«Принуждение» к правопорядку. Книга вторая. Упорядочение хаоса

Геннадий Федорович выступал всегда, когда дело касалось экономики страны, высказывал свое мнение, которое, как правило, совпадало с генеральной линией. А поскольку подавляющее большинство вопросов касается экономики напрямую, а все остальные – косвенно, то слово Соскобов просил слова по привычке, традиционно. Все уже привыкли к этому и относились терпимо, тем более что министр никогда не злоупотреблял временем коллег. Премьер, указав на него ладонью, предложил:

– Пожалуйста, Геннадий Федорович, прошу вас!

– Спасибо… Иван Васильевич, безусловно, прав в отношении необходимости поддержки малого и среднего бизнеса. Это действительно – требование времени, к тому же ряд мероприятий уже спланирован Правительством. Прав, за исключением, с моей точки зрения, одного обстоятельства. В условиях проявляющихся кризисных явлений в мировой экономике я считал бы целесообразным имеющиеся внебюджетные средства сосредоточить на завершении строительства социальных и инфраструктурных объектов. Есть опасность, что в будущем году бюджет на эти цели придется урезать. Таковы тенденции нашей экономики. А для поддержки? ? таких, в? ? настоящих условиях малозначащих отраслей промышленности, мне кажется, Ивану Васильевичу нужно было бы более тщательно подойти к поиску и обоснованию источников финансирования…

Геннадий Федорович говорил монотонно и политкорректно, но было ясно, что он категорически против необоснованного выделения каких бы то ни было средств для поддержки конкретных направлений, пусть они и самые перспективные. Рынок сам должен себя регулировать, считал Соскобов. Премьер в вопросах здравого смысла безоговорочно доверял Геннадию Федоровичу, более того, делал ставку в социальном развитии страны на его личную концепцию, поскольку интуитивно считал ее наиболее верной. Поэтому дальнейшие разговоры относительно источников финансирования проекта Еремина были для него практически бессмысленными. Преждевременными. На это нужны большие деньги, которых в настоящий момент в бюджете нет. Если бы они появились сверх бюджета, другое дело.

Решение напрашивалось. Придержав в себе на время симпатию к своему первому заму, председательствующий бесстрастно произнес:

– Иван Василич, не могу не согласиться с Геннадием Федоровичем. Я вас прошу проработать финансовый аспект предложенных действий по оздоровлению малого и среднего бизнеса. Другими словами, нужно как следует поискать источник финансирования. Внебюдженые средства оставим в резерве. Месяц на проработку достаточно будет? – Председатель Правительства вопросительно поднял брови, глядя поверх очков в глаза Еремину.

Тот невозмутимо кивнул, хотя внутри начинало подниматься бесполезные в этой ситуации злость и возмущение… Проект, что называется, «зарезан», а «проработка финансового вопроса» – это лишь для проформы. Ну что же, сам виноват, не смог вовремя найти подходы к этому педанту Соскобову, черт бы его побрал! Что называется, не доработал! Чеши теперь репу, что делать, откуда бабки брать на, казалось бы, стоящее во всех отношениях дело.

Глава 3.? ? Конъюнктура алмазодобычи

За полтора года до убийства Инны Яковлевны Золотарюк

Ивану Васильевичу Еремину очень нравились выгоды, которые ему предоставляла государственная служба в интересах отечества. Еще надо умудриться освоить то, что полагается ему и его семье на законных основаниях!

Одно из существенных преимуществ «слуг народа» по сравнению с представителями самого народа, заключается в здравоохранении. Когда ты «трудишься» в номенклатуре, меньше риска заболеть чем-нибудь неизлечимым. Система профилактики и раннего предупреждения опасных болезней здесь на высшем уровне. К тому же вся мировая медицина вне зависимости от ее стоимости стоит на страже драгоценного здоровья российского крупного чиновника и иже с ним. В «закромах страны» предусмотрены на это соответствующие расходы – как на профилактику, так и на то, если, не дай бог, кто-нибудь «из своих», из родных, заболеет!

