«Принуждение» к правопорядку. Книга первая. Деревянное счастье

Но она ошиблась. Несмотря на то что Анна не пожалела ни времени, ни денег, переступила, можно сказать, через себя и пошла со своими кровоподтеками на судмедэкспертизу, показав, что никаких компромиссов больше быть не может, муж проявил поразительную твердолобость и валялся в ногах, размазывая слезы и сопли, разве что пеплом, ввиду его отсутствия под рукой, не посыпая несвежую, давно не мытую главу, клялся в вечной любви и в том, что больше никогда, ни одним пальцем…

Похоже, у него просто выскочили из головы аналогичные ситуации прошедшего времени, которые терпеливая жена не доводила до разрыва, ежедневно осматривая на своем теле последствия его нервных припадков.

Но теперь – все, жребий брошен! Пришлось идти в суд, где разумный судья, ознакомившись с протоколом судмедэкспертизы, развел Гудковых моментально, не стал затягивать ради примирения сторон.

Думая, что страничка биографии, связанная с замужеством, уже перевернута, Анна опять ошибалась. Виталик плюнул на работу, увеличил свою среднесуточную норму потребления виноводочных изделий вдвое и начал таскаться за Анной, чередуя признания в страстной любви с угрозами порешить ее и покончить с собой.

Пытаясь противодействовать, Анна несколько раз сходила в милицию, поупражнялась в написании заявлений на своего бывшего. Наконец поняла, что они ничего не дадут до тех пор, пока не нанесены не пустячные синяки, а более или менее внушительные телесные повреждения. В такой ситуации для нее самое лучшее – на время исчезнуть из города.

«Моя милиция» никак не хочет меня беречь, а дожидаться тяжких телесных повреждений она желанием не горела.

Глава 2

Прощай, «немытая Россия»!

За оконным стеклом мелькали домишки с облупившейся краской, с поломанным ощерившимся забором, проселочные дороги с блестящими черным зеркалом колеями, заполненными наполовину водой, обшарпанные хрущевки с балконным бельем. Видок, прямо сказать, навевал тоску.

Аня не чувствовала себя зеленой девочкой, которую только что оторвали от папки с мамкой, и все же нервотрепка последних дней и предстоящая неизвестность переворачивали все внутри. А тут еще мрачные поселковые пейзажи!

Она даже всплакнула, уткнувшись в подушку на своей верхней полке плацкартного купе. Стало немного легче.

Скорее от нечего делать, чем от жажды или голода, Аня заварила себе чайку и достала бутерброды.

На нее давно уже посматривал живыми черными глазками?буравчиками сосед, лысоватый дядька с обвислыми усами, лет сорока пяти – пятидесяти.

Чувствуя неловкость от этого взгляда, Анна предложила, показав подбородком на бутерброды:

– Угощайтесь!

Мужик улыбнулся:

– Нет, спасибо! У меня что, такой голодный вид? Не может быть!

– Просто захотелось вас угостить! Угощайтесь, угощайтесь!

– Я бы с удовольствием, но сегодня я ел весь день, только что закончил, перед отъездом. Вот что значит, настоящая, правильная женщина, обязательно хочет кого?то накормить! Между прочим, меня зовут Михаил Борисович.

– Очень приятно, Анна.

– Из дома едете? – Михаил Борисович сочувственно разглядывал Анну, ее слегка размазанную тушь на ресницах. – Грустновато, конечно, понимаю. Я сам, когда от родителей, вернее, сейчас мама одна осталась, еду, немножко не по себе, хотя уже тридцать лет там не живу. Отчий дом все?таки. На работу, в Москву?

– Да, у меня там родственники живут.

– Правильно, если в Курске работы нет, нечего там делать. Москва – это российский Ватикан, там для всех места хватит. Правда, если не за что зацепиться, сложновато. Но у вас там родственники, так что бояться нечего, помогут с работой или, во всяком случае, в первое время дадут пристанище и возможность поискать эту работу. – Проницательный собеседник, как будто уже знал, что Аня едет работать.

Анна промолчала. А что говорить? Что он прав? Это и так ясно.

Михаил Борисович поинтересовался:

– А кто вы по специальности?

– Педагог, учитель русского языка и литературы.

– A?а, это хорошо. Педагоги обычно хорошо адаптируются к любым жизненным условиям. Я сейчас как раз администратором на производстве работаю, потому и знаю.

– А что за производство, если не секрет? – Анна уселась поудобнее.

– Мебельной продукции. Шкафы, кровати, столы, прочее. Полтыщи наименований.

– Здорово! И как работается?

– В общем?то, неплохо. Работы только много.

– Это еще можно терпеть. Я, например, целый год на две ставки работала. Сначала тяжко, а потом ничего, привыкла. Получка, правда, у учителя маленькая. А как у вас с вакансиями?

– В принципе, нам сейчас требуется помощник администратора, но, сразу говорю, есть один нюанс, – Михаил Борисович хитро улыбался.

– Надеюсь, речь не об интиме? – улыбкой на улыбку ответила Анна.

– Что вы, конечно, нет. Просто у нас руководство несколько своеобразное. Зажимистое и требовательное. Но, правда, получка немного выше, чем в среднем по Москве. Впрочем, я не агитирую, родственникам я бы не посоветовал туда идти и сам бы не пошел. Тяжелая работа. Но пока другого выхода у меня нет.

– Может, на всякий случай, дадите свои координаты?

– Конечно, не проблема. – Ценный попутчик, подняв сиденье, вытащил из сумки кусок бумаги и ручку, записал номера телефонов – рабочего и мобильного. – Вот, звоните, если что.

…За окном мелькали разнокалиберные подмосковные дачи. На платформах кутались в выцветшие куртки и плащи пожилые дачники с тележками, наполненными «дарами природы».

Курский вокзал просыпался. Работали уборщики, открывались дневные ларьки, выползали из своих нор завсегдатаи вокзала – пахучие бомжи.

Выйдя из душного вагона, Анна вдохнула полной грудью. Это был воздух свободы, пусть немного по?промышленному спертый, но все же, она надеялась, свободы от безденежного прозябания, свободы от преследований бывшего мужа.

Богатенькое «государство» – город Москва, – окопавшееся в нищей, местами вымирающей и спивающейся России, давало для Анны надежду – надежду на новую жизнь, на защиту расстоянием от ополоумевшего муженька?маньяка.

Анну встречал троюродный брат.

В столице он жил уже лет пятнадцать и считал себя если не закоренелым, то уж бывалым москвичом. Среди мельтешащих туда?сюда людей он чувствовал себя как рыба в воде, тогда как для Ани вся эта суматоха казалась немножко диковатой.

В честь приезда сестры – не так уж часто она баловала братца, пусть и троюродного, своим присутствием, хотя приглашал в гости уже давно – брат устроил праздничный завтрак. После бессонной ночи в поезде, горячей ванны и плотного завтрака глаза слипались.

Проснулась Аня с радостным чувством, что она уже наполовину москвичка.

Глава 3

Гостеприимная столица

На следующий день Анна приступила к поиску работы. Газеты пестрят объявлениями, но где оно – твое, то самое, которое ждет именно тебя? Аня обзвонила с десяток наиболее соблазнительных, где приглашают гувернанток и работниц по дому, – надо ехать, приглашают!

Как оказалось, все это – кадровые агентства. Заполни анкету, заплати взнос, заплати за фотографирование и жди звонка… Может, дождешься.