«Принуждение» к правопорядку. Книга первая. Деревянное счастье

– …Еще как ходил! Мы уже, между прочим, полгода с ним не спали! Противно, знаете ли, после всех этих баб!

– Да?а, – протянул Сергей Эросович, несколько озадаченный и в то же время воодушевленный такой откровенностью. – Понимаю.

Следователь чувствовал, как, вопреки его воле, его все больше и больше влечет к этой женщине. Нутро и богатый опыт общения подсказывали, что она абсолютно непричастна к смерти мужа, несмотря на нескрываемые неприязненные отношения.

Такие женщины, как она, не могут так поступить. «Судя по внешнему виду, чуть помладше меня», – решил Ершов, а вслух после небольшой паузы спросил:

– А что это за проект, можно подробнее?

– А смысл какой об этом говорить, все равно ведь никого не найдете!

Ершов пристально посмотрел ей в глаза:

– Елена Станиславовна, я лично сделаю все, чтобы виновные были наказаны. Поверьте.

– Алексей должен был через неделю выступать на заседании конкурсной комиссии в банке. Мы должны были выиграть тендер по организации производства комплекса мебельных комбинатов, расположенных в разных регионах России.

– Так вот прямо и выиграть?

– Ой, не знаю, почему я вам это говорю…

– Можете быть спокойны, дальше вашей квартиры не уйдет!

– С комиссией вопрос был решен, она проголосовала бы за наш проект. Единственно, что ему нужно было сделать, так это переделать кое?что в конкурсной документации. Теоретически это невозможно, вся документация в конвертах и тэ дэ, и тэ пэ, а практически – вопрос решаемый. Он уже все сделал, документы у него на работе, он должен был со дня на день отвезти их в банк.

– А откуда об этом проекте стало известно криминалу?

– Сергей Эросович, ну что за вопрос? Наивный какой?то. Если это и секрет, то полишинеля. Неужели вы думаете, что об открытом тендере могут не знать мафиози, которые как раз и контролируют этот бизнес? Не только знали, но и угрожали много раз, когда Леша подал документы!

– А кто это такие? Имена? Фамилии?

– Нет, ничего этого я не знаю, но они еще дадут о себе знать.

– Ну, хоть какие?то зацепки!

– Да говорю же вам, не знаю! Угрозы были анонимные.

– Хорошо, спасибо, Елена Станиславовна! Если что?нибудь вспомните или возникнут какие?нибудь проблемы от ваших, в кавычках, доброжелателей, позвоните мне, пожалуйста! Вот моя визитка. Извините, я должен идти, – Ершов поднялся.

Елена Станиславовна проводила следователя до двери. Прощаясь, взяла Ершова за локоть:

– Я бы вам много чего про них рассказала, Сергей Эросович, но боюсь, что это бесполезно, не хочу вас же и подставлять!

Ершов настаивать не стал, оставил эту тему «на потом».

Глава 9

«Охота за призраком»

Ершов анализировал факты. Экспертиза показала, что время смерти Семкина – приблизительно с девятнадцати до двадцати одного часа. Так что формально алиби Сафарова подтверждается, с учетом времени, которое ему потребовалось бы для того, чтобы доехать от кафе до фирмы. На сейфе, да и на всей мебели имелись многочисленные отпечатки пальцев Сафарова, что могло быть доказательством. Впрочем, были отпечатки и других грузчиков…

Но у Сафарова есть мотив, а у других грузчиков – нет, так что про них можно и забыть.

Первая версия – «мстительный грузчик» – пока не получила стопроцентного подтверждения. Одни сомнительные мотивы, больше ничего, никаких прямых улик.

На версии «алчная вдова» следователь мысленно поставил крест, не может такая женщина заказать мужа.

Версия ограбления рассматривается, но пока развития в виде возможных подозреваемых не получила.

Оставалась еще одна версия, от разработки которой Ершов с удовольствием бы отказался – «мебельная мафия». Бизнес по?русски, на этот раз мебельный, с физическим устранением конкурентов…

Да, работа здесь колоссальная, есть риск – мафия не любит, когда вмешиваются в ее дела, а вероятность получения доказательств причастности ее к убийству – микроскопическая, призрачная.

Начальство, поморщившись и поворчав для порядка, рассмотрело и одобрило разработку всех четырех версий, и Ершов отправился в «Общероссийский промышленный банк» для поиска концов одной из них.

После непродолжительного ожидания в холле возле охраны, Ершов был приглашен в секретариат, где его встретила сухощавая спортивная женщина, с виду лет тридцати пяти, практически ровесница, в строгом костюме и еще более строгих очках.