Как-то пришлось Еремину грыжу брюшной полости вырезать. Решил как-то повысить свой уровень физической подготовки, но не рассчитал заложенного в организме потенциала и спустя пару месяцев интенсивных занятий заработал грыжу. Для операции предпочел немцев. В процессе – понял, что не ошибся выбором. Все сделали, как следует. Умеют же, чертовы арийцы! То ли было на ком потренироваться, иронично рассуждал Иван Васильевич,? ? то ли на самом деле такая аккуратная нация?.. Все до мелочей предусмотрели! Правда, счет за операцию и сопутствующее медобслуживание был немаленький! Ничего, родное государство оплатит, в бюджете предусмотрены затраты на такое лечение «слуг народа». Тем не менее, молодцы. Пользу принесли, большое им спасибо!..

Другое преимущество бытия в номенклатуре – быт налажен лучше, чем даже у господ времен царизма. Спасибо советским функционерам – в свое время постарались, организовали, а нынешние правители улучшили и развили: тут тебе и дачи, и машины, причем с проездом безо всяких пробок, и пайки, и подарки, и энтертейнмент, и решение многочисленными помощниками всевозможных бытовых проблем… Всего не перечислишь. Оказывается, все у нас есть, на хорошем уровне, причем не только тебе хватает, но и помощникам из простых смертных, то есть тем, кто все это обеспечивает! После перестройки все в этом плане только улучшилось: финансирование в таких вопросах не принято ограничивать.

Но увы, без недостатков ничего не бывает! В том числе – и в работе слуги народа. Как, например, сегодня. Перед тобой стопка бумаг с полметра толщиной, и на каждой надо резолюцию поставить. Любим мы, черт побери, бумаготворчество! В документах, которых надо и свое ценное мнение отразить, и мнение Правительства – Премьер делегировал, так сказать, свои права, халтурить нельзя… Тут хочешь – не хочешь, а читать надо, несмотря на то, что секретариат тебе и так и сяк все расскажет, и разжует, и наизнанку, если надо, каждую бумажку вывернет. Ничего не поделаешь, здесь нужно лично самому Ивану Васильевичу напрягаться, в таком ответственном деле лучше дважды не перепоручать…

А как же! Во-первых, когда несколько раз прочитаешь документ, содержание откладывается на века, профессиональная привычка. А содержание документа, как известно, отражает суть происходящих событий.

Во-вторых, как показывает практика, часто надо иметь свое личное мнение, а не мнение секретариата. Мало ли, кого и зачем они там протежируют или чего и почему лоббируют… хоть и свои люди, специально отобранные…

В-третьих, после личного прочтения в высококомпетентном чиновничьем мозгу Ивана Васильевича формируется единственно правильное решение по документу, обусловленное сутью и, что интересно, формулировками документа, даже если они и отражают эмоции составителя. А иногда даже именно формулировки имеют решающее значение, когда речь идет, например, о чьей-нибудь посторонней экспертизе правильности принятого решения… В общем, работа с документом – это искусство.

Поэтому Еремин не слишком часто прибегал к помощи помощника-секретаря, который бы комментировал документы, представленные для подписи. Иван Васильевич внимательно просматривал отраслевые отчеты налоговой инспекции, вникая в основные цифры… Стоп! Что это такое? То ли память подводит, то ли совсем рядом происходит нечто весьма любопытное, возможно, с криминальным следом. Если в советское время ежегодная добыча алмазодобывающей промышленности исчислялась тремя и более миллиардами «зеленых американских рублей» в год, то сейчас, согласно отчету налоговой инспекции, судя по налогам, добыча отрасли теперь почти вдвое меньше. Даже если закрыть глаза на сомнительность законности приватизации, перераспределившей государственные предприятия алмазодобычи в карманы специально отобранных «очкастых частных собственников», все равно, налицо снижение объемов более чем вдвое. А по достоверным, хотя и косвенным, сведениям Еремина –? объем алмазодобычи за последние годы – напротив, должен был существенно? ? возрасти.

