевав в очередной раз в какой-то маленькой деревушке, повозка покатила дальше.

Наступившее утро неожиданно принесло с собой перемены. Как понял мальчик из разговоров между пиратами, до конца их путешествия осталось всего полдня пути.

Когда солнечный диск начал снижаться по небесному своду, вдалеке показались какие-то строения.

– Ну вот и Тротмани! – воскликнул Хлив, увидев вдали дома и многочисленные деревянные постройки.

– Что ж, передадим мальца старосте, как велел ярл Тейт, немного отдохнём и направимся в Хаммабург. Там нас уже будет ждать шнека.

Бангс сразу направил лошадь к открытым настежь воротам в высоком заборе, окружающем самый большой дом, не сомневаясь, что там живёт фогт – староста деревни.

Завидев приближение повозки, из двери дома во двор вышел высокий седовласый мужчина с крупной нижней челюстью и каким-то вытянутым вверх черепом. Вслед за ним высыпала толпа слуг, с большим интересом глазеющих на прибывших незнакомцев.

– Я староста деревни. Моё имя Асвед. А кто вы? – Отрывистые фразы, произнесённые резким картавым голосом, заставили вздрогнуть мальчика, но не произвели никакого впечатления на пиратов.

– Вот и хорошо! Ты нам и нужен! – ухмыльнулся Бангс, медленно слезая с повозки и разминая затёкшие ноги. – Нас прислал ярл Тейт. Не знаю зачем, но он велел передать тебе вот этого мальчишку. Мы захватили его на лодье русов в Варяжском море.

– Что ещё сказал вам ярл?

– Он обещал, что ты нас приютишь на несколько дней, позволишь отдохнуть в своём доме после дальней дороги, а потом снабдишь едой и отправишь обратно! – вступил в разговор Хлив.

– Так и будет! Идите за мной. Мои слуги займутся лошадью и этим маленьким русом. – Староста махнул рукой слугам, а сам направился в дом.