Приглядевшись, Ершов решил, что женщина, пожалуй, на самом деле помоложе. Очки неудачные, старят…

«Вот что значит холостяк, – иронично подумал о себе Ершов. – Вместо того чтобы анализировать обстоятельства преступления, оцениваю всех встречающихся баб, которые более?менее».

Сергей развелся три года назад по своей, как он считал, вине. Этой виной было «правдолюбие». Не в семейной жизни, здесь он уходил от всех конфликтов и всегда соглашался, даже если претензии жены казались абсурдными. Правда, такие «уходы» ее еще больше взвинчивали.

Правдолюбие было чисто профессиональным, что не позволяло ему ладить с начальством, продвигаться по службе, находить компромиссы между интересами семьи и службы.

На поиски истины в преступлениях он не жалел ни времени, ни здоровья. Осознавал, что в этом похож на маньяка, признаки?то аналогичные – болезненное стремление к чему?либо, – но ничего с собой не мог поделать…

Вот и остался холостяком, кто будет терпеть такого!.. Хорошо еще детьми не обзавелись, все откладывали.

Следователь сообщил секретарше, что у него к председателю, да и к членам правления банка есть несколько вопросов. Вопреки ожиданию, Ершов был принят буквально через пять минут.

Председатель правления банка, сорокапятилетний Балакирев, горбачевско?ельцинский нувориш был, как оказалось, уже в курсе событий, жалел Семкина и сокрушался. Ершов, привыкший во всем докапываться «до корней», полюбопытствовал:

– Виктор Павлович, а откуда вы узнали об убийстве?

– Ну как же! Его жена, точнее теперь уже вдова, сказала. Мы поддерживали с Алексеем Владимировичем довольно тесный контакт, он был одним из основных претендентов на предстоящем тендере. И с его супругой общались между делом. По секрету скажу, наш банк был очень заинтересован в его проекте, из?за него, в принципе, и был организован этот тендер, соответствующие отделы в Минпроме оказались заинтересованными и предложили субсидии. Вы представляете себе, что значит по всей России организовать сеть небольших мебельных фабрик, выпускающих добротную мебель! Это и решение проблем трудоустройства в небольших городах, и обеспечение России приличной мебелью, а не какой?нибудь там белорусской штамповкой из опилок. А представляете себе, какой рынок сбыта за рубежом? В Европе?то леса почти нет, а мебель всем нужна! В общем, речь шла об организации крупной мебельной корпорации с долевым участием государства.

– А какая банку выгода?

– Помилуйте, милостивый государь! – Балакирев настолько удивился, что даже перешел на старорусское обращение. – Даже имея двадцать процентов акций… точнее, долевого участия (у него ООО) в счет погашения кредита, можно уже не беспокоиться о стабильности банка. Посудите сами, в какой еще отрасли промышленности можно иметь такой быстрый оборот капитала? Мебель – это то, что нужно людям всегда. Кровати нужны? Шкафы нужны? Всем надо спать на чем?то и вещи куда?то класть… А ведь здесь, даже практически, при нормальном функционировании производства, весь цикл от начала изготовления изделия до продажи может составить, скажем, неделю, а если налажено все как следует, то и всего дня три! Представляете?

– Впечатляет!.. Виктор Павлович, а кому была бы выгодна смерть Семкина? – Рассказ председателя правления банка был интересен, но малопонятен, и связь с убийством не прослеживалась. А Ершов привык брать быка за рога. Ему нужны факты, на которые можно было бы опереться.

Тем более что Балакирева это, похоже, не испугает, он не замкнется в себе, как может произойти, скажем, с какой?нибудь впечатлительной дамочкой. Это к ним нужен другой подход, похитрее. Следователь не ошибся в тактике.

– Вот! Я ждал этого вопроса! Вы только посмотрите, кто участвует в тендере! И сделайте выводы! Среди четырех участников только двое, кто имеет представление о мебельной промышленности не понаслышке. Теперь один остался. Скажу честно, более предпочтительным для нас был проект Семкина, он знал, что делал. И хотя формально конкурсная документация не теряет силу, так как в тендере участвуют не конкретные лица, а компании, теперь, в связи со смертью Семкина, предпочтение, возможно, будет за группой компаний «Мебельная епархия». Но я вам не советую туда соваться! Во?первых, бесполезно, все равно вам не дадут ничего узнать, просто не пустят. Во?вторых, опасно. Не все у нас просто, Сергей…

– Сергей Эросович, – привычно подсказал свое отчество Ершов. – Вот, кстати, моя визитка, звоните, пожалуйста, если узнаете что?либо полезное для следствия!