…Полгода назад Иван Васильевич исключительно по долгу службы, а не по велению души, так как не чувствовал в себе охотничьей косточки, был в Якутске на медвежьей охоте, и там ему, в относительно тесном кругу – собралась компания в русской бане – встретился представитель фирмы среднего пошиба, занимающейся алмазодобычей. Ну, язык у того – точно, без костей! Только и делал, что болтал – хвалился, как у них, да и у него лично, хорошо. Заодно и проинформировал, что производство по сравнению с его бытностью в социализме увеличилась на треть. Еремин развивать этот контакт не стал – рискованный какой-то субъект, – но информацию об объемах производства алмазодобывающей промышленности к сведению принял. Интересные факты и нюансы Иван Васильевич любил запоминать. На всякий случай. Он не исключал, правда, что сведения могли быть и не вполне достоверными…

А сейчас во время работы с документами внезапно возникшие подозрения, да и собственно свою память, надо было проверить – вдруг его дезинформировали, или он сам что-нибудь не так понял, перепутал! Иван Васильевич набрал номер помощника, проверенного в течение долгих лет и в различных рабочих ситуациях человека. Спокойно, без фанатизма попросил навести справки. Но сказал так, что помощник понял (как-никак, не первый год работы вместе!), что информация нужна в кратчайшие сроки, точная и всеобъемлющая.

Через пять дней у Еремина на столе лежала папка, документы в которой полностью подтверждали его подозрения. Иван Васильевич даже в какой-то степени за себя порадовался, убедившись в очередной раз в правильной избирательности и остроте своей памяти и сообразительности.

Второй звонок по этому делу Еремин сделал заместителю директора ФСБ России Вячеславу Владимировичу Панкратову. Несмотря на специфическую особенность их служебных взаимоотношений (ФСБ подчиняется напрямую Президенту, так что Еремин де юре не должен приказывать), Панкратов к просьбе Ивана Васильевича отнесся с предельным вниманием. Еремин находится на подъеме карьеры, с хорошими перспективами, так что лучше с ним поддерживать качественные и доброжелательные рабочие отношения.

Вячеслав Владимирович обладал одним неординарным свойством, именно благодаря которому ему было суждено продвинуться так высоко, тогда как ничего не предвещало удачи в карьере. Выдающихся способностей, а также так называемого блата у него не было. Были здравый смысл, аккуратность и последовательность в достижении целей. После довольно успешной оперативной работы в ФСБ Панкратов «бросил якорь» в «штабе конторы» – в скопище чиновников в погонах, из года в год ведущих рутинную работу, без которой никуда не денешься в любом ведомстве. Панкратов был назначен начальником одного из управлений Центрального аппарата ФСБ – начальником, которым (глядя правде в глаза) и намеревался уволиться по достижению предельного возраста пребывания на службе в ФСБ России. Время от времени на подобных должностях приходится принимать решения, по которым становятся видны результаты работы, а в этом Панкратову не было равных. Он обладал такой развитой профессиональной интуицией, что буквально на ходу, что называется, на глазах у начальства принимал решения, которые впоследствии казались единственно верными, хотя и были в? ? момент их принятия далеко не очевидными и даже сомнительными. Его заметили будущие власть имущие.

Когда у власть имущих статус «будущие» поменялся на «настоящие», точнее, действующие, о Панкратове вспомнили, и он с должности начальника управления был назначен на должность заместителя директора ФСБ.? ?Серьезный служебный рост, если учесть, что никаких родственников или друзей у Панкратова в структурах власти не наблюдалось.

Способность на ходу принимать разумные решения оценил и Иван Васильевич, поначалу находящийся в довольно дискомфортном состоянии при разговоре с Панкратовым. Неудобство положения заключалось в том, что Еремину пришлось обращаться с просьбой в «дружественное ведомство» не по приказу сверху, как это принято во властных структурах, а как бы по собственной инициативе, что могло потом и «боком выйти». Хотя, конечно, формальный повод был – это указание Премьера на совещании «поискать деньги». Поэтому, прежде чем позвонить Панкратову, Иван Васильевич с полминуты сосредоточенно смотрел телефон спецсвязи, проговаривая про себя то, как он будет формулировать свою просьбу, затем решительно набрал номер:

– Добрый день, Вячеслав Владимирович. Еремин, – следуя служебному этикету, Иван Васильевич представился, хотя Панкратов наверняка и так по голосу понял, кто говорит. – К сожалению, экономическая ситуация вынуждает напрячь ваше ведомство.? ? Причем условия диктуют необходимость обеспечить строгую конфиденциальность, а при обращении в МВД или прокуратуру она будет нарушена, однозначно. Кроме того, есть сомнения, что они справятся, очень уж специфическая задача…

Собираясь мыслями, Еремин сделал паузу, которой воспользовался заместитель директора ФСБ, чтобы ответить, хотя еще и не представлял, о чем будет идти речь:

– Да, Иван Васильевич. Излагайте задачу. Мы, разумеется, задействуем необходимые ресурсы для ее решения. Со своей стороны обещаю, что в любом случае, даже если возникнут сложности технического свойства, я лично проработаю вопросы, в решении которых в настоящий момент заинтересовано Правительство.

Еремин был доволен, что удалось сделать паузу, а заодно и выслушать заверения Панкратова в готовности со всей ответственностью отнестись к поручению:

– Здесь дело даже не только в заинтересованности Правительства, а в крупном воровстве государственного масштаба. Дело в том, что в результате чьей-то предположительно преступной деятельности государство недополучает ежегодно многие миллионы долларов. Именно валюты. Есть мнение в необходимости в срочного расследования имеющихся у нас макроэкономических фактов. Речь идет об алмазодобывающей промышленности.

– Судя по всему, такое расследование является прерогативой нашего ведомства, думаю, это хлеб управления экономической безопасности. После начальной проработки вопроса, я думаю, на это нам понадобится недели две, в назначенное вами время к вам прибудет начальник нашего k-того управления полковник Ивлев Леонид Павлович, не возражаете? – Традиционно грамотное и логичное решение у Панкратова не заржавело.

Ивлев был на хорошем счету у заместителя директора ФСБ. Панкратов не сомневался в его способностях решения сложных и нетривиальных задач. Заместитель директора ФСБ спинным мозгом чувствовал, что это дело перспективное, больше того, судьбоносное,? ? и спускать его на тормозах противопоказано – себе будет дороже! Как-никак репутация Еремина в структурах власти ценилась достаточно высоко, не воспринимать всерьез его просьбу нельзя.

– Какие могут быть возражения? – с готовностью отвечал Еремин. – Пусть приезжает, только надо, чтобы предварительно позвонил, чтобы накладок не было.

– Договорились.

Иван Васильевич был доволен результатами общения с Панкратовым. Вполне возможно, в конце концов удастся добыть денежки для реализации задуманного мебельного проекта, хотя это и не абсолютно бескровный вариант. Где вращаются большие деньги, там есть и люди, которые, точно, не захотят ничего менять, – ох, как не захотят поделиться!.. Но придется! Еремин не боялся конфликтов, даже если, предположим, просматривается вероятность собственного летального исхода в процессе их разрешения. На пути к вершинам власти он уже давно принял для себя решение: чему быть, того не миновать, а чтобы избегать нежелательных последствий, просто надо более внимательно и профессионально относиться к тому, чем занимаешься, принимать меры для предотвращения возможных угроз, внутренних и внешних. И будь что будет!

Скажем, взять эту крупную утечку алмазных финансов, этот явный криминал в добыче алмазов. Если этим заниматься предметно и всерьез, будут риски, в том числе и для своей собственной драгоценной жизни. А что делать, если фигурируют большие деньги, на которые кто-то лапу наложил, не спросив ни у кого разрешения! А кто другой займется их возвратом, если не мы?..

И конечно, без ФСБ России в этом щекотливом вопросе не обойтись. Что у нас может быть надежнее конторы? Кто еще качественнее и профессиональнее сможет решить жизненно важные в экономическом отношении вопросы? Еремин был уверен в правильности своих действий, необходимо вывести на чистую воду воров государственного масштаба.

Глава 4. Найден предполагаемый источник для реанимации программы поддержки малого и среднего бизнеса

За год до убийства Инны Яковлевны Золотарюк

Иван Васильевич Еремин с широкой добродушной улыбкой встречал на пороге своего рабочего кабинета начальника управления ФСБ полковника Ивлева Леонида Павловича.

Ивлев для мужчины своих пятидесяти с небольшим производил приятное впечатление. Крепкий, хорошо сложенный, несколько склонный к возрастной прибавке веса, хотя этот процесс? ? в нем происходил вполне пропорционально. «Привес» наблюдался лишь в нетонкой талии, да еще в щеках, но щеки не были дряблыми, а квадратный торс даже немного прибавлял мужественности. Похоже, заметил Еремин, обладатель такой фигуры в молодости был нечужд тренировкам по борьбе. Несколько выдающийся нос с небольшой горбинкой, быстрые веселые карие глаза, сочетание? ? легкого загара со здоровым румянцем располагали к общению как, в первую очередь, женщин, так и мужчин. Глядя на Ивлева, можно было сказать, что он следит на своей физической формой, лишь в последнее время немного снизил усилия и повысил калорийность питания. На самом деле не снижал, у Леонида Павловича просто как не было, так и нет времени. Он даже не очень-то часто ходил в спортзал, хотя и положено туда ходить по приказу Директора ФСБ аж два раза в неделю. При этом Ивлев всегда отправлялся домой не раньше девяти вечера,? ? да и выходные частенько торчал на службе.

Для Еремина такой жест гостеприимства, как перемещение к двери кабинета при приеме посетителя не слишком высокого ранга по служебному вопросу не характерен. Особенно когда принимать приходится по сотне человек в день. Причем все посетители – ответственные работники. Если кто и в погонах, то – не ниже генеральских, как правило. Обычно Иван Васильевич важно восседал на своем эргономичном кресле, которое, наверное, и на трон не променял бы. Даже вставал, чтобы поздороваться, не всегда. Но сегодня – другой случай, особый.

Прием, на который попал полковник Ивлев, был для Еремина? ? исключительной ситуацией, требовалось расположить к себе посетителя. По большому счету, думал Иван Васильевич, это и в его личных интересах, все же хотя успехов в работе, и думать о рангах здесь не пристало… Конечно, Еремин предпочел бы, чтобы на месте Ивлева был Панкратов, но тот посчитал, что было бы политически неграмотно проявлять излишнюю активность и самостоятельность, без санкции прямого начальства участвовать лично в совещании по недостаточно значительным вопросам… Но ничего, Иван Васильевич ради интересов дела – не гордый, готов и полковнику показать уважение.

Леонид Павлович Ивлев тщательно готовился к приему в Правительстве, но на инструктаже непосредственно перед приемом Еремина получил от Панкратова ценные указания, которые заключались в том, что «Еремину можно давать только сведения общего характера».

Это вполне устраивало и Леонида Павловича, и самого Еремина на этом этапе. Ясной картины крупного воровства не просматривалось даже с позиции руководства ФСБ, было только понятно, что по сведениям, требующим проверки, страна недополучает в бюджет серьезные деньги, плюс за этот короткий срок было получено много сведений частного характера, которые можно было бы использовать в оперативных разработках, но смысла обсуждать это на уровне Первого заместителя Председателя Правительства не имело.

Проведя Ивлева в просторный кабинет, Иван Васильевич, как радушный хозяин, энергично отставил тяжелый стул от своего огромного рабочего стола, широким жестом предложил присесть:

– Прошу, Леонид Павлович! Чай? Кофе?.. Или, может, покрепче чего-нибудь? – Иван Васильевич, не скрывая улыбки, похожей на голливудскую, уже демонстративно, так, чтобы Ивлев видел, рассматривал содержимое своего бара – одного из отделений здоровенного шкафа, занимающего пол-стены. – Вот, коньяк есть неплохой, «Арагви», настоящий, по спецзаказу, семь условных звездочек… другие напитки, все первоклассные, конечно. Гораздо лучше магазинных, поверьте! Рюмашку, может, для расширения сосудов?

Леонид Павлович не хотел ни чая, ни кофе, а алкоголь он почти вообще не употреблял, даже на поздравлениях сотрудников с днями рождения. Но из уважения к Еремину, занимающему высокое служебное положение, как бы принимая гостеприимство хозяина кабинета и изображая кроткую служебную благодарность,? ? пожал плечами, заулыбался и проворковал, показывая двумя пальцами желаемую дозу алкоголя:

– Ну, разве немножко…

Иван Васильевич налил довольно щедрую порцию коньяку, в большую пузатую рюмку, поставил перед Ивлевым. Себе наливать не стал, сделал несколько красноречивых жестов, показывая, что ситуация не позволяет.